Гори объехали по окраине. Было видно, что население живет здесь бедно. Сколько журналисты ни всматривались, дыма над городом не разглядели. Улицы, через которые ехали, не были подвергнуты бомбардировке. Единственное, что бросалось в глаза, это то, что здесь почти не было людей. Возле одноэтажных домов с высокими заборами изредка можно было увидеть одного-двух стариков, настороженно провожающих взглядом автомобиль.
Первых русских Барбара увидела, едва оказались за городом. Как ни странно, эта встреча не произвела на нее никакого впечатления. Их не заставили покидать автобус, падать лицом на асфальт, бить прикладами. Просто у Резо спросили о цели поездки. Он ответил лаконично «пресса», и они тронулись в путь. Барбара успела разглядеть двух военных в касках и с автоматами Калашникова. Вид уставший. Одежда выдавала обыкновенную комплекцию. Их не распирало буграми мышц, на лицах не было звериного оскала, и взгляд обычный, не наглый и не вызывающий. Каски делали их похожими на грибы. Один заметил, что она разглядывает его, и улыбнулся. Она тоже. Рядом стоял точно такой же БТР, какой она уже видела у зенитной батареи. Белесая пыль покрывала броню таким слоем, что она была серой. Сквозь нее с трудом можно было различить бортовой номер, но Барбара разобрала большие белые цифры: двести тридцать один. Она на всякий случай запомнила, ловя себя на мысли, что тот, который они видели в лесу, тоже был запылен, но на нем как-то особо бросалась в глаза символика России. «Значит, ее умышленно протирали, – пришла она к выводу. – Только для чего? Чтобы свои не приняли за чужих, или наоборот?»
Потом они проехали до Зестафони и долго стояли. Резо то и дело выходил наружу, с кем-то говорил по телефону, возвращался в кабину. Никто ничего не понимал. Грузинская речь была знакома только переводчице, но она хранила молчание. На русском Резо принципиально не желал говорить.
Солнце жгло левую половину лица, и Барбара прикрылась газетой. Неожиданно автобус завибрировал. Мимо, одной гусеницей по обочине, другой по асфальту, проехала похожая на танк машина. У нее была небольшая башня и тонкий ствол. Сверху сидели русские. Следом, с небольшим перерывом, проехали три танка. За вторым ехал БТР.
Когда клубы пыли осели, Резо дал команду водителю ехать дальше. Сразу за городом были поля и виноградники. Они чередовались с небольшими селами. Слева заблестела Кура. Сразу за ней Барбара различила железную дорогу. Потом начался лес. В салоне потемнело. Барбара перестала прикрывать лицо газетой. Кен достал из спортивной сумки бутылку «Боржоми» и жадно приложился к горлышку. Неожиданно автобус вильнул и стал резко тормозить. Барбара едва успела упереться руками в подголовник переднего сиденья. Они встали. Из кабины послышалась брань на грузинском. Резо был вне себя. Водитель вышел. Барбаре было видно, что он смотрит на переднее левое колесо. Немцы открыли дверь и начали выбираться наружу. Резо стал протестовать, но на него уже никто не обращал внимания. Барбара тоже вышла. Водитель тупо глазел на спущенное колесо.
«Неужели у него нет запасного?» – с тоской подумала Барбара. Некоторое время она наблюдала за тем, как Резо отчитывает своего нерадивого помощника, нисколько не стесняясь журналистов. При этом его тройной подбородок смешно трясся, одутловатые щеки покрылись малиновыми пятнами, а лоб – крупными каплями пота. Барбара направилась к обочине. Под ногами мягко зашелестела трава, из которой стали выпрыгивать кузнечики.
– Странно все это, – натягивая на бедра джинсы, вынырнула из зарослей невысокого кустарника англичанка. – Он словно чего-то ждет. Может, нас должны взять под охрану русские?
