– Ты знаешь. С твоим двоюродным братом. С Кабанычем.
Калерия залпом выпила полный бокал вина, подняла на своего
законного мужа полные застарелой неприязни глаза и спросила:
– Зачем?
– А вот этого, дорогая, я не могу тебе сказать.
Он был внешне спокоен, но Калерия Эдуардовна прожила с ним
не один год. Она сразу почувствовала, что дело важное, ему просто необходимо,
чтобы именно сейчас она свела его с Михаилом.
– Как хочешь. – Калерия сделала вид, что встает
из-за стола.
– Подожди. – Интонация Загряжского стала
просительной, и это порадовало Калерию Эдуардовну. – Подожди. Я хочу
предложить ему сделку… очень выгодную сделку, очень крупную. Пожалуйста, устрой
нашу встречу. Я могу и сам попытаться выйти на него, но тогда разговор будет не
таким доверительным…
Официант принес закуски. Калерия сделала над собой усилие и
молчала, пока парень суетился перед столом, расставляя тарелки.
– Да он с тобой вообще говорить не захочет! –
произнесла она, окинув мужа презрительным взглядом. – Он помнит, как ты со
мной обошелся!
– Калерочка, не будем ворошить прошлое! –
Загряжский положил ладонь на ее руку, посмотрел в глаза с хорошо отработанным
лиризмом.
Не выпей она бокала вина, могла бы сорваться и бросить в
него тарелкой. Теперь же Калерия Эдуардовна с удивлением почувствовала, что
ласка ей приятна. Она мигом взяла себя в руки: больше ни капли спиртного, а то
потеряешь над собой контроль, и мерзавец добьется всего, что ему нужно. Калерия
вовсе не собиралась вот так, с бухты-барахты, выполнять его просьбу, не такие у
них с мужем были отношения.
– Ладно, – Калерия вырвала руку, – я спрошу
его, захочет ли он с тобой говорить. Встретимся через неделю.
Дальше ужин прошел в ничего не значащей беседе.
Эту неделю Калерия Эдуардовна посвятила частному
расследованию. Она развила бурную деятельность, выяснила адреса и телефоны
нескольких бывших сотрудниц Загряжского, нескольких жен его бывших сотрудников
и бывших жен его теперешних сотрудников, двух его бывших секретарш, резонно
рассудив, что бывшие жены и бывшие сотрудницы гораздо словоохотливее.
Она извела огромное количество французского парфюма и
бельгийского шоколада, но выяснила в результате, что Загряжский владеет на пару
с Посташевым частным конструкторским бюро, занимающимся разработками в области
авиастроения, что он непричастен к торговле оружием, наркотиками, драгоценными
и редкоземельными металлами, то есть к тем видам бизнеса, где участие Кабаныча
кажется вполне естественным.
Оставалось предположить, что Аркадий хочет продать какую-то
разработку своего конструкторского бюро на сторону и именно для этого ищет
контакта с Михаилом, рассчитывая, ввиду как бы родственных с ним отношений, на
посредничество и относительную безопасность.
Следующую встречу Загряжский назначил днем в дорогом и очень
приличном кафе на Невском. В подвальчике было прохладно и пустовато, что не
мешало важным разговорам.
Калерия Эдуардовна снова тщательно продумала свой туалет и
остановилась на кремовом легком пальто – погода позволяла. Под пальто она
надела деловой костюм кофейного цвета, что шло к ее карим глазам. Придирчиво
оглядев себя в зеркале, Калерия осталась довольно своим внешним видом,
преисполнилась уверенности в собственных силах и отправилась на встречу. В
кафе, сняв пальто и удовлетворенно поймав заинтересованный взгляд мужа (он
понимал толк в женщинах и умел оценить вкус, а костюм и вправду очень подходил
к глазам), Калерия Эдуардовна поставила локти на стол, тем самым как бы обозначив
твердость своей позиции, и вместо предисловия решительно заявила:
– Десять процентов.
