— Давайте скорее поедем, не надо тут долго
стоять. — Она не хотела, чтобы банковские видели, в чью машину она села.
Дойдет до Костромина, неизвестно, как он отреагирует. Лена
не хотела вмешивать в свои неприятности постороннего человека, хотя человек
явно был не прочь вмешаться. Он смотрел на нее абсолютно обалдело. Еще бы, при
первой встрече она показалась ему совершенной замарашкой, растрепанная, с
растекшейся тушью, а сейчас перед ним сидела интересная молодая женщина, дорого
и со вкусом одетая. Они поехали, Лена сама указала ему маленькое недорогое
кафе, она не хотела вводить его в лишний расход — судя по далеко не новым
«Жигулям» и скромной одежде, он был человек небогатый. За чашкой кофе Лена
изложила ему свою просьбу. В первый момент он растерялся, и она тут же
пожалела, что позвонила ему утром. Но потом он закивал — да, да, конечно, он
попробует, найдет знакомых. Лена поняла, что нет у него никаких полезных
знакомств, просто он не может ей отказать, потому что иначе они больше не
увидятся.
— Сережа, если вы откажетесь, я не обижусь, только
скажите мне это прямо сейчас, время дорого.
Но он достаточно уверенным тоном сказал, что все будет в
порядке, только дайте ему два дня, он весь город на уши поставит. После этого
Лена сочла своим долгом развлекать его весь вечер. Она расспрашивала его о
жизни, он осторожно отвечал, что работает в маленькой фирме, живет один.
— А кто это к телефону подходил?
— Соседка. Такая, знаешь, везде все подслушивает. Так
что лучше я тебе сам буду звонить. — Они как-то незаметно перешли на «ты».
Потом они долго болтали о пустяках, выпили по две чашки
кофе, Лена даже на время забыла о своих неприятностях. Он отвез ее домой, и
весь вечер в его глазах читалось искреннее восхищение.
* * *
Инна Казакова стояла возле телефона и собиралась с силами,
чтобы позвонить на работу. После того случая, когда на нее напал в собственной
квартире убийца, она на работе не появлялась. На следующий день, когда,
проснувшись, она увидела, что Павлик лежит в постели как мертвый, она позвонила
Светлане Анатольевне, крикнула в трубку, что пусть с ней делают что хотят, но
на работу она выйти не может, и бросила трубку, не слушая ответа. Потом
начались кошмарные дни, когда сын лежал полутрупом и врачи пожимали плечами.
Иногда Инна вспоминала о работе, ждала, что позвонит Светлана и закатит
скандал.
Светлана так и не позвонила, а Инна махнула рукой на работу,
ей было не до этого. Время шло, надо было что-то решать. Инна поймала себя на
мысли, что почти жалеет о тех днях, когда Павлик неподвижно лежал на кровати.
Тогда она могла оставить его ненадолго, сходить в аптеку, в магазин, со
временем поручить его тете Даше и пойти на работу, потому что деньги
катастрофически таяли. Но теперь об этом не могло быть и речи.
Сын встал, он все время бегал по комнате, суетливо хватал
вещи, ломал, бил посуду, он мог поджечь квартиру, если бы Инна не убирала
спички, мог порезать себя ножницами или бритвой. Нужно было все время держать
его в поле зрения, он был страшно возбужден и засыпал ненадолго, на несколько
часов. Врачи опять пожимали плечами и неуверенно предлагали поместить его в
больницу, Инна отказывалась из последних сил, понимая, что долго она не
продержится и все равно дело этим кончится.
И теперь она опять звонила в офис, надеясь, что ей удастся
вымолить у Светланы отсрочку еще на несколько дней.
На звонок ответила сама Светлана Анатольевна. Узнав голос
Инны, она побагровела и так стиснула телефонную трубку, что хрупкая пластмасса
чуть не треснула. Инна не могла видеть ее реакции и обратилась к ней с
просьбой:
— Светлана Анатольевна, моему сыну стало намного хуже,
я не смогу сейчас ходить на работу. Позже я сделаю все, что нужно…
— Можешь сидеть со своим придурком сколько влезет,
фирма в твоих услугах больше не нуждается. — Голос Светланы напоминал
шипение кобры перед тем, как плюнуть ядом. — Только помни, дорогая, что у
меня столько бумаг, подписанных тобой, что упечь тебя в тюрьму хватит за глаза
и за уши. Ты у меня на крючке, помни это! Только попробуй растрепать кому-нибудь
про все — что делала, куда ездила… Слово скажешь — конец тебе! — И
Светлана швырнула трубку на рычаг.
Светлана была явно не в себе и наговорила лишнего, но Инна
была, если можно так выразиться, еще более не в себе, поэтому слова Светланы
про тюрьму оказались для нее последней каплей.
Она побледнела, на глазах выступили слезы, руки затряслись.
Она едва повесила телефонную трубку, как раздался звонок в дверь. Инна
вздрогнула и нетвердыми шагами подошла к двери.
— Кто здесь?
— Это я, Надежда Лебедева. Я принесла продукты.
— Ох, простите меня, Надя, я сейчас.
Надежда вошла в квартиру и заметила, в каком Инна состоянии.
Она проводила хозяйку на кухню, усадила на стул. Из комнаты доносился
бессмысленный смех Павлика.
— Все так же? — кивнула Надежда на дверь. —
Не лучше?
— Какое там! — Инна махнула рукой. — Еще хуже
стало.
— А врачи что?
— Да ничего. Говорят, надо колоть.., вот. — Инна
протянула Надежда рецепт, лекарство было написано очень неразборчиво. — А
я узнавала, оно успокаивать-то успокаивает, да только при длительном применении
разрушает мозг, и человек становится полным идиотом.
— Ужас какой! Не соглашайтесь, Инна, ищите других
врачей, не может быть, чтобы никто не помог! Хотите, я вам порекомендую. Есть у
меня знакомый. Не близкий, случайно мы с ним в прошлом году столкнулись, доктор
Крылов, он консультирует, сюда может прийти. Не бесплатно, разумеется, но…
— Да, конечно, — вздохнула Инна, — но у меня
скоро и на еду не хватит. Только что звонила — с работы меня уволили.
— В коммерческой фирме работали? — догадалась
Надежда.
— Да, у подруги школьной, — горько улыбнулась
Инна, — вот мне за дружбу и… Спасибо вам, Надя, извините, что я из-за
Светланы сорвалась. Как раз я ей сейчас звонила, просила подождать с увольнением,
а она, ведь знает, что с Павликом несчастье, так нарочно по самому больному
бьет.
— Бывают такие люди жестокие…
— Да уж, таких сволочей, как наша Светлана Анатольевна,
поискать! Человеческих чувств она никогда не испытывала. У самой муж недавно
погиб, ей — хоть бы хны. Для приличия даже не горевала. Сколько я на нее
работала, а она теперь подставить меня хочет, в тюрьму посадить! Пугает, а что
я ей плохого сделала?
— И какая ей радость от того, что вы в тюрьме
окажетесь?
— Не знаю, по подлости характера, должно быть.
«Так не бывает», — подумала Надежда, но ничего не
сказала.
Она ушла, пообещав зайти завтра пораньше.
Сергей позвонил не через два дня, а на следующий день.