– Не говори глупостей, – на фоне характерного журчанья раздался голос ее помощницы. – Лучше посмотри на лицо этого Резо. Он ошарашен происходящим. Мне кажется, говоря нам о том, что здесь русские, они сами были уверены в обратном. Он напуган и не знает, что делать.
– У меня есть все основания подозревать, что нас водят за нос, – осмелилась высказать свое предположение Барбара. – Вчера они инсценировали нападение. Но по чистой случайности рядом оказались настоящие русские. Сегодня завезли сюда, чтобы показать очередную домашнюю заготовку. Но что-то не вышло. Резо паникует.
– Вы удивляете меня, коллега! – с недовольством в голосе проговорила англичанка. – Как только вам могло такое прийти в голову? Хотите сказать, что грузины инсценировали всю войну?
– Зачем? – Барбара неожиданно разозлилась. – Кому придет в голову, что маленькая страна напала на такую большую Россию. Это в голове не укладывается. Просто хотят представить все в другом свете. Почему Резо так ведет себя?
– Здесь, как и на любой другой войне, царит хаос, вот и все. Они заблудились, или имели не полную информацию о том, где сейчас проходит линия фронта. Так мы оказались на территории, оккупированной русскими.
– Но позвольте, – Барбара оглянулась на автобус, – сегодня нам обещали дать возможность работать на оккупированной территории. По крайней мере, Резо обещал уладить этот вопрос с командованием противника.
Она специально сделала ударение на последнем слове, испугавшись, что ее заподозрят в пророссийских взглядах. Так или иначе, она отчего-то не симпатизировала грузинам. По крайней мере, уж очень слащавым и прилизанным казался ей президент этой страны.
– Вы думаете, что они горят желанием рассказывать вам о своей агрессии? – между тем хмыкнула англичанка и, высоко поднимая ноги, чем напомнила Барбаре цаплю, направилась в сторону дороги.
Барбара едва хотела пойти следом, как вдруг заросли на другой стороне дороги треснули хором автоматных очередей. Она инстинктивно присела. В ствол росшего рядом дерева несколько раз что-то шлепнуло. На голову полетели сбитые листья и кусочки сухой коры. Барбара была обескуражена. Сбитая с толку стрельбой, она ничего не могла понять. Пару минут назад в этих кустах скрылся немец. Первое, что пришло ей в голову, что это стреляет он. Она удивилась нелепости мыслей. На них напали! Только кто? Какая разница? – мысли спутались. Одна была нелепее другой. Однако в конце мозг сделал единственно правильный вывод: надо бежать!
Но ноги не слушались. Они словно стали чужими. Барбара продолжала смотреть на то, как крутится на земле водитель, зажимая ладонью правую половину лица. Между пальцев у него текло что-то черное. Неестественно вздрогнул всем телом и повалился на спину Кен.
Наконец она стала пятиться. С трудом отрывая ступни от земли, шаг за шагом она все глубже отступала в лес. Над кустарником с другой стороны дороги поплыли сгустки черного дыма. Донеслись крики. Кто-то дико, словно огромное животное, завыл. Барбара почувствовала, как внутри все оборвалось. Могильный холодок пробежал по спине, зашевелив на затылке волосы. Микроавтобус стал вдруг ниже и зашатался. Скорее всего, спустили все четыре колеса, а внутри как раз кто-то метался. Стекло в окнах покрылось паутиной серебристых нитей. На боках появились одна за другой черные точки.
– Чего же я медлю? – прошептала Барбара, развернулась и бросилась прочь. Тут же она влетела в огромный куст. Ветви больно ударили по лицу, вонзились в шею и грудь. Она выставила вперед руки и сморщилась от боли. Заросли оказались колючими. Почти сразу дала о себе знать полученная накануне травма. Барбара запрыгала на левой ноге, приволакивая больную. Но через пару десятков метров здоровая онемела и с трудом разгибалась. От бессилия, отчаяния и боли по лицу текли слезы. Из-за них она почти не различала дороги. Наконец, зацепившись о какой-то сук, Барбара плашмя рухнула на живот.
