– Погоди. – Вахид недоверчиво посмотрел сначала на Шамиля и Ису, словно ища у них подтверждения, что он не ослышался, затем вновь перевел взгляд на иностранца. – Деньги?! А ну-ка развяжите ему ручонки!
Шамиль вынул нож, и через мгновение Рихард уже растирал затекшие запястья.
– Садись. – Вахид указал ему на ящик, с которого только что поднялся.
Англичанин одернул легкий пуловер, пригладил волосы и, с благодарностью посмотрев на Вахида, сел:
– Спасибо! – Акцент снова пропал. – Видите, мы быстро разрешили все недоразумения.
– Ошибаешься. – Вахид сел по другую сторону стола. – Пока я только сказал развязать тебе руки. Теперь постарайся доказать, что мне будет выгодно оставить тебе жизнь.
– Уверен, мне удастся вас убедить. – Рихард загадочно посмотрел на Батаевых. – Я представляю интересы деловых кругов Запада, которых, так же как и вас, не устраивает политика России на Кавказе.
– Докажи, – недоверчиво потребовал Вахид.
– Мной неоднократно передавались большие суммы денег эмиссару Шодди, Яхяеву, Аюпу. Белан Мациев вообще работает на меня…
* * *
Чистя в дровяном сарае пистолет Канташа, Костя никак не мог поверить в происходящее. Бандит ничего не сделал за отказ убить пленного – раз. Стерпел почти пощечину, когда он выбросил его оружие, – два. И третье – доверил чистить пистолет, а сам вернулся в дом, при этом не забрав боеприпасы. Возможно, патроны приведены в негодность. Это больше всего объясняет его поведение. Тем более на это у боевиков было достаточно времени. Стоит подержать их пару часов в кипящей воде, и можно выбрасывать. Одновременно на мысль о хорошо спланированной проверке наводит просьба старика выпустить Разгуляева. Сидел он там невесть сколько, а появился Костя, и на тебе – выпустили. Так или иначе, даже если оружие исправно, бежать в таком положении бессмысленно. Четверо вооруженных автоматами боевиков не дадут этого сделать. С другой стороны, можно просто ворваться в дом и начать их валить, пока кто-то не продырявит ему голову. Но это также утопия. Пока он пройдет через двор, его десять раз увидят. Как хорошо все получается в кино, с тоскою подумал он. Постепенно его мысли вернулись к Разгуляеву. Интересно, кто он и как сюда попал? Почему так странно ведет себя женщина? Она не могла быть его матерью. В этом Костя не сомневался. Разгуляев – русский, она – чеченка. Просто парень тронулся головой. Пока он ходил искать пистолет, пленного убрали со двора. Интересно, куда? Наверняка обратно в яму. Он вздохнул.
Когда Костя вошел в комнату, где разместились боевики, Канташ сидел, скрестив ноги, на единственной здесь деревянной кровати. На ней он и спал. Остальные, в том числе и Череп, отдыхали на полу, настелив соломы и закрыв ее куском большого брезента. В центре стояла железная печь с наложенными сверху камнями. В первую ночь они сильно натопили ее, и один из булыжников лопнул, издав звук, похожий на выстрел из пистолета с глушителем. Все вскочили и схватились за оружие. Когда разобрались, в чем дело, долго смеялись, пока из соседней комнаты на них не прикрикнул старик.
Костя подошел к чеченцу и молча протянул оружие. Кивнув, тот спрятал его под подушку, продолжая о чем-то говорить с лысым боевиком. Не зная, как поступить, Костя прошел в угол и сел на скамейку.
– Что, русский, пожалел сумасшедшего, да?! – криво усмехнулся молодой бандит. – Чеченца не пожалел.
Сидя на полу у стены, он расковыривал ногтями засохшую на пятке мозоль.
– А кто он? – не удержался Черепанов. – Правда старший лейтенант?
– Да, – подтвердил Канташ. – Его полгода назад взяли. Он на БМП на мине подорвался.
– Это у него из-за контузии ноги не работают? – Костя вопросительно уставился на чеченца.
– Два месяц назад бежать, собака, пытался, – ответил за него лысый. – Били.
– Он говорит, что женщина – его мать, – осторожно сказал Костя.
Боевики содрогнулись от дружного хохота.
– Ишак его мать, вот кто! – давясь от смеха, произнес молодой.
– Эта женщина здесь в соседнем доме живет, – заговорил Канташ. – Муж у нее был. Они вместе с ним помогли ему ночью из ямы выйти и на дорогу лепешку дали. Мы как раз сюда шли. Он нам прямо в руки попался. Мужа ее я убил, а ей пуля вот сюда попала, – он ткнул себе пальцем в основание нижней челюсти рядом с ухом, – и через рот вышла. Дед добить не дал. Сказал, пусть живет. Она теперь говорить совсем не может. Если платок снимет, увидишь шрам.
– Ест тоже кое-как, – добавил лысый.
– Лейтенант себя сильно винил, – продолжил Канташ. – А когда с ума сошел, ее мамой стал называть.
– Где он сейчас? – осторожно поинтересовался Костя.
– Она его к себе забрала. У него совсем ноги отказали. Куда он теперь денется? Работать тоже не может. Будут теперь вместе с голоду умирать.
– А если бы я его убил? – не выдержал Череп.
– Мучился бы меньше, – пожал плечами Канташ, задумчиво глядя куда-то мимо Костиного плеча.
Воцарилась тишина. О чем-то вполголоса переговариваясь, двое бандитов стучали нардами. Костя вновь вернулся во двор. Солнце зависло над горизонтом, сделавшись бордовым. Дул холодный, пронизывающий до костей ветерок. Костя поежился. Взвешенное состояние между неволей и свободой, неопределенность не давали покоя. Сзади скрипнули двери. Он обернулся. На крыльцо вышел Канташ. Окинув взглядом горизонт, он посмотрел на Костю:
– Пойдем со мной, – и быстро сбежал к калитке.
Пройдя с полкилометра в сторону речки, он остановился и вынул пистолет.
– Ты собрался меня пристрелить? – безрадостно пошутил Череп, заранее видя, что это не так.
– Видишь вон тот камень, – пропустив его вопрос мимо ушей, указал чеченец стволом в направлении большого серого валуна.
– Ну, – проследив за его взглядом, подтвердил Костя.
– Иди поставь на него четыре вот таких, – он пнул носком ботинка голыш размером со страусиное яйцо.
Костя выполнил просьбу и вернулся обратно.
Вскинув руку, Канташ дважды выстрелил. Два камня, поставленные Костей, слетели.
– Сможешь? – Он хитро посмотрел на Черепанова.
– Не знаю, – откровенно признался Костя, беря из его рук оружие.
Повторить результаты не удалось, даже разрядив оставшиеся шесть патронов. Лишь одна из пуль слегка задела голыш, развернув его вокруг оси.
– Ничего, – подбодряюще улыбнулся чеченец, пряча пистолет. – Еще научишься.
– Мы долго будем здесь сидеть? – осторожно поинтересовался Костя.
– Не знаю, – пожал плечами боевик, разворачиваясь в сторону домов. – Нам нужен проводник, чтобы идти дальше. Он сейчас в Грузии. Должен давно вернуться.
– Мы идем в Грузию?! – опешил Костя.
Известие его шокировало. Он надеялся, что, отдохнув, боевики направятся обратно. Туда, откуда легче бежать.