– Что – десять процентов? – удивленно переспросил
Загряжский. – Десять процентов чего?
Он профессиональным взглядом скользнул по точеной фигурке
молоденькой официантки. Девушка была хорошенькой и улыбнулась Аркадию от души.
Калерия Эдуардовна сжала зубы и отчеканила:
– Десять процентов прибыли от этой сделки.
– Михаилу? – оживился Аркадий.
– Мне, – отрезала Калерия, – за то, что сведу
тебя с ним. В противном случае он с тобой и разговаривать не станет.
– Ты с ума сошла! – Холеное лицо Аркадия покрылось
красными пятнами. – Ты даже не представляешь себе, о чем идет речь! О
каких суммах! О каких людях! Десять процентов? Ха-ха! Да я сам вряд ли получу
больше десяти процентов! Я не один на этой стороне, а еще сколько возьмет
Михаил за посредничество и безопасность? А кто еще будет участвовать в цепочке?
Нет, об этом не может быть и речи!
Девушка принесла две чашки и чайничек голубоватого фарфора. Загряжский
махнул ей рукой, чтобы не мешала, и это порадовало Калерию.
– Хорошо, – она внимательно смотрела на
Загряжского: кажется, его волнение было вполне натуральным, значит, расклад
интересов действительно в общих чертах такой, как он говорит, – хорошо,
пусть будет пять процентов, но это – последнее слово. Больше я не отступлю.
Если согласишься – сведу тебя с Мишей, нет – можешь искать покупателя на свою
разработку в другом месте. Только, думаю, в любом другом месте ты, скорее
всего, найдешь пулю.
Калория запустила пробный шар, упомянув о покупателе и
разработке, и, судя по реакции Аркадия, попала в точку; в первую секунду
ее слова не удивили Загряжского, а когда до него дошел смысл ситуации, он
взглянул на жену с уважительным интересом: откуда, интересно, эта стерва Калера
знает про разработку, когда она успела все это разнюхать?
– Ладно, – сказал он наконец, побарабанив длинными
пальцами по столу, – пусть будет пять процентов. Это предел.
– И запомни, дорогой, – проворковала Калерия,
развивая успех, – что это не тот случай, когда ты можешь пообещать наивной
дурочке все, что угодно, рассчитывая впоследствии отвертеться от выполнения
обещаний. Миша проследит, чтобы ты заплатил все до цента!
– Да уж знаю, – ответил Аркадий, неприязненно
глядя на жену.
Он положил на стол деньги и вышел, сухо кивнув ей на
прощание. Пирожное и чай остались нетронутыми.
Калерия Эдуардовна глубоко вздохнула и подозвала девушку:
– Принесите мне кофе покрепче! Умеет кто-нибудь в этом
заведении варить настоящий кофе?
– Разумеется! – Девушка пожала плечами.
* * *
На этот раз Калерия Эдуардовна действительно встретилась со
своим двоюродным братом. Миша здорово растолстел, обрюзг, заматерел, от
прежнего человека остался только кривой волчий оскал. Внимательно выслушав
сестру, он задумался.
– Понимаю, почему он захотел поговорить именно со
мной, – сказал он наконец, – у меня есть хороший выход на очень
богатых японцев. Я веду с ними дела по цветным металлам… Интересно только,
откуда твой благоверный это пронюхал. Ну, что же, если у него действительно
что-то есть – почему бы на этом не заработать? Как говорил твой покойный папа,
дядя Эдик, умнейший человек: надо брать все деньги, которые удается взять без
риска для жизни… Ну, насчет риска – это была дань тому осторожному времени,
сейчас без риска ни шиша не возьмешь. Ладно, Лера, поговорю с твоим муженьком.
Ты не волнуйся, – он посмотрел на Калерию неожиданно теплым
взглядом, – я тебе из этой сделки отстегну, тебе после дядиной смерти
нелегко приходится, а я обещал ему за тобой присматривать.
