– Что за одноглазый?
– В Грозный живет. Связной.
– Чей?
– Не знаю, – пожал плечами чеченец. – Краем уха только слышал имя его хозяин – Ферзинд Тахре. Он из Турции. Все, – разведя руками, закончил Биберт.
– Как в случае чего на тебя выйти?
– Надо будет, сам найду. Помощь мне понадобится, запомни лицо, а зовут меня Биберт Вахидов.
– Запомню, – кивнул военный. – Иди.
– Можно, я свой машина у вас оставлю, а наш заберу?
– Как своим объяснишь?
– Скажу, угнал.
– Она не заводилась.
– Я знаю, там аккумулятор дохлый. Я с этой поставлю.
– Лучше номера перекинь, а документы на нее в бардачке, – предложил разведчик.
– Э-э, зачем мне документы? – оголив в улыбке ряд белых и крепких зубов, удивился чеченец. – Все равно никто не остановит.
– Это как? – Разведчик с нескрываемым интересом посмотрел на боевика.
– Много дорог есть, чтобы блокпост объезжать, – пояснил Биберт. – Деньги есть, знакомый в милиция есть.
Он подошел к машине и, порывшись за задними сиденьями, достал ключи.
В это время разговорчивый военный незаметно сунул под сиденье небольшую, размером с мыльницу, пластмассовую коробку.
* * *
Ночь напролет Иса просидел с отцом за столом, установленным под навесом прямо в саду. Среднего роста, слегка сутуловатый, с поседевшей бородкой, родитель с затаенной в глубине глаз печалью выслушал короткий рассказ сына о жизни. Потом долго сидел молча, изредка отпивая из стоящей перед ним чашки уже остывший чай. Заговорил он неожиданно, глядя поверх головы сына. Как и в прежние приезды, старик сетовал на то, что у всех братьев уже есть дети, все живут рядом, построили себе дома и обзавелись хозяйством.
– Возвращайся, – отец испытующе посмотрел в глаза сына. – В республике мало-мало порядок навели. Бандиты теперь редко в наших краях появляются.
– Это потому, что мы много работаем, – не кривя душой, ответил Иса. – Не могу, отец. Служба уже стала частью моей жизни.
– Может, у тебя в Москве есть невеста? – подозрительно прищурившись, спросил отец.
– А что бы ты сказал, если бы вдруг твой сын решил жениться на русской?
– Ты уже собрался?
– Нет, просто спросил.
– Вот когда эта новость дойдет до моих ушей, тогда и узнаешь, – поднимаясь из-за стола, ответил отец. – Пойдем. Нужно отдохнуть, ведь завтра придется ехать.
С утра они собирались навестить в Грозном родственника, который уже месяц лежал в больнице.
Остаток ночи Иса не сомкнул глаз. Так было всегда, когда после долгого отсутствия он приезжал в отчий дом. В памяти всплывали картины далекого детства.
Едва забрезжил рассвет, загремела во дворе кастрюлями мать. Скрипнула дверь в комнату младшей сестры. Прошлепав босыми ногами на улицу, она также занялась хозяйством.
Еще немного понежившись в постели, Иса тоже поднялся. Родители не знали о ранении, ходил у них на виду он мало и сумел скрыть даже хромоту. Настороженно поглядывая в сторону дверей, осмотрел повязки, потом быстро оделся в обычную гражданскую рубашку и брюки. Выпил пригоршню лекарств, которые ему оставил Док, и направился во двор.
После утреннего намаза отец дал ему ключи от гаража и машины. Усевшись за руль «Волги», первым делом Иса попробовал, как у него получится вести машину с простреленной рукой и ногой. Боль мешала не особо. На крайний случай можно выпить пару спазмалетиков, которые были среди оставленных ему на лечение препаратов.
Выехали сразу после завтрака. Несмотря на жару, Иса накинул пиджак и надел «сбрую», куда уложил «ПМ». Под сиденьем закрепил «АПС». Остальное оружие по настоянию Антона пришлось оставить в комендатуре.
– Зачем тебе столько оружия? – удивился заставший его за этим занятием отец.
– Я часто бываю в Чечне, и поверь, у меня много врагов, которых можно встретить где угодно, – стал оправдываться Иса. – Один пистолет для того, чтобы ходить по городу, второй на случай, если возникнут неожиданности в дороге. Он более мощный, и дальность у него больше.
Одиннадцать постов, которые располагались на всем пути до города, проехали не без эксцессов. В республике было распространенным явлением подделывать любые документы, поэтому дежурившие на них омоновцы и военные скрупулезно просматривали каждую страницу. Не ленились заглянуть и в багажник.
В город въехали, когда утро было в самом разгаре. Жизнь уже вовсю кипела. Тарахтели двигатели тракторов, радостно выли высотные краны, стучали молотки. Шло восстановление разрушенных войной домов и строительство новых.
– Надо заехать на рынок, – напомнил сидящий рядом отец. – Купить ему что-нибудь.
Ближе к центру вдоль дороги потянулись лотки, где торговали разной мелочовкой. Свернув в сторону Сунжи, вскоре затормозили рядом с небольшой площадкой между двумя новостройками. С десяток торговых рядов были огорожены сеткой-рабицей, а на входе переминались с ноги на ногу четверо милиционеров.
Потолкавшись между рядами, отец и сын набрали фруктов, минеральной воды и направились к выходу.
Больница была новой, недавно отстроенной. Двухэтажные корпуса желтого цвета с большими пластиковыми окнами необычно смотрелись между двумя разрушенными зданиями.
Направляясь от автостоянки к проходной, Иса повернулся к отцу, шедшему справа, чтобы спросить, в какой палате лежит дядя, и замер с открытым ртом. Из притормозившей рядом с ними «Тойоты» вышел человек, как две капли воды похожий на Сарсура Махуля. Морщась и придерживая при этом правый бок, он сам закрыл за собой дверцу и в этот момент заметил чеченца. «Двойник» окатил Ису настороженным взглядом и заспешил в сторону приемного отделения. Сзади него на небольшом удалении шел водитель.
Иса верил и не верил. Сарсура он запомнил на всю жизнь, особенно его допрос в номере одной из гостиниц Стамбула. В то же время и араб должен был узнать его, но ничем не выдал своего волнения. Настороженность во взгляде – понятно. Поневоле забеспокоишься, когда на тебя смотрят, открыв рот. Упрекнув себя за то, что не сумел удержать эмоций, Иса направился дальше.
– Что тебя так удивило в этом человеке? – спросил отец, когда они оказались у входа в больницу.
– Он как две капли воды похож на одного моего знакомого. Но тот не может здесь сейчас быть, – пояснил Иса.
– В мире много схожих людей, – проговорил отец, поднимаясь по мраморным ступенькам крыльца.
– Да, – соглашаясь с ним, рассеянно кивнул Иса, – ты прав.
Однако сам он твердо решил, что после посещения родственника пройдет в приемное отделение и узнает имя этого посетителя.
Дежурный врач, высокий, с подернутыми сединой висками, долго изучал документы Исы, потом повернулся к сидевшей за столом медсестре:
