– Пойдет?
– Нормально, – изменившимся вдруг голосом сказала Таня и торопливо выбралась из машины.
Верона поняла: ей тоже не по себе от происходящего. По сути, человек сам приехал на собственное убийство. Было больно смотреть, как он подобно ребенку радуется этому событию.
Верона вышла наружу. Небо прояснилось. Вынырнувшее из-за облаков солнце пригревало. Ветерок шумел в ветвях деревьев.
– Смотрите!
Она обернулась.
Лева показывал пальцем на нижние ветки берез. Она подошла ближе и увидела сережки.
– Весна, – резюмировала Таня.
Лева с энтузиазмом взялся за обустройство места проведения пикника. Верона, словно окаменев, стояла у машины, наблюдая за тем, как он выкладывает на траву пакеты с продуктами, шампуры, ставит бидон с мясом.
– Чего словно неживая? – Таня толкнула ее в бок и прищурилась. – Помогай!
Верона на негнущихся ногах направилась к сложенным в стопку раскладным стульям.
– Нужны сухие ветки, – Лева огляделся. – Соберите пока.
Верона краем глаза видела, как Таня взяла из багажника топорик и сняла с него чехол. Потрогала подушечкой большого пальца острие, задумчиво посмотрела на Леву. Внутри у Вероны все похолодело. Захотелось вдруг закричать и броситься прочь.
Тем временем Таня знаками дала понять, чтобы Верона заговорила с ним, а сама пошла в сторону молодых сосен, к которым обреченный находился спиной.
Сидя на корточках, Лева возился с мангалом.
Верона подошла и встала напротив.
Он с силой вставил одну ножку в держатель и поднял на нее взгляд:
– Зиму без дела лежал, заржавел.
Верона не могла говорить. Сердце, казалось, переместилось в голову. В глазах пульсировал свет. До этого ей приходилось убивать, либо спасая себя, либо в отчаянии. Никогда она не была участником такого длительного приготовления.
Между тем, подняв с земли несколько сухих веток, Таня повернула обратно. Продолжая заниматься уже наполовину сложенным мангалом, Лева лишь оглянулся и стал прилаживать вторую ножку.
Таня подошла к несчастному сзади. Словно взвешивая в руке, несколько раз качнула топориком и размахнулась.
Верона непроизвольно поднесла к губам ладонь. Лева поднял на нее удивленный взгляд и, в самый последний момент, втянул голову в плечи. Он запоздало понял, что сзади происходит что-то ужасное. Страшный, неприятный звук заглушил вскрик. Верона не поняла, что закрыла глаза. Просто ей показалось, что на мгновение стало вдруг темно. Через секунду она увидела, как Лева стал падать лицом вперед, однако в последний момент он успел выставить руки. Верона не могла отвести взгляд от страшной картины. Лева стоял на четвереньках, раскачиваясь в такт сердцебиению, и страшно всхрапывал. Таня шагнула вперед и снова замахнулась. В это время Лева вдруг, странно передвигая руками, пошел от нее. Второй удар пришелся ему в поясницу. Он выгнулся, оскалив зубы. Потом странно подпрыгнул и встал. Таня завизжала. Издавая страшные, похожие на покашливание звуки, Лева развернулся к ней лицом. Верона с ужасом увидела черный от крови затылок с торчащими в разные стороны намокшими волосами.
Таня выронила топор, прижала руки к груди и стала пятиться.
Лева сделал еще шаг, потом схватился за голову и осел.
Все заволокло странным туманом. Воздух вдруг стал густеть, а окружавшие предметы удалились. Послышался странный звон. Она видела, как Таня все же добралась до топора и теперь с остервенением лупит им по голове переставшего подавать признаки жизни Левы. Он лежал на правом боку, уткнувшись лицом в землю и подтянув к животу ноги. Маленький и жалкий. Бордовые сгустки разлетались на пожухлую прошлогоднюю траву, попадали на лицо, грудь, руки Тани.
– Что стоишь? – крик подельницы вывел ее из оцепенения. Но Верона не бросилась помогать подруге. Попросту не смогла. Внутри словно что-то лопнуло. Она успела лишь отвернуться и упереть руки в колени, как ее вырвало.
Когда Верона пришла в себя, Таня уже стояла у машины. Вид ее был ужасный. Вся в крови, она тяжело, с хрипом дышала. Рот открыт, нижняя губа странно вывернута, словно ее свело судорогой.
– Хватай лопату! – озираясь по сторонам, прохрипела Таня.
– Давай в воду? – Верона не услышала собственного голоса и для верности показала рукой в сторону берега.
– Ты что, дура? – взорвалась Таня. – Ты его на глубину потащишь?
Больше не задавая вопросов, Верона бросилась к багажнику. Схватив лопату, она подошла к трупу и, стараясь не глядеть на него, вогнала штык в землю. Но взгляд поневоле словно магнитом притягивало к развороченному затылку Левы. Запах вызывал тошноту.
Послышался гул машины. Верона бросила лопату и начала пятиться задом. Синяя «БМВ», вырулив на поляну, встала у трупа.
– Ты чего? – закричала на нее Таня. – Это Бамат!
Ноги перестали держать, и Верона опустилась на корточки.
Выскочивший из-за руля Бамат стал махать руками и что-то кричать на Таню. Назарбек, бросая по сторонам настороженные взгляды, подбежал к машине Левы, забрался внутрь и завел мотор. Лихо развернувшись по поляне, он подъехал задом к трупу, едва не раздавив его. Выскочил, открыл багажник. Склонился над телом, но в последний момент громко выругался на русском и осуждающе посмотрел на Таню:
– Зачем так? Теперь руки пачкать будет!
Потом огляделся, схватил с земли забитый продуктами пакет, вытряхнул из него содержимое и, брезгливо морщась, надел его на обезображенную голову Левы.
Вдвоем с Баматом они загрузили тело в багажник. После этого Таня быстро собрала все, что привезли с собой, и закинула сверху.
Глава 41
– Ну что, все, кажется? – Антон взялся за капот и, слегка придерживая, опустил на запястье Дрона.
Разыгрывая несчастный случай, майор взвыл не своим голосом и дернул руку на себя, оставив часть своей кожи на металле.
– Ты что?! – он запрыгал на одной ноге вокруг своей оси, тряся окровавленной конечностью.
Едва сдерживая смех, Антон чертыхнулся:
– Смотреть надо!
– Козел!
«Ну, за козла ты мне, Вася, ответишь», – беззлобно подумал про себя Антон и поймал бесноватого майора за предплечье:
– Стой!
– Аптечку тащи! У-уу! – Вася, выпучив глаза, стал дуть на руку.
– У нас от нее одна коробка. – Антон огляделся по сторонам. – Пойдем!
– Кажется, перестарались, – процедил сквозь зубы Дрон.
От напряжения он стал пунцовым. На лбу выступили бисеринки пота.
– Твоя идея, – так же тихо ответил Антон, направляясь к калитке Истоминой. – Хотя я бы с большим удовольствием опустил его тебе на язык.
