Деньги положишь в сейф, а ключ привезешь мне.
И все это ты сделаешь именно так, как я тебе сказала, —
Светлана Анатольевна вперила в Инну холодный жесткий взгляд, — иначе ты
пожалеешь, что родилась на свет. Все подписанные тобой бумаги хранятся у меня в
сейфе. Их достаточно для того, чтобы посадить тебя лет на десять. Что тогда
будет делать без тебя больной сын? И что он будет делать, если тебе придет в
голову не возвращаться с Кипра, хапнуть эти деньги и пожить красивой жизнью?
Инна побледнела. Она представила, что такой человек, как
Светлана Анатольевна, может сделать с Павликом, с ее Павликом.., и ей стало
страшно. Впрочем, делать с ним ничего не нужно, Павлик просто умрет, оставшись
без матери.
— Светлана Анатольевна, неужели вы во мне сомневаетесь?
По-моему, я уже доказала вам свою преданность.
— Доказала, но тем не менее мой жизненный опыт говорит,
что людям можно верить только тогда, когда держишь их за горло.
— Я сделаю все точно так, как вы мне скажете.
— Не сомневаюсь, милая. Я так только, для верности
напомнила тебе о сыне и о документах в сейфе.
* * *
Костромин опять вызвал Лену к себе в кабинет. Во-первых, он
выполнял указания управляющего, а во-вторых — что-то ему было не по себе.
Казалось, что он чего-то не предусмотрел, упустил. Он
разглядывал сидящую напротив него девушку и поражался той перемене, что
произошла в ней за несколько месяцев ее работы в банке.
В молодой женщине с трудом можно было узнать ту тихую
скромницу, которая пришла к ним работать по рекомендации Строганова. Та не была
дурнушкой, просто находилась вся в себе. И теперь за несколько месяцев из
куколки появилась бабочка-красавица. Гладкие блестящие волосы, огромные глаза,
одета со вкусом, держится с достоинством, но нет высокомерия и самоуверенности.
И дело тут не в том, что теперь у нее появились деньги на одежду и прочие
дамские штучки, это сделал Строганов. Хотя на пустом месте ничего не бывает.
Все это было спрятано в ней глубоко, а он сумел разбудить и выпустить на
поверхность ее очарование.
Костромин смотрел на Лену, глубоко задумавшись… Слишком,
слишком хороша… И явно неглупа. Не ошибся ли Костромин, все ли сделал как надо?
— Леночка, — обратился он к ней ласково, —
как вы себя чувствуете?
— Что вы этим хотите сказать? — удивленно
отозвалась она.
— Ну я хотел сказать, — он сделал вид, что
смутился, — вы так переживаете смерть Александра Васильевича…
Она демонстративно промолчала, тем самым давая ему понять,
что не хочет обсуждать этот вопрос.
— Все это очень печально, — продолжал
Коетромин, — но, видите ли, в чем дело. Я вынужден снова вас побеспокоить,
ибо… — Он остановился, заметив в ее глазах насмешливые искорки, так она
отреагировала на слово «ибо», раньше совершенно ему не свойственное.
Впрочем, она тут же придала взгляду спокойную безмятежность
и опустила длинные ресницы.
Костромин против воли залюбовался ею и подумал, что если бы
не сегодняшняя взрывоопасная ситуация в банке, он бы не отказался завести с ней
легкую интрижку, совсем необременительную и ни к чему не обязывающую. Но тут же
отбросил от себя эту мысль, потому что, во-первых, момент для интрижки сейчас
был самый неподходящий, а во-вторых, в глубине души он понимал, что эта девушка
не станет заводить мелкие интрижки вообще ни с кем, а уж с ним в особенности.
Лена, в свою очередь, рассматривала Костромина из-под ресниц
и думала о том, как он ей неприятен. Казалось бы, во внешности его не было
ничего отталкивающего и обращался он с ней подчеркнуто вежливо, но смутное
чувство поднималось в ней всегда, когда они разговаривали или просто находились
рядом. Чувство свое она понемногу определила, это было недоверие.
Лена никогда не доверяла этому человеку… Все началось с
того, когда она, придя на работу через несколько дней после того, первого,
свидания с Александром в квартире Костромина, поймала на себе его внимательный
взгляд.
«Он знает!» — подумала тогда Лена.
И хотя на ее вопрос, знает ли Костромин, что именно она,
Лена, была у него дома со Строгановым, а не какая-то другая женщина, Александр
отвечал отрицательно, Лена поняла: Костромин все про нее знает. Это было
неприятно. Случайно, не акцентируя внимания, она потихоньку расспрашивала
Александра про Костромина — кто такой, откуда взялся.
— Мы старые знакомые, — отвечал Строганов, — учились
вместе.
— Дружили? — уточнила Лена.
— Ну да, — ответил он, чуть помедлив, и этой
крошечной паузы оказалось достаточно, чтобы Лена прониклась к Костромину еще
большим недоверием.
И когда Вовчик, никак не хотевший угомониться и все
преследовавший Лену, хотя она не давала ему никакого повода, выследил ее как-то
со Строгановым у банка, а потом ворвался домой, устроил скандал, она сдуру
пожаловалась Александру. Тот предложил поручить пустяковое дело Костромину, но
Лена даже переменилась в лице.
— Ни в коем случае! Я сама все улажу!
— А то смотри, у него для этой цели есть ребята, научат
твоего хахаля уму-разуму — на километр к тебе не подойдет! — Александр
засмеялся как-то неприятно, и Лена поняла, что сделала большую глупость — ведь
все мужчины ревнивы.
Давать Костромину такой козырь против себя Лена никак не
могла. Следовало срочно нейтрализовать Вовчика, пока он не попался на глаза
банковским. Пришлось привлечь к сотрудничеству его мать. Тетя Валя встретила
Лену не слишком любезно, но увидев, как та теперь выглядит, только тяжело
вздохнула — она поняла, что Вовчик Лене не пара. Лена умоляла ее повлиять на
сына, и тетя Валя сделала все, что могла. Вовчика отправили за границу на
месяц, там он подцепил новую девицу и понемногу успокоился, во всяком случае Лене
больше не докучал.
Сейчас Лена была сильно обеспокоена: чего хочет от нее
Костромин? Был ли он в курсе ее встреч с Гариком? Кто убил Гарика и почему?
— Лена, — перебил ее мысли Костромин, — с
вами ничего за последнее время не случилось?
Уже после смерти Александра Васильевича.
— Ничего особенного. — Она пожала плечами.
— Ну а конкретней? — насторожился он.
— Потеряла перчатки, парижские, — вздохнула
Лена, — вы не представляете, как жалко.
Да она издевается над ним! Костромин почувствовал, как
вспотели ладони.
— Послушайте, дорогая моя девочка, — он заметил,
что Лена слегка поморщилась от такой фамильярности, — вас брал на работу
Александр Васильевич Строганов, и при всем моем уважении к покойному, сейчас,
когда банк переживает тяжелые времена и грядет большое сокращение, я не смогу
вас защитить, если вы сами не хотите пойти мне навстречу. Вам ясно?
— Куда уж яснее! — усмехнулась Лена. — Что вы
хотите?
