– Это о профессоре, которого якобы застали с
аспиранткой. Он еще выдвигал кандидатуру в городское собрание…
– Ах, это! – проговорил триединый корреспондент с
деланным равнодушием, но Лена расслышала в его голосе тревогу. – Да это
когда было! Я уже не помню всех обстоятельств дела… а что вам, собственно,
нужно?
– Я хочу очистить доброе имя уважаемого
человека! – сурово произнесла Лена.
– Эка спохватились! – Уточкин рассмеялся, но этот
смех звучал очень ненатурально. – Сколько воды утекло, а вы вдруг
вспомнили!
– Для справедливости нет срока давности, неожиданно для
себя выдала Лена прочитанную или услышанную где-то фразу.
– Ну от меня-то вы чего хотите?
– Я хочу, чтобы вы рассказали всю правду!
Хочу поглядеть вам в глаза.
– Ой, ну я вас умоляю! – презрительно протянул
журналист. – А больше вам ничего не нужно?
Вы вообще кто такая?
– Лейтенант Синицына, – проговорила Лена по
какому-то наитию, – и вам придется со мной поговорить!
Некоторое время в трубке молчали, наконец совершенно
неузнаваемый голос произнес:
– Хорошо, приезжайте, я здесь до ночи…
Лена хотела спросить адрес, но в трубке уже звучали сигналы
отбоя.
К счастью, адрес редакции она нашла на последней странице
газеты, рядом с телефоном.
Через час Лена подходила к огромному серому зданию в центре
города, в котором размещалась редакция газеты «Невский вестник».
Толкнув дверь, она все еще лихорадочно придумывала, как бы
ей пройти через охрану, но единственный охранник, который имелся в поле зрения,
была дряхлая старушка в меховой, несмотря на лето, безрукавке. Старушка с
немыслимой скоростью работала спицами, создавая шерстяной носок примерно сорок
восьмого размера, и одновременно препиралась с двумя грузчиками, которые тащили
мимо нее металлический шкаф.
– Тута вот написано, – восклицала старуха,
свободным концом спицы указывая в листок бумаги, – что картотека, а вы
волокете шкаф!
– Бабка, да это ж и есть картотека! – внушал
охраннице один из грузчиков. – Ты, что ж, не видишь?
– Я, слава богу, еще не ослепла! – возражала
темпераментная старуха, поправляя круглые очки. – Я вижу, что тута
написано картотека, а вы волокете натурально шкаф!
Не дожидаясь, чем закончится выяснение природы шкафа, Лена
проскользнула за спинами грузчиков и взбежала по лестнице на два пролета.
Тут она застыла в растерянности, поскольку дальше лестница
раздваивалась, и обе ее половинки вели в совершенно разные стороны.
Вообще, здание газеты изнутри представляло собой настоящий
лабиринт, переплетение бесчисленных лестниц и лесенок.
Лена схватила за плечо пробегавшего мимо невысокого
жизнерадостного парня с тремя фотоаппаратами на груди и умоляющим голосом
обратилась к нему:
– Помогите мне найти Николая Уточкина!
– Это кто? – парень остановился и участливо
посмотрел на нее.
– Журналист, – ответила девушка.
– Тут все журналисты! Я, правда, фотокор…
А в каком отделе он работает?
– Не знаю… – Лена пригорюнилась и на всякий случай
добавила:
– Он еще Ложкин и Маслов.
– Ах, Маслов! – по лицу фотографа пробежала
тень. – Ну, тогда нам частично по пути. Он работает в отделе политики, это
на третьем этаже… – и парень устремился вверх по правой лестнице.
Лена старалась не отставать, однако довольно скоро она
окликнула своего проводника:
– Эй, ты же сказал, что он на третьем этаже, а мы,
по-моему, уже поднимаемся на пятый!
– Не бери в голову, – отмахнулся фотограф, тут
такая планировка, что и старый сотрудник не сразу найдет нужную комнату, а
свежему человеку – вообще гроб! Чтобы попасть на третий этаж, нужно сначала
подняться на пятый, а потом спуститься на второй.
– Как это? – Лена пришла в замешательство.
– Ай, не бери в голову! Я же сказал, что нам почти по
пути, так что иди за мной и запоминай дорогу, чтобы потом обратно вернуться!
Лена замолчала и послушно пошла за парнем.
Поднявшись на пятый этаж, они двинулись по длинному
коридору, из окон которого был виден внутренний двор здания, украшенный
изумительными водосточными трубами в форме драконов и других неизвестных науке
животных.
– Здорово! – воскликнула Лена, догоняя своего
проводника. – А что здесь раньше было?
– До революции этот дом принадлежал Марксу! – с
явным удовольствием проговорил парень.
– Карлу Марксу? – поразилась Лена. – А я
думала, он был бедный и жил в Германии…
– Да не тому Марксу, тундра! – фотограф
расхохотался, – однофамильцу его! Книгоиздатель был в России знаменитый,
Маркс, вот ему этот дом и принадлежал! Всем хорош дом, только уж больно
запутанная планировка! Тут чего только нет… даже привидения свои имеются! Вот
на шестом этаже комната есть – она вообще много лет назад замурована, а кто-то
в ней работает…
– Как это?
– Как работает? Обыкновенно! Машинка стучит и время от
времени мат раздается!
Тут фотограф подошел к очередной лестнице и махнул рукой:
– Вот сюда спускайся, до третьего этажа, потом налево,
там и будет лягушатник…
– Что? – переспросила Лена, – какой
лягушатник?
– А, увидишь, – отмахнулся фотограф и двинулся
вперед по коридору, бросив через плечо, короче, там твой Маслов сидит…
– Эй, постой! – окликнула Лена удаляющуюся
спину. – А что он вообще из себя представляет?
– Скользкий тип, – отозвался парень, не
оборачиваясь. – Держи с ним ухо востро… ну, да ты сама увидишь…
Лена сбежала по лестнице до третьего этажа.
Несмотря на поздний час, в здании было шумно и многолюдно.
Во все стороны пробегали с озабоченным видом молодые люди самого разного
покроя, которых объединяло только общее для всех выражение крайней занятости.
Свернув, как напутствовал ее разговорчивый фотограф, налево
по коридору третьего этажа.
Лена подошла к широко открытой двери, за которой находилась
огромная комната. Она действительно сразу поняла, почему эту комнату называют
лягушатником.
Видимо, прежде, при прежнем хозяине, однофамильце бородатого
философа, в этой комнате была ванная. Во всяком случае, на стенах кое-где
сохранилась старинная кафельная плитка, а потолок украшала замечательная
тематическая роспись: поросшее осокой и камышами болото, по которому вышагивала
с задумчивым видом красивая, изумительно выписанная цапля.
