– Ты? – скорее удивился, чем испугался он. – Ну и зачем ты сюда приперлась? И кто это еще там тебе названивает? Жених небось? Да выключи ты его!
Судя по мелодии, звонила мне Бережковская. Я достала мобильник и нажала на кнопку, делая вид, что сбросила вызов, а на самом деле ответила на него и положила телефон в накладной карман сумки, микрофоном вверх, так что Наталья Петровна должна была нас слышать, пусть не очень четко, но все-таки…
– Николай Михайлович, у нас там, в ателье, что-то замкнуло, свет вырубился. – Я решила сыграть «под дурочку». – Вы уже нашли неполадку?
– Я здесь не за этим! Стой! Не приближайся! – И Мазуров угрожающим жестом перебросил молоток из одной руки в другую.
– Ну, хорошо, я стою на месте. Но вы, может быть, объясните, что вы здесь делаете, да еще и в обеденный перерыв?
– Суд вершить буду! – прямым текстом ответил Николай, и вид у него при этом был независимо-величественный. Куда только подевались его напускное смирение и чинопочитание?..
– Какой еще суд? Вы это о чем? – Я продолжала изображать из себя святую наивность, тем временем маленькими шажками приближаясь к шизофренику. – Бросьте свои шутки!
– А я и не шучу совсем! Думаешь, кто весь Дом быта уже больше месяца в страхе держит?! – Я заметила в его глазах нездоровый блеск одержимости.
От этого сумасшедшего можно ожидать всего, чего угодно. Меня «пробил» нервный озноб, но я собрала в кулак свою волю и спросила с детской непосредственностью:
– Ну и кто же? Вы знаете?!
– А ты еще не догадалась, соплячка? – И техник смерил меня презрительным взглядом.
– Не догадалась, – тоненьким голоском пропищала я, прикидывая, что именно мне следует предпринять дальше.
– Так вот: это я! – гордо заявил Мазуров и стукнул себя в грудь кулаком.
– Я вижу, что это – вы, Николай Михайлович… – пролепетала я, как идиотка.
– Повторяю для тех, кто не понял. Это я нагнал здесь на всех эту жуть! Мне велел сделать это голос свыше! Ты узнала об этом первой! Уж не знаю, каким ветром тебя занесло сюда, но обратно пути тебе отсюда уже нет. Извини, детка.
– Ну и шутник же вы, однако! – Мне стоило больших усилий не показать ему своего страха. Вообще-то я не из пугливых, имею черный пояс по карате, но ведь поведение психически нездорового человека совершенно непредсказуемо…
– Ну какая же ты бестолковая! Это я, я отравил и директора турагентства, и лаборанта из БТЭ, которые за той моделькой ухлестывали. – Из уст шизофреника это прозвучало не очень-то убедительно.
– Но, позвольте… разве Частоколов не от сердечного приступа умер?! – пискнула я.
– Все именно так и думают, – ухмыльнулся техник, – а на самом деле я его отравил! Голос свыше продиктовал мне формулу яда, он вызывает те же симптомы, какие бывают при инфаркте.
– Правда?! А почему же у Синичкина были другие симптомы?
Мазуров сделал вид, будто он слушает какого-то незримого собеседника, он даже приставил ладонь к уху.
– Ну, в общем, Анатолий своей же лабораторной отравы нажрался, а я ему просто помог. Вот так! Ты нам веришь?
Бессмысленно спрашивать, кому это – «нам». У Николая явное раздвоение личности!
– Верю, конечно… А какой газ вы использовали в салоне «Пальмира»?
– Слезоточивый. – Псих вновь прислушался к «голосу». – В общем, дело было так – я купил баллончик со слезоточивым газом и вбрызнул его в парикмахерскую через вентиляцию. Правда, круто придумано?
Придумано действительно было круто! Мазуров приписывает себе все преступления, произошедшие в Доме быта… Я же знала, что слезоточивый газ попал в салон красоты отнюдь не через вентиляцию. Он получился в результате химической реакции – соединения хлористого препарата с одним из ингредиентов лака для волос… Или Мельников пустил меня по ложному следу?
– Лифт тоже я сломал, – окончательно расхвастался техник, – а перед этим костер в шахте развел!
– Чем же вам Корнилова не угодила?
– Да она меня уже достала! Пашу я на нее за десятерых, а зарплату она мне только одну платит! – Вот в этом Николай вовсе не грешил против истины. Ольга Николаевна действительно заставляла работать его за троих. Но ведь он ни разу не отказался выполнить какую-либо ее просьбу, смиренно склонял перед ней голову и безропотно отправлялся исполнять любые прихоти своей начальницы.
– Кстати, а как вы лифт остановили? – спросила я.
– Ну – как, как? Да очень просто! Надо знать, в какой момент на какую кнопку нажать, и я это узнал. Мне подсказали! Оттуда. – Мазуров поднял глаза вверх.
– И все-таки, где эта кнопка?
– Так, девка: что это ты тут все вынюхиваешь? – Техник наконец почуял неладное и поднял молоток. По моей спине пробежала новая волна ледяных мурашек.
– Мне просто интересно, как вы все это провернули. Хочу такой же трюк повторить! – ляпнула я.
– Не получится, – заверил меня Николай.
– Почему?
– Да потому, что Апокалипсис уже близко! Никто сегодня отсюда живым не выйдет! Эй, ты зачем так близко ко мне подошла? – опомнился Мазуров, когда расстояние между нами сократилось до двух метров. Медленно, но верно я шла навстречу опасности.
– А вы что, боитесь меня? – Огромным усилием воли я заставила себя мягко улыбнуться.
– Это ты меня должна бояться! – так и напыжился он. – Стоит мне сделать одно движение – и мы все взлетим на воздух!
– И вы тоже?! – «не поверила» я. – Это же так неосмотрительно с вашей стороны!
– Да, я готов умереть за то, чтобы очистить этот мир от скверны! Там, – Николай воздел указательный палец, – возложили на меня такую миссию!
– Ну, может, всех-то на тот свет отправлять не стоит?
– Кого надо было спасти, тех я предупредил, в письменном виде. Если кто-то не вник в смысл моих сакральных писем – я в этом не виноват. Но есть и такие, кто меня сразу понял, и они без промедления съехали отсюда. А вот из-за тебя, девка, мне придется поспешить с обрядом очищения… Страшно, поди, умирать?
– Да я вроде пока что помирать не собираюсь…
– Зря! Видишь вот эту пирамиду из петард?
– Вижу.
– А зажигалку у меня в руках видишь? – Мазуров вынул ее из кармана и продемонстрировал мне.
– Только не говорите, что вы собираетесь поджечь все петарды разом. – Я шагнула вперед…
– Именно это я и собираюсь сделать, но для начала мне придется тебя связать. Тут еще кое-что доделать надо… Видишь веревку? – Псих мотнул головой влево.
– Нет, не вижу. – Устремив взгляд в ту сторону, я сделала еще полшага вперед.
– Разуй глаза! Вот же она! Возьми ее и дай мне. Все поняла? – И Николай пригрозил мне молотком.
