— Ольга Варсанофьевна, я за Лену как за себя ручаюсь!
Семья у них была очень приличная. Может быть, если у вас есть что рассказать,
мы смогли бы с Леной к вам прийти на днях. Потому что у нее там, в банке,
неприятности, сами понимаете — такая смерть, большие деньги…
— Понимаю… — задумчиво сказала старушка. — Что ж,
Саше уже не повредишь. Приводите ко мне девушку, я сама на нее посмотреть хочу.
Саша мне не чужой был, племянник он мой, не родной, правда,
да других у меня не было.
* * *
На следующий день Лена с самого утра пребывала в раздумьях —
как ей обмануть слежку.
Обязательно надо появиться у Сенной площади, не имея за
собой «хвоста», иначе она подведет Надежду Николаевну и неизвестную старушку.
В конце концов она решила положиться на случай и
импровизировать по ходу дела.
Ближе к концу рабочего дня у Лены в сумочке тихонько пискнул
мобильник. Надежда Николаевна сообщила, что старушка Верстовская согласилась на
встречу, сегодня вечером она приглашает их с Леной на чай. Затем Надежда
объяснила обрадованной Лене, как пройти дворами, чтобы по-лисьи замести следы.
Лена вышла из дверей банка и огляделась. Вот они, голубчики,
даже машину поменять не могут!
Четверо здоровенных амбалов следят за одной девушкой, за что
им только деньги платят. Не оглядываясь, Лена быстро пошла в сторону станции
метро. Она не сомневалась, что машина тихонько двинется за ней.
Вот и станция. Лена деловым шагом прошла внутрь, подождала в
холле, демонстративно поглядывая на часы, а потом, как будто что-то вспомнив,
стремглав бросилась к выходу. Она увидела, что за ней метнулись две фигуры —
значит, их всего двое, остальные остались в машине. И машины тоже на улице не
было, очевидно, сидящие в ней решили, что Лена поедет на метро, и нет смысла
ждать. Лена быстренько обежала вокруг и вошла в метро со стороны выхода,
столкнувшись с потоком приехавших пассажиров. Выбрав мужчину поприличнее и
покрепче, она бросилась ему наперерез, так что он вынужден был остановиться,
наклонилась и, прошептав ему на ухо: «Простите меня», — сунула в карман
проездную карточку за прошлый месяц, Лена давно собиралась ее выбросить.
Мужчина удивленно воззрился на Лену, он и не заметил, что в кармане у него
оказался посторонний предмет, зато те двое заметили. Лена видела, как один из
парней побежал за мужчиной, а сама, отодвинув временное заграждение, проскочила
на другую сторону, где был вход в метро. Дежурная только рот раскрыла — она и
представить не могла элегантную молодую женщину, занимающуюся мелким
хулиганством. Зато уж, когда следом за девицей рванулся здоровенный парень,
дежурная была начеку. Она вцепилась в парня как клещ и подняла такой крик, что
вся конспирация полетела к чертовой матери. Чтобы не связываться, парень обежал
вокруг, но Лены уже и след простыл.
«Это был последний раз, — думала Лена, — потому
что я уже иссякла»;
Но каковы эти балбесы? Где их только Костромин откопал?
Известно где, — ответила она самой себе, — наверняка чьи-то родственники
или знакомые. Все протежируют своим, забывая о профессиональных качествах.
Порочная система!
Надежда Николаевна ждала Лену, страшно обеспокоенная — та
опаздывала на пятнадцать минут. Они поднялись в квартиру и позвонили.
Дверь открыла высокая худая старуха с абсолютно прямой
спиной. Лена поздоровалась, старуха окинула ее внимательным взглядом, глаза ее
потеплели, она улыбнулась и пригласила их зайти.
Они вошли и оказались в странном помещении. По логике вещей,
сразу за входной дверью полагалось быть прихожей. На первый взгляд так оно и
было — у двери висела вешалка и стояла подставка для обуви. Помещение было
большое, но неудобное — узкое и длинное, с одним окном. Недалеко от входной
двери, вдоль длинной стены сразу же за вешалкой, располагалась ванна. Самая
настоящая ванна, Лена вначале думала, что ванна стоит просто так, но потом
заметила кран и сливную трубу — все как полагается, в ванне мылись. Дальше за
ванной располагались газовая плита и подвесной шкафчик для посуды.
На противоположной стене была дверь в комнату. Как
сообразила Лена, прихожая выполняла функции всех подсобных помещений, такая уж
это была квартира. Женщины разделись и прошли в комнату. Комната тоже была
большая, заставленная старой мебелью. Старушка все время внимательно смотрела
на Лену. Надежда Николаевна представила их друг другу, потом прошла на кухню,
чтобы приготовить чай — она в этом доме была уже своим человеком.
Лена уже знала, что Александр приходился Ольге Варсанофьевне
племянником, ей было интересно послушать, каким же он был в детстве?
— Что, милая, — неожиданно спросила
старуха, — скучаешь по Саше?
— Очень, — ответила Лена хриплым голосом, и это
была абсолютная правда.
— Вот какая ты молоденькая да красавица, —
вздохнула Ольга Варсанофьевна, — и что ему еще нужно было? Сашка, Сашка…
Испортила тебя жизнь!
Надежда вошла тихонько, принесла чашки и печенье в вазочке.
— Он моего двоюродного брата сын, — начала Ольга
Варсанофьевна, — мы с братом с детства дружили, было время — здесь все
вместе жили, мы с мамой и он с тетей Аглаей. Потом они квартиру получили,
Василий вырос, учиться поступил, потом женился. Вот жена ему всю жизнь и
сломала. Такая попалась.., никак они друг другу не подходили. Она сначала
комсомолкой была, выдвиженкой, потом по партийной части, а потом в начальство
выбилась, в Смольном чем-то там руководила. Но это уже позже, брат к тому
времени умер. Он рано умер, в сорок лет — инфаркт. С такой женой долго не
протянешь. — В голосе Ольги Варсанофьевны послышались ненавидящие
нотки. — Она ведь не женщина была, а руководящий работник. Ни улыбнуться,
ни пошутить, мужу слова ласкового не скажет. Но Сашу она любила, что есть, то
есть, врать не буду. Сашка у них уж такой удался — все лучшее взял от
родителей. От брата — голову хорошую, характер легкий, а от матери — внешность,
она в молодости видная была женщина, статная. И сыну передала свою силу
жизненную и уверенность. Так он и шел по жизни легко, все ему удавалось. Да
мать еще помогала с работой да с карьерой. Жену тоже мать ему подобрала, да
только тут она ошиблась, не разглядела.
Им, Строгановым-то, отцу с сыном, с женами не повезло. И еще
Саше детей Бог не дал, уж не знаю почему, кто там из них виноват.
Ольга Варсанофьевна помолчала, отпила чаю, потом сказала:
— Я, конечно, ни с той женой, Александрой-то, ни с этой
Сашиной, Светланой, не много общалась. Откровенно говоря, Светлану вообще ни
разу не видела. Но люди-то мы родные, хотя Саша в последнее время не очень
много про жизнь свою семейную рассказывал, но ведь по человеку все видно.
— Часто он здесь в последнее время бывал? —
Надежда попыталась навести разговор на нужное, потому что на Лену нахлынули
воспоминания, и она могла только молча слушать. Александр приходил сюда, сидел
в этом кресле, пил чай из этой чашки… На Лену вновь навалилась тоска.
