Мой родственник спрашивает: «Ну что, Гриб, походит или нет?» Пока этот Гриб думал, у меня сердце в пятки ушло. Стал думать, где я этому человеку дорогу мог перейти.
Тут он кивнул и говорит, что в самый раз.
Потом мне сказали, что я должен буду только проехать до Слюдянки и там сойти с поезда. Снять комнату в доме у какой-нибудь бабки, пожить несколько дней и вернуться. Основная цель – посмотреть, как милиция будет реагировать или ФСБ. Даже если заберут, сказали «ничего не бойся», все равно отпустят.
– Так, а документы у тебя сейчас на Шавката? – уточнил Джин.
– Нет, паспорт мой, но они сказали, со всеми при знакомстве называть другое имя.
– Значит, сам Дукузов поедет позже, – разочарованно вздохнул Джин и нахмурился: – Ты должен только проверить, схватят его или нет. Значит, у Арслана проблемы?
– Не знаю, – пожал плечами чеченец.
– То-то я смотрю, почему это человек, который часто меня видел в своем селении, никак не признает этого. Я тоже не Вахид. Ладно. – Зная, что используемый в качестве разведчика Доку подробно расскажет обо всем, происшедшем в пути, он решил избежать продолжения разговора и, взяв полотенце, направился в туалет. Нужно было срочно сообщить Дрону о происшедшем, а главное, поставить в известность сотрудников транспортной милиции, которые, со слов двойника, еще ни разу не проверяли у него документов.
* * *
– Лови! – одними губами проговорил Павел и метнул с балкона загруженную вещами сумку.
Поймав, Надежда понесла ее к машине. Оглядев тщательно убранный за ночь номер, он осторожно взял со стола книгу, которую брал с собой, используя в качестве подноса, поставил на нее четыре стакана из тонкого стекла с вставленными в них гранатами. Все они уже были готовы к боевому применению. Колец на запалах не было, но предохранительная чека не отлетала, так как упиралась в стенку. Стоило стакан разбить, она освободится, и произойдет взрыв, причем неизвестный оружейный король снабдил их «РГО»
[1]
, которые взрывались не через три-четыре секунды, пока горит замедлитель, а от касания при падении.
Решение о создании таких «игрушек» было принято на основании опыта ведения боевых действий в горах. Иногда те же «Ф-1» успевали за время задержки скатиться обратно и поразить не противника, а того, кто бросил.
Пройдя в тамбур между комнатой и выходом в коридор, он прикрыл дверь, оставив только узкую щель, в которую проходила рука, и в течение нескольких минут поставил на нее все четыре стакана. Теперь даже небольшой сквозняк мог спровоцировать взрыв. На этот случай он плотно закрыл балкон и окна. Когда все было кончено, осторожно выглянул в коридор. Никого. Вышел из номера, повесил на ручку картонку с надписью «Не тревожить», стянул резиновые перчатки, тут же сунув их в карман. Запирать двери не стал. Протертые Надеждой ключи лежали на тумбочке у кровати. Горничная не войдет, пока не исчезнет предостерегающая табличка, но она не остановит приехавших из России ликвидаторов.
За десять минут до того времени, когда Самлиев, по своему обыкновению, направлялся на обед, вновь превратившиеся в Снегиря и Лелю, они, мирно беседуя, свернули с заасфальтированного тротуара и направились по тропинке между мандариновыми деревьями. Не доходя двадцати метров до того места, откуда ближе всего было тащить до ямы чеченца и которое практически не просматривалось даже с верхних этажей жилого комплекса, они, изображая из себя уединившуюся от людских глаз влюбленную парочку, стали страстно целоваться. Снегирь при этом встал с таким расчетом, чтобы держать в поле зрения тропу. Не прошло и нескольких минут, как из-за деревьев показался чеченец. Увидев сцену, он замедлил шаг и отвернулся.
Изображая смущение, Снегирь взял Лелю за руку, и они направились навстречу «клиенту». Разойдясь с ним, Снегирь полез жене под юбку, ловя взгляд обернувшегося на них Самлиева. Нащупав рукоять «АПС», закрепленного на внутренней части бедра женщины, он осторожно достал его и потянул вверх таким образом, что со спины казалось, будто мужчина добрался до ее живота. Когда отчего-то разозлившийся чеченец вновь повернулся к ним спиной, он спокойно прицелился и дважды выстрелил ему вслед. Сделав по инерции еще несколько шагов, Самлиев медленно развернулся. На груди, на белой футболке, медленно увеличивались в размерах два алых пятна. Посмотрев на них, он сначала рухнул на колени, потом медленно завалился на бок. Контрольный в голову, и Самлиев затих.
– Бери его за ноги, – подхватив чеченца под мышки, скомандовал Снегирь.
Уже через каких-то пару минут они разбирали дерн. Когда яма была готова, туда полетел «мокрый» ствол, а потом и тот, о кого его «замочили». Они уже заканчивали маскировать захоронение, когда где-то вдалеке раздался грохот.
– «Гости» открыли дверь, – зло посмотрев в том направлении, проговорил Снегирь, – а за порогом оказался ад.
Четыреста километров до Мерсина они преодолели за пять часов. Указатель с названием этого портового города киллеры миновали ближе к вечеру. Моросил мелкий дождь. Со стороны моря дул сильный порывистый ветер.
– До отхода судна уже совсем мало времени, – вновь превратившись в Надежду, жена посмотрела на часы. – Надо поторопиться.
– Не надо, – усмехнулся Павел, не отрывая взгляда от дороги. – Эти билеты я заказал для профуры. Неужели ты думаешь, что в Афинах через двое суток корабль никто не встретит?
– Вообще-то достаточно времени, чтобы разобраться, куда мы направились после всего, – согласилась она, решив, что муж едет в аэропорт.
Однако и указатель с изображенным на нем самолетом Павел проехал мимо. Попетляв по узким улочкам старого города, въехал на стоянку перед скромно выглядевшим двухзвездочным отелем. Она не задавала больше вопросов. Молчала и тогда, когда он снял номер, расположенный на втором этаже пятиэтажного здания.
– Быстро переодевайся, – приказал он, после чего вышел на небольшой балкон, осмотрел окрестности, снова вернулся в номер, забрал оба паспорта и отправился в туалет. Разорвав их на мелкие кусочки, он сжег жесткие корочки, бросил все это в унитаз и несколько раз спустил воду. Не прошло и тридцати минут, как они легко спустились с балкона во внутренний двор. Ту одежду и обувь, в которой убивали Самлиева, прихватили с собой, по пути выбросив пакет в мусорный бак. Оформив неприметный «Форд» в прокат по документам на имя Фроловых, ближе к полуночи супруги выехали в направлении Анкары, чтобы утренним рейсом вылететь в Салоники.
* * *
Место для встречи с чеченцами оказалось достаточно мрачным. Его определил еще Гриб. Головинские пруды, а именно мост, соединяющий их берега в узком перешейке. Рядом кладбище.
Арслан Дукузов с задумчивым видом выслушал своего двойника, только что приехавшего из Домодедова, и перевел взгляд на Хохла:
– Я ничего не могу сказать. Если бы увидел хотя бы фотографию, тогда другое дело, а так, «густые брови, квадратный подбородок…» – он развел руками, – у нас в селе много таких. Только не верится мне, что кого-то из этих запуганных нынешней властью и федералами шакалов понесло так далеко. Зачем? Нет, надо ехать в Самару, оттуда самолетом до Хабаровска. Никто не ждет, что мы приедем с востока. Спокойно сядем в поезд до Иркутска и сойдем в Слюдянке.
