Посмотрев на профессора вблизи, он подумал, что Светланины
деньги достанутся ему довольно легко, — обокрасть такого сентиментального
чудака, как профессор Барташов, ничего не стоит.
Проблема была только в том, чтобы найти у него нужные бумаги
и убедиться, что это именно они.
Однако, продолжая наблюдать за профессором, Эдик очень скоро
заметил, что делает это не он один. Неподалеку от Барташова постоянно мелькала
парочка подозрительных типов, один — молодой плотный коротышка, второй —
значительно старше, худощавый среднего роста, гибкий, как леопард, с длинными
седыми волосами и желтыми глазами хищника на плоском невыразительном лице. Эдик
про себя окрестил его «индейцем».
Сомнительная парочка постоянно попадалась Эдику на глаза,
вначале его это огорчало, но потом ему пришло в голову, что из такой
конкуренции можно извлечь пользу. Светлана дала ему слишком скудную информацию,
она сама не знала, как выглядят таинственные документы. Эдик надеялся, что
«индеец» с напарником осведомлены лучше и знают, что нужно искать. Значит, ему,
Эдику, не надо похищать у профессора «то — не знаю, что», а нужно только
внимательно следить за конкурентами, дождаться, когда они похитят документы и
обокрасть их самих. Конечно, обокрасть вора — совсем не то же самое, что
обокрасть интеллигентного профессора, но Эдик в себя верил и трудностей не
боялся.
Теперь главной его задачей стала слежка за соперниками.
Учитывая его рост, это было трудно, но он знал Париж как свои пять пальцев, и
великий город помогал ему, как мог.
Барташов преподавал не в самом Париже, а в маленьком
университетском городке поблизости.
В таких городах трудно следить за человеком незаметно — там
все люди на виду, но, к счастью для Эдика, в настоящий момент был перерыв в
занятиях, и профессор с женой поселились у друга в Париже.
Прошло несколько дней непрерывной слежки, и однажды утром
Эдик почувствовал, что настал решительный момент: профессор и его жена
отправились на прогулку, седовласый «индеец» пошел за ними, а коротышка,
немного выждав, вошел в дом профессора с невзрачным кейсом в руках. Эдик видел
точно такой же кейс в магазинчике по соседству и решил, что коротышка, не
мудрствуя лукаво, там его и купил. Эдик быстро забежал в тот же магазин и купил
там точно такой же кейс. План у него уже созрел.
Он вернулся на свой наблюдательный пункт и стал ждать.
Прошло не более получаса, и коротышка вышел из дома с кейсом. Он сел в
малолитражку и, прежде чем отъехать, достал из кармана мобильный телефон. Эдик
почти не сомневался, что коротышка звонит своему седовласому компаньону и
докладывает ему, что дело сделано.
Эдик приступил к выполнению своего плана.
Среди припаркованных поблизости машин он нашел самую
подходящую для угона — старенький «пежо», который можно было открыть ногтем
мизинца и завести пилочкой для ногтей. Проблем не возникло, и Эдик на небольшом
расстоянии поехал за своей дичью.
Расчет был правильным: не прошло и десяти минут, как они оказались
в пробке. Здесь надо было действовать быстро: Эдик выскользнул из машины,
добежал до преследуемой малолитражки и молниеносным ударом ножа прорезал шину
правого заднего колеса.
Машины тронулись, Эдик ловко лавируя в пробке, догнал
малолитражку и поехал рядом с ней в левом ряду. Коротышка почувствовал, что у
него спустилось колесо, затормозил и, чертыхаясь, выскочил взглянуть. При этом
он, как и рассчитывал Эдик, оставил кейс на переднем сиденье. Эдик в это время
уже подъехал вплотную к малолитражке, и пока хозяин обходил ее сзади, громко
ругаясь, Эдик приоткрыл дверцу, схватил с сиденья один кейс и бросил туда
другой, предварительно набитый газетами.
Потом он резко дал газу и постарался уехать как можно дальше
от места происшествия.
Оказавшись достаточно далеко, он, прежде чем бросить
угнанную машину, открыл кейс и с любопытством глянул на его содержимое. Внутри
были в беспорядке сложены стопки листов, исписанных математическими формулами и
комментариями, недоступными пониманию простого парижского жулика, пусть даже и
с высшим гуманитарным образованием. Здесь же лежали четыре компьютерные дискеты
— профессор Барташов был вовсе не чужд технического прогресса.
Эдик удовлетворенно хмыкнул, закрыл кейс и, покинув чужую
машину, поехал к себе домой на метро.
Вечером того же дня, сидя в бистро за рюмкой коньяку, он с
профессиональным интересом смотрел криминальные новости. Одно из сообщений
очень Эдика заинтересовало. Среди жертв террористического акта, приписываемого
арабской террористической организации «Черный понедельник», опознаны двое
русских — профессор Барташов, приглашенный преподаватель известного
университета, и его жена.
Эдик вспомнил звонок, сделанный обворованным им коротышкой,
и мысленно подверг сомнению участие во взрыве арабских террористов.
Он скорее поверил бы, что как только коротышка сообщил об
удачном завершении операции с кейсом, «индеец» устранил профессора: тем, кто
гонялся за документами, наверняка не нужен был русский ученый, который,
во-первых, может заявить в полицию о краже и поднять шум в прессе, и во-вторых,
может создать документы заново, тем самым лишив похитителей монополии на свое
изобретение. Что же это за изобретение, Эдик не знал, и знать не хотел, но
твердо понял, что оно стоит больших денег, и решил, что Светлана при всех своих
достоинствах не отделается жалкими двадцатью тысячами долларов.
Его решение еще больше укрепилось на следующий день, когда в
тот же час в том же бистро за такой же рюмкой, в криминальных новостях Эдик
увидел выловленный в Сене неопознанный труп мужчины среднего роста, худощавого,
с длинными седыми волосами.
Эдик понял, что такова была плата за кейс, набитый газетами,
и что вокруг документов покойного профессора Барташова ведется очень крупная
игра, а ставки в ней настолько высоки, что лучше держаться от игроков подальше.
Он допил свой коньяк, расплатился и пошел домой. Дома он зашил злополучный кейс
в холстину, взял его под мышку и поехал к своему старому другу Чаку Френсису,
который держал на Монмартре маленький зал для боксеров-любителей и спортивный
тотализатор.
Чак, толстый веселый негр, встретил его радостно, угостил
крепчайшим кофе по-турецки, варить который научил его именно Эдик. Эдик посидел
несколько минут, а потом сказал:
— Чак, я знаю, что на тебя можно положиться. Спрячь вот
эту штуковину, — он протянул Чаку зашитый в ткань кейс, — спрячь как
следует и никому, кроме меня, не отдавай. Если меня убьют, — он бросил на
Чака неожиданно серьезный взгляд, — если ты узнаешь точно, что меня убили,
уничтожь это. Сожги или утопи на дне Тихого океана, — не важно как, но
уничтожь, чтобы это никому не досталось.
— Хорошо, друг, — кивнул Чак, — как скажешь,
так и сделаю.
На следующий день Эдик позвонил Светлане и назначил ей
встречу. Она нашла его в толпе возле центра Помпиду. Светлана была
взволнованна.
