«Попал, как пацан! – окончательно придя в себя, с ужасом подумал Дрон, вспомнив все до того момента, как рвал зубами ухо бандита. – Животное!»
– Он не умрет? – спросил кто-то.
Догадавшись, что речь идет о нем, Василий затаил дыхание.
– Пусть сдохнет, пес вонючий! – прохрипел бородач, который догнал его. – Он чуть не съел меня! Свинья. Что я теперь скажу детям? Ухо кафир кушал, да? У-у!
– Не тронь его! – крикнули на чеченском. – Убьешь!
– Он и так не жилец, – негромко проговорил бандит. – Это спецназ. Зачем мы таскаем его за собой?
– Метис сказал: живой нужен, значит, будешь таскать!
Василий наконец сообразил, что он лежит в кузове машины, которая едет. Он даже почувствовал запах выхлопных газов, хотя носом почти не мог дышать.
«Значит, во главе этой шайки отморозков стоит Метис. Кто он? Наверняка новоиспеченный борец за свободную Ичкерию, имеет вес. Для того чтобы попробовать провернуть операцию такого масштаба, нужно многое: деньги, авторитет, люди. Меня все-таки доволокли до дороги! – невесело подумал Дрон. – А теперь везут. Интересно, куда? Судя по надрывному гулу мотора, машина ползет в гору». Он четко представил план местности. Выходило, что они едут в Чечню через перевал. Но почему так смело? Где вертушки, блокпосты, заставы? Неужели боевики не подозревают, какая на них организована охота, и решатся ехать через границу, пусть административную?
Неожиданно машина остановилась. Снаружи кто-то подошел. Послышались возбужденные голоса, но разобрать слова было невозможно. Взревев мотором, автомобиль вновь пополз вверх. По звуку скорее это был «ГАЗ-66». Возможно, машина притормаживала на блокпосту. А вот теперь скорость увеличилась. Майор почувствовал, что подъем кончился. Немного погодя покатили под уклон.
– Что, ишак, ожил? – раздался над самым ухом возглас, и тут же Дрон взвыл от боли. Кто-то поставил ему на голову ногу, обутую в тяжелый ботинок, и с силой повернул ступню.
– Отстань от него, Рахим!
Фраза потонула в наступившей тишине.
Глава 4
Утро уже окончательно вступило в свои права, когда Скрипач свернул на улицу, где не был почти два года. Народ шел на работу. Молодые мамы и бабушки вели ребятню в детские сады. По тротуарам спешили школьники. Гремели трамваи. Один за другим, недовольно урча и поторапливая заспанных пассажиров шипеньем открывающихся створок дверей, подъезжали к остановкам автобусы.
Вскоре за деревьями показался зеленый козырек девятиэтажки Скрипача. Почему-то охватила тревога. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Ничего подозрительного. Скрипач подсознательно следил за обстановкой. Никто не висел на «хвосте», никто не проскакивал следом на желтый свет. Он умел водить машину так, чтобы можно было вычислить в потоке транспорта машину наружного наблюдения. По привычке поступал таким образом всегда, даже когда не требовалось.
Вот и въезд во двор. Волнение усилилось. Скрипач затормозил на небольшой бетонной площадке у черного хода магазина, заглушил двигатель, вышел из машины и огляделся. На всякий случай он не стал подъезжать близко к подъезду. Надо изучить обстановку. Но никто не проявлял к нему ярко выраженного интереса.
Скрипач облегченно вздохнул и поднял взгляд на застекленную лоджию шестого этажа. На бельевой веревке болталась футболка дочери с двумя рисованными мышатами на груди. Он улыбнулся. В ней дочь бегала по утрам в сквере.
Войдя в подъезд, глянул в почтовый ящик своей квартиры. Пуст. Поднялся в лифте на шестой этаж и, открыв дверь, вошел в свою квартиру. В нос ударил родной запах дома. Заныло под ложечкой. Вторая дверь была распахнутой. Они закрывали ее только тогда, когда в квартире никто не оставался. Значит, Ксения еще дома. Он шагнул в прихожую и замер. Что-то было не так. Опустил взгляд и тут же ощутил неприятный холодок, пробежавший от самой макушки по спине вниз. Ноги, казалось, прилипли к полу. На пластиковой подставке для обуви стояли коричневые мужские туфли. В висках застучало, а во рту пересохло. Первое желание было броситься в спальню. Однако он пересилил себя. Осторожно разулся, взял обувь в руку. Послышался голос жены:
– Уже собираешься?
– Пора, – ответил мужчина. – У меня сегодня тяжелый день.
– Когда придешь?
– Не знаю, – послышался звук скрипнувшей кровати. – А что?
– Тебя не ждать сегодня?
– Я позвоню, дорогая.
– Хорошо.
Скрипач шагнул к дверям в детскую. Теперь он был уверен – дочь у бабушки. Жена не стала бы приводить при ней в дом любовника. Он не ошибся. Оставил туфли у порога, снял пиджак и бросил его на кровать. В это время из спальни кто-то вышел. Едва сдерживая себя, чтобы не выглянуть, он сел на стул. В ванной зашумела вода. Прошлепав босыми ногами по паркету, туда прошла жена.
– Коленька, может, все-таки сварить кофе?
– Спасибо, не надо!
Скрипач поморщился, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Вскоре шум воды стих. Некоторое время раздавались приглушенные голоса, прерываемые паузами, отчего Скрипач сделал вывод, что любовники целуются. Невольно вспомнил свой последний день с Лизой. Она тоже была замужем. Муж остался в России. Здесь у него бизнес. Она жила в Хевроне. Скрипач не называл ее дорогой, а она его Сереженькой. Оба знали, что их встречи носят временный характер и ни к чему не обязывают.
Звуки переместились в прихожую. Послышались страстные вздохи и всхлипы. Он встал и подошел к дверям. Взялся за ручку. В этот момент щелкнул замок. Пора! Скрипач шагнул в коридор.
В полупрозрачном пеньюаре, накинутом на голое тело, Ксения как раз развернулась в его сторону. Вскрикнув, супруга замерла с открытым ртом. Глаза, обрамленные длинными ресницами, округлились. Она всплеснула руками, сделала шаг назад, налетела спиной на дверь и медленно сползла на пол.
– Ты?
– Нет, тень отца Гамлета! – прохрипел Скрипач, подойдя к жене. – Встань, шлюха!
– Не смей меня так называть! – она закрыла голову руками и съежилась.
– Кто это?
– Какая разница? – Ксения подняла на мужа взгляд.
Скрипача словно ударило током. Он не увидел в ее глазах ни раскаяния, ни страха. Напротив, в них были ненависть и усталость. За это время она заметно сдала. Осунулась и постарела. Он не ожидал увидеть ее такой.
«Может, больна?» – мелькнула и тут же пропала мысль.
– Чего тебе не хватало? Я мало высылал денег? Из-за кого я корячусь? Тварь! – Скрипач замахнулся.
Ксения выпрямилась. Полы халатика распахнулись, обнажив грудь с коричневыми сосками. Он вдруг представил, как она млеет в объятиях какого-то мужлана, дает себя ласкать, и, рассвирепев, схватил жену за шею:
– Кто он?!
Скрипач понимал, ему ни в коем случае нельзя сейчас заниматься личными проблемами. Если только до ФСБ дойдет информация о его появлении в столице, он попадет на контроль. В конторе не дураки. Раз объявился начальник службы безопасности Таровского, значит, тот намечает очередную пакость. С него не слезут.
