– Вот что, дорогая моя, наверное, у тебя просто
давление понизилось. Вид у тебя, прямо скажу, не блестящий. А от пониженного
давления одно проверенное лекарство, по себе знаю, плотный калорийный завтрак и
чашка крепкого кофе со сливками.
– Я кофе со сливками не пью… – слабо отбивалась
Лена.
– Я тоже, – согласилась Надежда, – сливки
жирные, это вредно, но иногда, в порядке исключения, можно! Вот как раз я
ветчины по дороге купила, а что у тебя еще есть?
Она бодро полезла в холодильник, но он ничем не порадовал.
Стояли там два стаканчика с обезжиренным йогуртом да одинокая коробочка с
немецким плавленым сыром. Еще Надежде удалось отыскать два яйца из купленных ею
самой.
– Н-н-да-а, – протянула она, – тут особо не
разъешься. А я сегодня толком не завтракала, все некогда было. Ну ладно,
обойдемся чем есть.
– Я мяса не ем, – бормотала Лена.
– Я тоже, – с готовностью согласилась Надежда,
ловко нарезая ветчину и аккуратно выкладывая ее на сковородку, – но иногда
можно. А в твоем случае даже нужно, потому что я собираюсь сообщить тебе, по
выражению Гоголя, пренеприятнейшее известие: тебя, моя дорогая, ищут!
– Откуда вы знаете? – Лена непритворно испугалась,
лицо стало серым, и губы задрожали.
Надежда плюхнула на сковороду два взбитых яйца, добавила
соль и перец, немного ароматных сушеных трав, убавила огонь и закрыла сковороду
крышкой. Пока готовился омлет, она заправила кофеварку и поставила на стол
тарелки.
Потом, покосившись на Лену, рассказала ей о звонке Лизы
Самохваловой. Показалось Надежде или нет, что девушка, услышав про нападение на
Лизу, еле заметно вздохнула с облегчением? Интересно, что бы это значило? Она
боялась услышать что-то другое?
В полном молчании они съели омлет, и только тогда Надежда не
утерпела:
– Ты хоть понимаешь, что это мы своим походом в
«Вариант» так подставили Лизавету Ивановну? Стало быть, им отлично известно,
кто ты.
То есть они думают, что ты Таня Белолобова… Кто мог знать,
что Татьяна поедет в Петербург?
– Очень много людей, – Лена очнулась от
задумчивости. – Татьяна это не скрывала.
– А кто знал, что Татьяна собирается остановиться у
Лизы?
– Сама Татьяна, – Лена горько усмехнулась, –
еще я… а вообще-то тоже могли слышать люди, потому что она с работы звонила
Лизавете Ивановне.
– Кто-то с твоей работы тоже в этом замешан, –
протянула Надежда, – связан с «Вариантом», но нам это ничего не дает.
Лена уныло молчала, и Надежда понемногу начала раздражаться.
В самом деле, что же это такое? Свалилась, можно сказать, как снег на голову,
темнит, врет по мелочи, из-за нее Лиза чуть сотрясение мозга не заработала, а
она молчит, как нерадивый студент на экзамене!
– Вот что, милая, – сказала Надежда, отставив
пустую кофейную чашку, – давай так договоримся. Или ты сейчас же
немедленно рассказываешь мне всю правду, и подробно, или я немедленно выгоняю
тебя из квартиры, и можешь катиться на все четыре стороны.
– Как? – вскричала Лена. – Вы серьезно?
– Как никогда, – строго ответила Надежда, –
сама посуди, зачем мне все это надо? Я человек в этом деле посторонний, до
недавнего времени знать не знала ни тебя, ни Татьяну, даже с матерью ее не была
знакома. Ты еще спасибо скажи, что мужу ни о чем не говорю! Вот если он узнает,
то живо в милицию обратится! Он у меня очень законопослушный человек!
– Хорошо, – голос у Лены предательски
задрожал, – я все скажу, только не гоните. Мне идти некуда, и денег
осталось – кот наплакал. Даже на обратный билет не хватит. И потом, что я там,
в Зауральске, буду делать? Что я скажу в милиции? Ведь Таню, наверно,
похоронили под моим именем…
– А зачем ты вообще потащилась в Петербург? – не
выдержала Надежда. – Что ты здесь потеряла?
Лена поникла головой и подумала, что она потеряла в этом
городе все, всю жизнь. И что все эти шесть лет она напрасно хорохорилась и
надеялась, что ей удастся все забыть и стать нормальным человеком. Ничего не
прошло, все чувства остались с ней. Любовь… Это не любовь, а какая-то
пожизненная каторга…
Надежда Николаевна тоже помолчала немного, постепенно
накаляясь. Потом она мысленно взмолилась, чтобы Бог послал ей терпения. Потому
что терпению ее скоро придет конец. Дома нет обеда – это раз, нет ужина – это
два, и совершенно пустой холодильник – это три. Далее, она не успела прибраться
в квартире, и если муж, вернувшись, застанет такой бедлам, он сразу поймет, что
его жену где-то носило целый день. И самое главное: закончились кошачьи
консервы. Кот Бейсик, забалованный мужем до предела, в последнее время стал
очень капризен в еде. Сухой корм он в принципе ел, но не считал его за еду, а
так, развлечение, что-то вроде конфет или семечек. Надежда не сомневалась, что
кот найдет способ наябедничать мужу, что его толком не кормили. И если Надежда
и к вечеру не купит нормальной кошачьей еды, то мало ей не покажется. Сенбернар
Арчи наголодался, когда жил без хозяев, и теперь ел, что дают, хоть пустую
кашу. Но конечно, до такого Надежда не опустится. Стало быть, нужно купить
собаке мяса, сварить его, остудить, добавить овощей или крупы… На все нужно
время, а она тратит его на бесполезные разговоры с этой странной девицей! Да и
разговора-то как такового не получается.:.
– Ну, – холодно произнесла Надежда, подавив в
своем сердце ростки жалости при виде несчастного лица своей собеседницы, –
будем говорить?
Тут же перед глазами встали кадры из старого советского
фильма, где рослый эсэсовец, поигрывая пистолетом, наступает на съежившуюся от
страха блондинку, и Надежда слегка устыдилась.
– Я не знаю, с чего начать, – покорно проговорила
Лена, – вы лучше задавайте вопросы.
– Отлично! – оживилась Надежда, – давно бы
так! Только чур не врать, отвечать честно. Итак, я еще на вокзале догадалась,
что ты не новичок в нашем городе. То есть это настоящая Татьяна Белолобова
никуда не выезжала из Зауральска, а ты в Петербурге бывала, и даже думаю, долго
жила.
– Вы правы, я здесь училась, – тихо сказала
Лена, – в университете на экономическом факультете.
– Отчего же поехала в Зауральск? После университета
могла бы и здесь работу найти, – прямо сказала Надежда.
– Могла… – почти прошептала Лена, – все было
прекрасно, после диплома меня ждала работа и любимый человек.
«Так я и знала, – подумала Надежда, – не обошлось
тут без любимого человека».
– Его звали Сергей Сергеевич Ракитин, –
прошелестела Лена.
– Ракитин? – заинтересованно вскинулась
Надежда. – Значит, Ольга Ракитина – это его жена?
– Бывшая! – крикнула Лена, зло сверкнув
глазами. – То есть тогда, шесть лет назад, они были женаты, но на самом
деле давно жили раздельно. А теперь у нее даже фамилия другая, значит, они в
разводе!
