– Это точно, – не могла не согласиться Надежда.
– Ну вот, я не хотела панику поднимать, лишнее внимание
к Татьяне привлекать, тем более, что она все равно уезжала… То есть я
надеялась, что она здесь, в Петербурге, как-то отойдет, подлечится и вообще… ну
не то чтобы забудет горе свое, но отвлечется…
– Продолжай! – велела Надежда.
* * *
На следующий день все остальные сотрудники фирмы вернулись в
Зауральск, а две подруги остались еще на одну ночь в пансионате, чтобы утром
прогуляться до станции и там проститься.
Номера у них были одноместные, и девушки уже разошлись по
своим комнатам. Лена легла в постель и уже начала засыпать, как вдруг в дверь
ее номера постучали. На пороге стояла Таня, в руке она держала бутылку коньяку.
– Ну что, подруга, – вполголоса, с каким-то
странным волнением проговорила она, – неужели мы вот так и расстанемся, не
посидим с тобой вдвоем на дорожку? Когда еще увидимся!
– Как – когда? – недоуменно переспросила
Лена. – Через месяц! Ты вернешься домой новым человеком, со здоровыми глазами…
– Если бы так… – Татьяна вздохнула, – что-то
у меня тяжело на душе… какое-то предчувствие… не знаю, как обернется моя
поездка!
Лена стала успокаивать подругу, убеждать ее, что перед такой
серьезной операцией сомнения и беспокойство неизбежны. Они выпили понемногу,
потом Таня налила еще.
– Выпьем за мою новую жизнь! – говорила
Татьяна. – Раз ты считаешь, что все изменится…
Девушки тихо разговаривали, вспоминали детство… Татьяна
забралась с ногами на кровать и вдруг, посреди разговора, заснула. Ее лицо
разгладилось и выглядело во сне совершенно счастливым.
Лена накрыла спящую подругу одеялом и, чтобы не беспокоить
ее, перешла к ней в номер и скоро заснула.
А утром ее разбудил громкий, требовательный стук дежурной по
этажу и милиции.
* * *
Когда ей сказали, что Лена Березкина – то есть она сама –
выбросилась из окна, девушка от неожиданности и от ужаса потеряла сознание.
Гостиничная фельдшерица привела ее в чувство и оставила ненадолго одну, и тут
Лена поняла весь ужас случившегося.
Подругу, наверняка, убили вместо нее, поскольку она ночевала
в ее номере. Лену же, надо полагать, хотели убить из-за того случая в зимнем
саду гостиницы «Кедровая падь», когда она слышала разговор, не предназначенный
для чужих ушей. Ведь она свидетель того, что в номере у убитого политика была
женщина, и если эта женщина и не виновата в его смерти, то многое может
рассказать о ней. А Лена знает имя той женщины. Только теперь она поняла, что
вчера Татьяне ничего не привиделось и что огромный камень упал не сам по себе,
а его кто-то столкнул.
Самое ужасное уже произошло, Таня Белолобова, ни в чем не
повинная и не замешанная, погибла по чистой случайности. Но положение самой
Лены остается ужасным. Для обслуги пансионата все клиенты на одно лицо, поэтому
дежурная по этажу, придя с милицией, приняла ее за Татьяну, но сами милиционеры
быстро разберутся, кто есть кто. А тогда и убийцы, наверняка, поймут свою
ошибку и поспешат ее исправить.
Остается одно – немедленно скрыться, пока ошибка убийц еще
не разъяснилась.
И тут девушка поняла, что ее единственный шанс –
воспользоваться паспортом и билетом погибшей подруги и уехать в Петербург.
Немедленно уехать, пока ее еще считают убитой. Там, в огромном городе, ей будет
легче затеряться, легче скрыться от своих преследователей…
Она не могла вернуться в свой номер – там наверняка была
милиция, поэтому взяла Танину дорожную сумку. Паспорт и билет до Петербурга, к
счастью, нашлись в этой же сумке, а размер одежды у них с Татьяной был один.
Когда она попыталась уйти из пансионата, ей едва удалось оторваться от
преследователей. Из этого она сделала вывод, что те, кто убил Татьяну, уже
убедились в своей ошибке, и теперь за ней самой началась настоящая охота…
Особенно испугалась девушка, когда, спрятавшись в чулане,
наткнулась там на труп дежурной по этажу – той самой, которая утром пришла к
ней вместе с сотрудниками милиции…
Только сев на поезд, она немного успокоилась, хотя и
понимала, конечно, что и здесь ее могут найти.
Однако до самого Петербурга с ней больше ничего не
случилось.
Она помнила, что Таня рассказывала ей о петербургских
знакомых своей матери, которые обещали дать ей приют, но не думала всерьез об
этом варианте, не собираясь обременять посторонних людей…
И только когда на вокзале Надежда Николаевна окликнула ее,
назвав Таней Белолобовой, под влиянием минутного порыва девушка обернулась и
назвалась именем погибшей подруги…
– Я понимаю, что поступила глупо и некрасиво, –
закончила девушка свой рассказ, – сама не знаю, что на меня тогда нашло, а
после неудобно было сознаться в обмане…
– Это все? – холодно осведомилась Надежда,
прихлебывая остывший чай.
– Да… – тихо пробормотала Лена и отвернулась.
«Не верю, – сказала себе самой Надежда, как некогда
Константин Сергеевич Станиславский говорил неспособным актерам, – ни на
грош не верю!»
Во-первых, странно выглядело то, что накануне девушки
поменялись комнатами. С чего это Лена оставила подругу у себя? Ну, растолкала
бы и проводила до номера. Во-вторых, с чего это они так разоспались, если
наутро одной из них нужно было ехать в Петербург?
– Скажи, Татьяна вообще-то что – пила? осторожно
осведомилась Надежда.
– Что вы! Ни боже мой! – с жаром ответила
Лена. – При ее-то самочувствии, да еще пить! Я почему и удивилась, когда
она с коньяком ко мне пришла. Но уж, видно, не зря она волновалась, вон как все
обернулось… Она потому и заснула так крепко, что не слишком привычная к
спиртному была.
– И ты решилась оставить ее, крепко спящую, одну в
незапертой комнате? – прищурилась Надежда.
– А что мне было делать? – в глазах Лены вспыхнули
злые огоньки. – Я ее растолкать никак не могла! Кровати там узкие,
односпальные, не на пол же ложиться! И потом, там, в этом пансионате, тихо, на
этаже дежурная сидит, отдыхающих кроме нас почти не было… Красть у меня в
номере нечего, деньги я с собой забрала.
– А документы? – вскинулась Надежда.
– Паспорт куда-то завалился, я решила, что утром поищу…
Я и сама, наверное, пьяная была, потому что плохо соображала…
– А с чего милиция решила, что убита ты, а не
Татьяна? – не отставала Надежда.
– Так эта тетка сказала, дежурная по этажу, а потом они
паспорт мой нашли, там, в комнате.
Надежда встала и походила немного по кухне.
Но кухня в ее квартире была маленькой, так что особенно не
разойдешься. Все в этой истории не нравилось Надежде Николаевне, начиная с
сидевшей перед ней девушки и кончая своей собственной глупостью и
доверчивостью.
