Максим заговорил с ним на английском. С трудом, но камерунец понял, что им необходим лодочный мотор. Он вопросительно посмотрел на стоящих чуть позади односельчан и стал что-то объяснять им на родном языке. Один из негров тут же покачал головой и, разведя руками, направился прочь. Однако в глазах у второго появился интерес. Через минуту переговоров длинный вновь повернулся к Максиму:
– Пятьсот долларов, – и для верности показал пять пальцев.
Деньги у офицеров были, и Максим, не торгуясь, согласился. Однако то, что ему предложили, было далеко от желаемого. Допотопный, закопченный и лишенный кожуха двигатель был приспособлен только для крепления к деревянным, похожим на корыта лодкам камерунцев. Выхода не было, и после раздумий было решено приобрести его вместе с лодкой, к которой привязали свою.
* * *
Проследив за тем, как разместили заложников в специально подготовленной хижине с еще достаточно крепкими стенами из бамбука, Гном направился в дом, который был оборудован под штаб и одновременно казарму полевых командиров.
В этом селении он был впервые, хотя хорошо представлял, кто здесь живет и кому принадлежит этот немногочисленный автопарк поношенной техники, стоящий прямо посредине улицы.
Джунгли Конго были надежным убежищем боевиков вооруженных отрядов, созданных в конце прошлого века бывшим премьер-министром страны Бернаром Колелой. Потерпев ряд крупных поражений и разбившись на мелкие отряды, отвыкшие работать, они до сих пор считали себя борцами за светлые идеи своего давно почившего руководителя, прикрывая этим грабежи и мародерство, которое было теперь одним из основных источников дохода. Нередко они переправлялись на другую сторону реки Конго в надежде поправить свое материальное положение в рядах повстанческих группировок Заира. Из-за своего образа жизни именовали себя отрядами «Ниндзя».
Глядя на этих чумазых, одетых в полувоенную драную форму конголезцев, Гном испытывал чувство брезгливости.
Оказавшись в доме, он огляделся. Вдоль одной из его стен были сооружены двухъярусные кровати из бамбука, застеленные каким-то тряпьем. У небольшого единственного окна, затянутого рваным полиэтиленом, стоял длинный стол и две скамейки из грубо отесанных досок. В углу, рядом с автомобильным аккумулятором, шипел на непонятном языке радиоприемник. Под потолком висела керосиновая лампа с расколотым стеклом.
– Проходи, Гном, – встретивший команду у входа чеченец уже о чем-то разговаривал с Сулимом, стоя у противоположной стены.
Сначала он не понял, почему, если есть стол, они говорят в дальнем темном углу. Однако, когда Арви Мусаев развернулся в сторону входа, Гном увидел стоящий у стены зеленый ящик, на котором лежал открытый алюминиевый кейс спутникового телефона старого образца.
– Вы уже успели кому-то доложить о нашем прибытии? – улыбнулся Гном.
– А вы заставили меня поволноваться, – неожиданно лицо нового знакомого сделалось злым. – Как ваши люди допустили гибель троих заложников?
– Так, – Гном удивленно посмотрел на Сулима, – вот ваш представитель не даст соврать, старались…
– Именно он мне и рассказал, что ради забавы одного просто выбросили из вертолета.
– Для устрашения…
– Кого ты хотел запугать? – удивился Арви, при этом его густые черные брови съехались на переносице, а лицо стало строгим. – Женщину и стариков, которые тяжелее шариковой ручки ничего в руках не держали?
Словно ища поддержки, он обернулся к Хачубарову.
– Если бы твой придурок Ром не стал палить в потолок, то даже при той заправке мы протянули бы столько, что были бы здесь еще три дня назад, – глядя прямо в глаза, проговорил Сулим.
Гнатенко заметил большие перемены в поведении чеченца, который всю дорогу исполнял роль стороннего наблюдателя и практически не вмешивался в дела вертолетчиков.
«Здесь себя хозяином почувствовал», – со злостью подумал Гном и впервые пожалел, что Павлова не пристрелила его на катере.
– Нам придется пересмотреть договоренности по поводу оплаты, – неожиданно ошарашил Мусаев. – Вы получите меньше.
– Да вы что? – Гном растерялся. – Мы же из-за вас работу потеряли!
– Смотри, не бросайся словами, – снова заговорил Сулим, – работу потерять – маленькая беда, а вот голову…
Подавленный происшедшим, Гном сам почувствовал себя заложником. Пройдя к кроватям, он уселся на одну из них и задумался. Вернее сказать, ушел в прострацию. Думать было попросту не о чем.
Вошел Романенко. С порога заговорил о какой-то яме, которую поручил рыть заложникам, «чтобы не выводить по нужде и крепче спали».
Однако, заметив, что чеченцев вовсе не интересует его деятельность, а командир сидит подавленный, замолчал.
Следом за ним в дом ввалились два негра. Один из них уже был знаком летчикам. Этот рослый боевик в камуфлированной форме постоянно говорил повелительным тоном с остальными бандитами, которые занимались во дворе кто машинами, кто хозяйством. В одном из почти полностью разрушенных домов, по соседству с тем, куда поместили заложников, было сложено из камней некое подобие печки, на которой готовили похожее на кашу варево. Рядом двое негров прямо на земле обдирали какое-то животное, отдаленно напоминающее козу. За время, пока Гнатенко осматривался снаружи, этот конголезец каждому из подчиненных либо отвесил тумака, либо накричал на него.
– Знакомьтесь, это Массамба Лони, командир отряда, – Арви представил вертолетчикам долговязого. – Он здесь главный. А это, – он указал взглядом на второго, – его правая рука Валонго. С этого момента находитесь в их полной власти, до тех пор пока мы не решим, как с вами поступить.
От этих слов в глазах у Гнома потемнело. Романенко, удивленно уставившись на чеченцев, хмыкнул и почесал заросший щетиной подбородок. После чего перевел взгляд на своего командира.
– Гном, это как понимать? – Он сделал к нему шаг и сжал кулаки. – Да я же тебя порву!
Арви и Сулим с интересом наблюдали за реакцией друзей. Воцарилась зловещая тишина.
Между тем к Романенко подошел Массамба и, окинув его с ног до головы изучающим взглядом, похлопал по плечу:
– Из тебя получится хороший солдат! – Сказано это было на чистом английском языке, и оба вертолетчика поняли его слова.
Гном вскочил со своего места:
– Мы шли сюда не за этим. – Бросив настороженный взгляд в сторону своих работодателей, он вновь посмотрел на негра: – Мы летчики. Нас просто попросили угнать вертолет с теми людьми, которые сейчас у вас.
– Я все знаю, – кивнул головой полевой командир. – И не собираюсь вас неволить. Только прошу не покидать пределов лагеря без разрешения. Кругом посты и мины. Вы рискуете погибнуть. Жить можете с нами.
С этими словами он вышел.
После разговора с негром наступило облегчение.
