Добравшись до больницы, Алиса быстро нашла корпус,
расположенный рядом с моргом, нашла стену, возле которой она задержалась,
удирая от бандитов, нашла груду полусгнивших листьев, но, как она ни ворошила
эти листья сперва обутой в кроссовку ногой, а потом палкой, подобранной на
дорожке возле покойницкой, – ничего даже отдаленно похожего на потерянную
косметичку среди листьев не было.
Алиса остановилась, выпрямилась, несколько раз глубоко
вдохнула и выдохнула, как учил ее Джоу Фань, но злость и отчаяние не покидали
ее душу.
Она не отчаялась, попав в руки бандитов, не отчаялась, когда
ей угрожал матерый волк Антонов, потому что была уверена: косметичка с ее
бесценным содержимым лежит себе спокойненько в этом углу, дожидаясь свою
хозяйку, и вместе с ней дожидается Алису светлое будущее: тропическое солнце,
теплое море, перистые листья пальм, подобострастные мулаты-официанты – в общем,
деньги, деньги, деньги! Именно такое будущее обещал ей в свое время Аркадий
Загряжский.
Собственно, про саму операцию он в подробностях не
рассказывал, Алиса сама потихоньку складывала воедино обрывки слов, кусочки
наблюдений, иногда задавала ему незначительный мелкий вопрос и дома, оставшись
одна, анализировала свои впечатления.
Аркадий же больше напирал на то, как замечательно они
заживут, после того как операция успешно завершится.
И вот сейчас эта голубая мечта таяла на глазах, оставляя
после себя только запах полусгнивших прошлогодних листьев, аромат горького
разочарования.
Алиса прислонилась к стене больничного корпуса.
Она почувствовала, как устала – не за сегодняшний день,
полный опасности, риска и крайнего напряжения, а за последние месяцы – с тех
пор как они с Аркадием занялись операцией «Серебряный сокол».
Аркадий Ильич заметил ее, студентку-старшекурсницу, когда
она пришла к нему в КБ на преддипломную практику. Интересный, обаятельный
мужчина, он быстро вскружил голову неопытной провинциальной девчонке…
Так по крайней мере думал он сам.
В действительности Алиса в свои двадцать три года отнюдь не
была глупа и неопытна. Она знала, чего хочет, точнее – знала, чего не хочет:
возвращаться в свой тусклый и серый Задрющинск, где улицы с октября по апрель
завалены снегом, а с апреля по октябрь – грязью, где покосившиеся заборы
подпирают пьяные трактористы, а единственный памятник архитектуры – захудалая
церковь никому не известного святого – лет тридцать назад переоборудован в
городскую баню, где лексикон старшеклассника состоит из двадцати слов, большая
часть которых – матерные, где ее отец лечит застарелое слабоумие портвейном, а
мать разводит настурции, консервирует огурцы и борется у себя в школе на уроках
с матерящимися старшеклассниками…
Аркадию она сказала, что сирота, родители погибли в аварии.
Она никогда не писала им и не звонила, а если приходили письма от матери –
выбрасывала, не вскрывая. Она не хотела, чтобы что-то напоминало ей о той серой
и тусклой жизни.
«Алиса жаждала жизни новой, необыкновенной и яркой, и
готовила себя к ней – учила английский язык, занималась кун-фу…
Закончив институт, она пришла работать в КБ к Загряжскому,
но к этому времени такая работа уже не обещала ни денег, ни серьезного
карьерного роста.
А потом КБ и вовсе развалилось. Но Аркадий Ильич снова
оказался на коне. На пару с Посташевым, куратором разработок бюро от
отраслевого министерства, он что-то приватизировал, что-то объединил, что-то
разделил, перевел куда-то большие деньги, набрал штат бывших сотрудников своего
КБ и еще кое-кого из конструкторов и инженеров. И в один прекрасный день
рассказал Алисе о почти завершенной разработке сверхсекретного самолета
„Серебряный сокол“, о том, что по завершении проекта его можно будет продать за
огромные, настоящие деньги, и тогда… тогда их ждет светлое будущее. Не то
расплывчатое и неопределенное светлое будущее, которое обещали поколению
прыщавых школьников в шестидесятые годы, с бесплатными парикмахерскими и
раздачей эскимо, а настоящее, конкретное будущее на двоих – те самые пальмы,
волны, мулаты… Он говорил ей, какой красивой они будут парой, как хорошо будут
смотреться – там, на дорогих курортах, в фешенебельных отелях и на борту
океанских лайнеров. Он – импозантный, с прекрасными манерами, умеющий одним
движением бровей заставить прислугу делать все быстро и аккуратно, она –
красивая, с гладкой кожей и прекрасной фигурой, молодая и влюбленная… Он
говорил, а она слушала, и эта мечта входила в ее кровь. Ради этого стоило жить,
ради этого можно было сделать все, что угодно.
И многое пришлось сделать. Многие люди стояли у них на пути,
множество препятствий приходилось преодолевать. Аркадий ставил перед ней
задачу, и она ее выполняла. Выполняла безукоризненно.
Когда в один прекрасный день Алиса узнала о внезапной смерти
Посташева, никогда прежде не жаловавшегося на сердце, она внимательно
посмотрела на Аркадия и все поняла по выражению его глаз. Поняла и одобрила.
Ради мечты можно пойти на многое. Ради мечты нельзя останавливаться ни перед
чем.
Аркадий нашел покупателя. Для этого пришлось связаться с
уголовным авторитетом, но ведь это было только ради их мечты… Авторитет
требовал свою долю, но зато теперь не было Посташева с его неуемными
аппетитами, теперь Аркадий – то есть они с Аркадием были фактическими хозяевами
разработки.
Правда, Аркадий часто задумывался и хмурился, говорил, что
нужно быть очень осторожными, потому что есть люди, их конкуренты, которым
пришла в голову та же идея – наложить лапу на „Серебряного сокола“.
С покойным Посташевым неизвестный Алекс сумел сговориться,
но теперь ситуация была совершенно иной, и в этой новой ситуации ему не было
места. Хорошо, что Алиса познакомилась с Алексом, она будет настороже, но кто
еще может стоять на ее пути к большим деньгам? Сколько их еще будет? Она,
Алиса, должна всех обойти, иначе просто не может быть.
Плохо, что рассчитывать теперь можно на себя одну, никому
нельзя довериться, и никто не поможет.
Отправляясь на решающую встречу со своим новым партнером из
криминального мира, Аркадий Ильич на всякий случай сообщил Алисе место
настоящего тайника, где хранилась документация самолета. Конечно, он доверял
ей… но, даже открыв ей эту тайну, не слишком рисковал: без него все равно никто
не мог открыть тайник. Аркадий Ильич был очень, очень предусмотрителен.
И все-таки он предусмотрел не все. Он не предусмотрел
женщину в длинном плаще. Женщину с автоматом. Он не предусмотрел собственную
смерть.
В тот день в китайском ресторане, увидев мертвого Аркадия
Ильича, Алиса ощутила очень сильную боль.
Но она не отчаялась. С ней осталась мечта. Его мечта,
которую он передал ей и которая стала теперь ее мечтой. Пусть без него, но
будут перистые листья пальм, плотный золотистый песок, набегающие на него
теплые волны, подобострастные мулаты… Кроме того, Алиса решила отомстить за его
смерть.
