— Чем я могу вам помочь?
— Я.., вот. — Дима очень смутился при виде
красавицы и всего этого великолепия, покраснел и полез в папку за предписанием
об изъятии медицинской стоматологической карты.
При виде официальной бумаги с солидной круглой печатью лицо
девушки прошло ряд сложных трансформаций. От дежурной радостной улыбки при виде
потенциального клиента (пусть даже не очень яркой по причине скромности его
костюма) лицо ее перешло к мимолетному хорошо закамуфлированному испугу (Кто ж
это? Инспектор? Санитарный, пожарный или, не дай Бог, налоговый?) и, наконец, к
полному разочарованию, когда она поняла, что перед ней и не клиент, и не
инспектор, а самый что ни на есть обыкновенный милиционер.
Быстро пробежав глазами предписание, она вернулась к своему
столику и включила переговорное устройство.
— Девушка, вы проверьте, — пробасил ей еле
справившийся со своим голосом Дима, — был ли Строганов А. В, вашим
клиентом?
— Зачем мне проверять? — усмехнулась
красавица. — Разумеется, Александр Васильевич был нашим очень хорошим
клиентом.
Она прекрасно помнила интересного моложавого банкира. И она
прекрасно понимала, что значит изъятие стоматологической карты: она изымается
только для опознания сильно поврежденных трупов. Поэтому девушка и сказала: «он
был нашим клиентом», а не «он наш клиент». Но высокий профессионализм, за
который ей хорошо платили, не позволил ей продемонстрировать свои эмоции. Она
просто сказала в переговорное устройство:
— Розалия Марковна, будьте любезны, принесите,
пожалуйста, карту Александра Васильевича Строганова! Тут представители милиции
хотят с вами поговорить!
Через минуту в комнату вошла полная немолодая брюнетка в
белом халате. Ей в этой фирме платили не за сдержанность, а за то, что она
первоклассный стоматолог, поэтому она с порога запричитала:
— Какое горе! Ну это какое же горе! Он ведь был такой
молодой, еще и пятидесяти не было!
И всего-то четыре пломбочки! Такие еще хорошие зубы! Нет, ну
это просто такое горе!
Дима Востриков поскорее оформил изъятие карты и ретировался.
Инна плохо переносила самолет, и раньше любой, даже самый
небольшой перелет, был для нее мукой. Но теперь появились импортные лекарства
на все случаи жизни. Инна перед полетом на Кипр зашла в аптеку и попросила
девушку посоветовать ей что-нибудь от морской и воздушной болезни. Таблетки
были дорогие, но Инна вспомнила, какие мучения она испытывала раньше при взлете
и посадке, и пошла к кассе.
Так что в этот раз она впервые в жизни получила удовольствие
от полета. Она любовалась снежной пустыней облаков под крылом самолете, потом —
бескрайним бирюзовым выпуклым морем… Потом внизу показался огромный
зелено-желтый остров, самолет заложил вираж, мир за иллюминатором предательски
накренился, но даже это было Инне нипочем — чудодейственные таблетки делали
свое дело.
В аэропорту толпились предприимчивые киприоты-таксисты,
наперебой расхваливая гостиницы и пансионаты, которые, естественно, платили им
вознаграждение за каждого постояльца.
Большинство таксистов зазывало клиентов по-русски — русские
давно уже стали основным доходом гостиничного бизнеса, да и весь остров в
значительной мере процветал за счет русских долларов.
Инна доверилась смуглому разговорчивому аборигену, который
привез ее в маленький отель недалеко о банка, что был ей нужен.
— Очен, очен хороша отель, очен все ин рашен говорить,
дешевый цена. Очен удобно!
Отельчик был более чем скромен, но по крайней мере Инна
приняла душ, переоделась в легкое платье — на острове стояла летняя жара, а
Инна прилетела из Петербурга в теплой одежде и чувствовала себя, как белый
медведь в тропиках.
Не тратя времени даром, она отправилась в банк. Большую
сумму наличных денег подготовить не так просто, на это требуется время, поэтому
она хотела заранее предупредить сотрудников банка о том, что собирается снять
деньги со счета. Все ее действия на Кипре были заранее регламентированы
Светланой Анатольевной, все инструкции Инна выучила наизусть и твердила теперь
про себя, чтобы ничего не забыть в этой жаркой незнакомой стране.
В банке к ней тут же вышел сотрудник, говорящий по-русски.
Она сказала ему, что хочет снять очень крупную сумму наличными. Сотрудник не
удивился, а вежливо попросил ее назвать номер счета. Инна продиктовала ему по
памяти. Он набрал номер на клавиатуре компьютера, взглянул на экран и все так
же вежливо сообщил ей:
— Сожалею, мадам, но на вашем счету денег нет.
У Инны земля ушла из-под ног. Она так побледнела, что
сотрудник банка забеспокоился.
— Мадам, вы плохо себя чувствуете? Должно быть, вы не
привыкли к нашему климату? У нас в это время уже достаточно жарко. Мадам, может
быть, налить вам воды?
— Да, воды.., пожалуйста, — слабым голосом
произнесла Инна.
К ней подбежали еще двое, усадили в кресло, принесли стакан
минеральной воды. Немного отдышавшись, Инна снова обратилась к обслуживающему
ее сотруднику:
— Вы уверены, что мой счет пуст?
— Совершенно уверен, мадам.
— Но на него должна была поступить эта сумма денег!
— Я очень сожалею, мадам, но никакие суммы на это счет
не поступали, — твердо ответил клерк.
Оставалась надежда, что из-за проклятой жары и разницы во
времени Инна перепутала номер счета. Она закрыла глаза и увидела наяву кабинет
Светланы, услышала ее голос, как та диктует ей цифры… Нет, все верно, у Инны
всегда была хорошая память. Она ощутила, как к горлу подкатила волна черного
ужаса. Светлана Анатольевна сотрет ее в порошок. Конечно, Инна нисколько не
виновата, что на счет не поступили деньги, но разве Светлану это волнует? Инна
не привезла деньги, стало быть, она во всем и виновата. К тому же Светлана
может подумать, что это она, Инна, что-то сделала с деньгами.
Светлана способна на все. Что делать? Не возвращаться? Но у
Инны мало денег, еле хватило на плохую гостиницу, на руках только обратный
билет, и тот нельзя сдать — он аппексный, не подлежащий возврату. А самое
главное — как она может не вернуться, если дома ее ждет Павлик, ее бедный
искалеченный чеченским пленом сын… Она и так с тяжелым сердцем оставила его по
безвыходности своего положения на соседку тетю Дашу, и душа болит — как он там,
не впал ли в еще большую депрессию, ест ли, спит ли…
— Простите, мадам, вам уже лучше? — вторгся в ее
безрадостные мысли настойчивый голос сотрудника банка.
Инна поняла, что он вежливо намекает на то, что ей пора
покинуть банк и не отрывать людей понапрасну, раз счет ее пуст.
— Да, конечно.., я ухожу… Только, если можно, не могли
бы вы дать мне выписку о состоянии моего счета… Сальдо или что-то в этом роде…
— Разумеется, — не моргнув глазом, согласился
клерк, хотя обычно клиенты не обращались к нему с просьбой подтвердить нулевое
сальдо на своем счету.
