– Рассказывай, рассказывай, Таня, неужто тобой
заинтересовалась ФСБ?
– Да не мной, а Пашей, конечно! – в раздражении
ответила Татьяна.
– Тише, – испугалась Надежда, – ты про такую
организацию потише…
– Да уж, – вздохнула Татьяна. – В общем,
схватили, заткнули рот, показали красную книжечку и повезли.
– И ты не сопротивлялась?! – вскричала Надежда,
забыв, что сама только что призывала подругу к конспирации.
– Они неожиданно напали, я растерялась, –
пробормотала Татьяна. – И потом, ты думаешь, я супермен, что ли? Их трое
было…
– Давай дальше, – скомандовала Надежда, взглянув
на настенные часы. Ей давно пора уже было домой к коту Бейсику. Нужно привести
себя в порядок и приготовить мужу вкусный обед, чтобы он обрадовался и не читал
Надежде нравоучений по поводу ее самовольной выписки из больницы.
– Короче, привезли меня в какую-то квартиру, дорогу я
не запомнила, потому что в машине были темные стекла. Так, обычный
девятиэтажный дом, лифт есть. Квартира типовая, двухкомнатная, правда, меня как
в одну комнату провели, так там и держали.
– Ну?.. – в нетерпении торопила Надежда.
– Что – ну? Выходит такой тип, лет сорока, весь в
черном…
– Раньше им полагалось в костюмах ходить… –
пробормотала Надежда.
– Это ты их с ФБР перепутала, – рассмеялась
Татьяна. – Эти в «Секретных материалах» всегда в костюмах. Кстати, этот
тоже в черном костюме, и рубашка черная…
– И галстук?
– Слушай, некогда мне было его галстук
рассматривать! – рассердилась Татьяна. – Ты еще про трусы спроси!
Надежда подумала, что уж она-то не преминула бы заметить и
галстук, и рассмотреть комнату, потому что внимание к мелочам очень важно и
может сослужить в некоторых случаях неплохую службу. Вот заметила же она в
подвале у бандитов обрезок железной трубы, прихватила с собой на всякий
пожарный случай, и случай этот вскоре представился. И где теперь те бандиты, которые
похитили ее и издевались? Двое на том свете, правда, помогла им туда
отправиться злополучная Алиса, но в данном случае их с Надеждой интересы
полностью совпадали. Мелкий гаденыш Стручок, разумеется, очнется, но сотрясение
мозга ему обеспечено, да еще и Дух, когда вернется, добавит. Вот с Духом у
Надежды могут быть проблемы…
Но об этом после.
– Значит, парни доставили меня и удалились, –
продолжала Татьяна, – а этот в черном так вежливо представился: Антонов
Александр Викторович, сотрудник ФСБ, веду, говорит, дело вашего мужа. Я как
услышала про дело, так и обмерла: этого, думаю, еще не хватало, чтобы Пашу в
органы таскали. Ему нервничать совершенно нельзя, а этим, в органах, человека
до инфаркта довести – раз плюнуть.
– Возможное дело, – пробормотала Надежда. –
Документы этот тип тебе показал?
– Интересно, я же не вчера родилась, сразу документы
спросила, – обиделась Татьяна. – Красные корочки, все как полагается,
удостоверение сотрудника ФСБ. Ну и как начал он меня пугать! Оказывается, он
полностью в курсе разработки, все знает про «Серебряного сокола». И, говорит,
сами посудите, Татьяна Алексеевна (вежливый, сволочь), как это выглядит со
стороны? Наисекретнейшая разработка исчезла, просто испарилась в воздухе!
– А ты при чем? – удивилась Надежда. – Чего
он к тебе-то прицепился? Ты в том КБ не работала, в разработке участия не
принимала…
– А при том, что я жена своего мужа! – вскричала
Татьяна. – И он, Антонов этот, прекрасно понимает, что ради спокойствия
Паши я пойду на все! На меня ему давить легче.
– Верно, – согласилась Надежда, – пожалуй, ты
права.
– Дальше он и говорит, что Загряжский, оказывается,
давно у них на подозрении был. И теперь получается, что налицо утечка секретной
информации, а это – государственное преступление. Измена Родине, за это срок
полагается.
– Пугал профессионально, – вставила Надежда.
– Чтобы меня испугать, не нужно профессионалом
быть, – усмехнулась Татьяна, – мое уязвимое место всем известно. Как
представила я, что Пашу не то что засудят, а только таскать начнут, так все
внутри у меня и оборвалось.
– И на лице небось все написано было… –
проговорила Надежда.
– Еще бы! – Татьяна отвернулась. – Ну,
справилась я с собой как-то, сижу, дальше слушаю. Значит, начальник КБ Посташев
скоропостижно умирает от инфаркта, говорит этот тип, кстати, с его смертью
многое неясно, и есть подозрения, что ему помогли.
Но так или иначе, с Посташева взятки гладки, к
ответственности его привлечь нельзя. Такая же картина с Загряжским: с помощью
киллера ушел от возмездия и от ответственности перед законом. И остается мой
Паша! У него, дескать, все ниточки сходились, он главный конструктор, прекрасно
представлял себе весь масштаб разработки, знал, что секретность не соблюдается,
но не обратился к ним в органы, не предупредил вовремя и за это должен отвечать
по закону со всей строгостью.
– Так-так, – медленно заговорила Надежда, –
значит, по словам этого Антонова выходит, что за Загряжским они следили, раз
подозревали его. И тем не менее его не только укокошили средь бела дня, но и
разработку кто-то успел спереть. То есть по его же собственным словам
получается, что органы в этом деле сели в большую рваную галошу. И чего они
теперь хотят от вас с Павлом? Ищут козла отпущения?
Почему они раньше не наложили лапу на разработку, раз она
секретная? Почему они раньше не пришли к Павлу, раз все знали? И, наконец,
зачем тебя вызвал этот Антонов? Для чего ему нужно было напугать тебя до
полусмерти? Ты эти вопросы ему задавала?
– Тебе легко говорить, – устало сказала
Татьяна, – сидишь в кафе, пирожные поедая. – Здесь она неодобрительно
поглядела на тарелку из-под песочного пирога с ежевикой, которая сейчас была
девственно-чиста, ни крошечки не осталось.
Надежда проследила за ее взглядом и уставилась на тарелку в
полном изумлении: когда она успела все съесть? Она совершенно не помнит.
Мистика какая-то!
– А там у меня все мысли из головы вылетели, –
продолжала Татьяна, – да и не стал бы он мне отвечать, сама знаешь, какие
у них там порядки.
– Вот, кстати, где это – у них? – перебила
Надежда. – Ты говорила: квартира типовая, в обычном доме.
– Ну да, обычный жилой дом. Привезли меня к подъезду,
водитель в машине остался, а двое парней потащили меня наверх. Сели в лифт,
этаж вроде пятый, парень дверь открыл своим ключом. Этот Антонов, наверное,
заранее в квартиру пришел, но дверь открывать не стал, потом уже ко мне в
комнату прошел.
– Значит, он тебе сказал, что ведет дело твоего
мужа, – продолжала Надежда, – а бумаги какие-нибудь показывал?
– Нет, – ответила Татьяна, не понимая еще, к чему
клонит ее собеседница.
– Раз есть дело – значит, это официально; –
Надежда заговорила твердо. – А раз официально, то пожалуйте на допрос в
Большой дом или куда там еще…
