Дима задумался. Потом сказал:
– Нет, и не хочу.
– Надо! Чай будешь? Я тут заварил, хороший, цейлонский. Вот сыр, колбаса, булка. Как вскипятишь молоко для Зинаиды Константиновны, сразу сядем завтракать. Я тоже еще ничего не ел. Какая работа на голодный желудок. Всякий работник, как и солдат, должен первым делом быть накормлен.
– Димочка! – растрогалась Зинаида Константиновна, принимая чашку с молоком. – Спасибо, родной. Я бы и сама встала, да Володечка не велит. Мне вчера было худо, а сегодня уже получше. Ставь сюда, на тумбочку. Поешьте там, в холодильнике всего полно. И проследи, чтобы Володечка позавтракал.
Зинаида Константиновна была добродушная полковая дама, веселая, певунья, знающая толк в шутке. Кто-то, возможно, нашел бы ее простоватой, но она обладала качествами, бесценными для жены военного, – выносливостью, неприхотливостью и умением пускать корни в любую почву. Она не падала в обморок при виде крови, могла тяпнуть стакан-другой водки, петь и танцевать до утра и чувствовала себя хозяйкой везде, куда забрасывала их прихотливая военная судьба.
Она отпила из чашки, поморщилась – сладко. Поставила чашку обратно на тумбочку, прислушалась к звукам, долетавшим из кухни. Там Дима и генерал завтракали. Дима, весь в мыслях о Лидии, был рассеян, отвечал невпопад на вопросы хозяина дома. Или не отвечал вовсе.
– Ты, Дима, ешь, набирайся сил, – говорил генерал. – У нас работы непочатый край. Ты что-то рассеянный стал последнее время. И Зинаида Константиновна тоже заметила, говорит, не заболел бы Дима. А может, у тебя денег нет? Так ты скажи, мы ведь не чужие. Скоро Новый год, могу выдать аванс. Твое дело молодое. Подарок кому-нибудь или продукты купить. Шампанское.
– Спасибо, Владимир Герасимович, – ответил Дима. – Деньги у меня есть. Подарок я уже купил. И на продукты хватит.
– В гости идешь? Или к себе гостей ждешь?
– Жду, Владимир Герасимович. Женщину.
– Красивую? – заинтересовался генерал.
– Очень, – вздохнул Дима.
– Твоя дама сердца?
– Да!
– Ну что ж, дело хорошее. Но ты сразу ничего не решай, присмотрись лучше, – генерал стал учить Диму. – Сейчас же разводов больше, чем браков. Вот мы с Зинаидой Константиновной пятьдесят лет вместе. Я как училище закончил, так и женился сразу. Она меня три года ждала. Мы оба из Нижнего Тагила, слыхал? И с тех пор полвека уже вместе. Да разве мог бы я защищать рубежи нашей родины, если бы не надежный семейный тыл? И детей родили, Василия на Дальнем Востоке, а Петра в Таджикистане. Мы там на границе служили. Жара под пятьдесят, камень плавится, врача гюрза ужалила, а Зинаида Константиновна рожать надумала. А теперь рожать в Германию летают или в Англию. И в армии служить не хотят. А какой мужик без армии? Вот взять тебя, Дима, толковый парень, образованный, старательный, а сразу видать, пороху не нюхал. На что только не идут, чтобы от армии откосить. Смешно сказать. А ведь армия – это святое. С защиты отечества начинается гражданин. А кто она?
– Кто? – не понял Дима, вполуха слушавший генерала.
– Да девушка твоя!
– Она замужем, – брякнул Дима.
– Что? – поразился генерал, даже жевать перестал. – Как замужем?
– Она собирается разводиться, – поспешил Дима его успокоить.
– Постой, постой, – забеспокоился тот. – Вы с ней встречаетесь, и в то же время она замужем? Как же так? А муж?
– Я люблю ее, Владимир Герасимович, – сказал Дима, серьезно глядя на него.
– А муж в курсе? Да если бы моя Зинаида Константиновна позволила себе… А я? Мы понимали, что такое верность. А вы, молодежь, забыли, что существует такое слово. Сегодня поженились, завтра разбежались. Еще не развелись, а уже новая любовь. Раз-два, и готово! А брошенных детишек государство воспитывает.
– Димочка, а где ты с ней познакомился? – Зинаида Константиновна, сгорая от любопытства, появилась на кухне.
– Ты чего поднялась? – строго спросил муж. – Велено лежать, так и лежи. Молоко выпила?
Дима пододвинул Зинаиде Константиновне табуретку.
– Выпила. Мне уже лучше. А то вы тут, а мне одной скучно. Спасибо, Димочка. А я смотрю, ты какой-то задумчивый стал, еще сказала отцу, никак Димочка влюбился. Помнишь?
– Не помню, – нахмурился генерал. – Она замужем.
– Как замужем? – ахнула Зинаида Константиновна. – А дети есть?
– Детей нет.
– А что так?
– Не знаю, – ответил Дима. – Я не спрашивал.
– Любовь – это не вздохи под луной, – сказал генерал. – Это в первую очередь дисциплина. И долг. Перед родиной, перед семьей, перед коллективом. Служба в армии воспитывает дух коллективизма.
– Да ладно тебе, – махнула рукой Зинаида Константиновна. – И что теперь будет, Димочка?
– Она уйдет от мужа, – ответил Дима.
– А жить на что? Детки пойдут, кормить, одевать, обувать их надо. Твоими книжками не прокормишься. Это раньше государство пеклось, а сейчас каждый сам за себя.
– Мы еще не думали о детях, – отвечал ошеломленный натиском Дима.
– А о них и думать не надо. Не успели оглянуться, а уже они тут как тут. Вот когда Васенька родился, наш первый, Володечка уже капитаном был, на всем готовом, тогда к армии отношение другое было. Это сейчас армию ни в грош не ставят. А когда Петечка родился, отец уже майором был. Мне рожать, а Рымбаева – это доктор наш – змея укусила. Не то выживет, не то помрет. Ужас. Я кричу-разрываюсь, а Володечка чуть не плачет, растерялся, красный весь. А мне и больно и смешно. Успокойся, говорю, рожу нормально, а что кричу, так полагается кричать, не бойся! Позови повариху – у нас вольнонаемная была Варя, толстая, поперек себя шире! Так и родила я Петечку. И о любви мы никогда не говорили. Мне и в голову не приходило спросить. Детей растили… Ты хоть любил-то меня, а, отец?
– А обвенчаться в церкви не хотите, Зинаида Константиновна? – поинтересовался генерал иронически. – А то теперь мода такая, без этого неприлично, что люди скажут? И в первый раз в церкви, и во второй, и в третий. Раз плюнуть.
– А мне нравится. Невеста в белом, гости, цветы. А то мы записались, и все. У меня даже платья белого не было. Пришла в загс в костюмчике голубом, помнишь, Володечка? Голубой, в белые ромашки!
– Эх ты, моя ромашка! – сказал генерал и поцеловал жену в плечо.
Они забыли о Диме. Кажется, совсем недавно, вчера или позавчера, молодой бравый лейтенантик Володя Крымов с замиранием сердца сказал Зиночке из сберкассы: давай поженимся. И чуть не умер от страха, что откажет ему Зиночка. Это потом он придумал, что она ждала его три года. А может, и ждала. Дело прошлое. И всю жизнь знал генерал Крымов, что у него есть тыл. Что примет Зинаида Константиновна его в любом виде, не бросит, не откажется. Разве сейчас между людьми такие отношения?
