Машина резко затормозила. Чеченец выскочил наружу, открыл со стороны Тани дверцу. Девушка взвизгнула и отшатнулась, ударив Верону затылком по лицу.
– Вылезай, женщина! – Назарбек схватил ее за одежду на плече и выволок из машины. Едва Таня оказалась на улице, как он залепил ей ладонью по лицу. От удара она полетела на землю. Потеряв от страха дар речи, Верона с ужасом наблюдала, как он несколько раз ударил ее провожатую ногой. Громко стеная, Таня влезла на свое место. Из носа текла кровь. В волосах запутались ветки и сухая трава. Правая половина лица была перепачкана землей.
Они вновь тронулись в путь. Верона сидела, боясь шевельнуться. Всхлипывая, Таня достала из сумки бутылку с водой, носовой платок и стала протирать лицо. Начало закладывать уши. Дорога пошла на подъем. То и дело проезжали небольшие села. Машин навстречу попадалось мало.
Водитель включил магнитолу. Салон заполнился заунывной мелодией. Вероне стало совсем плохо. Подъемы и спуски стали круче. По обе стороны дороги потянулся лес. Иногда он чередовался с лугами.
– Если вздумаешь на меня жаловаться, убью, – неожиданно вновь заговорил Назарбек и провел по бритому затылку ладонью. – Теперь я для вас главный.
Верона догадалась, что их путешествие подходит к концу, и посмотрела вперед. Машина как раз повернула за скальный выступ и покатила под уклон вдоль ущелья. Она увидела небольшое селение. Почти такими в ее воображении были кавказские аулы. Дома располагались уступами на склоне. Тесные дворы, огороженные каменными заборами, похожие на бойницы маленькие окна. Многие годы репортажи российских теленовостей пестрят подобными картинками. Разница была лишь в том, что крыши здесь были черепичными. Красный цвет на фоне унылой серости камней и лишенных листьев деревьев, сырости и холода немного радовал глаз.
Машина, скрипя рассыпанными по асфальту камешками, вскарабкалась по узкой дороге ко второму от края дому и остановилась. Почти одновременно железная калитка, проделанная в сложенном из камня заборе, отворилась, и со двора вышли двое угрюмого вида мужчин. Они были одеты в обыкновенные рубашки и широкие штаны. На ногах кроссовки.
Глядя на них, Верона непроизвольно поежилась. Было прохладно. Со стороны ущелья дул пронизывающий до костей ветерок, а они даже виду не подавали, что испытывают от этого дискомфорт.
– Все, приехали. – Назарбек выбрался из машины. Таня последовала его примеру. Верона замешкалась. Ей вдруг стало страшно.
– Живее! – поторопил ее Фуад.
Верона подчинилась. Волоча за собой сумку, прошла во двор и огляделась. Он был заасфальтирован и чисто выметен. Стоящий посреди дом напоминал небольшую крепость с черепичной крышей и имел два этажа. В ту же минуту беззвучно открылась металлическая дверь, и на пороге появилась женщина в платке и переднике. Она что-то громко спросила на албанском языке шедшего следом Фуада. Он ответил. Женщина оценивающе окинула взглядом Верону и сделала девушкам рукой знак следовать за ней. Они миновали небольшой тамбур и оказались в коридоре, где разулись, после чего прошли в небольшую гостиную. Здесь повсюду были ковры. Исключение составлял лишь потолок, посреди которого красовалась простенькая люстра. Подоконники, дверные косяки были украшены искусной резьбой и выкрашены в голубой цвет. Бросилась в глаза стоящая на небольшом старомодном комоде керосиновая лампа. Энергично жестикулируя и что-то быстро говоря на незнакомом языке, хозяйка усадила девушек за невысокий стол. Появилась еще одна женщина. Она была намного моложе встретившей их, отчего Верона сделала вывод, что это мать и дочь. Перебросившись короткими фразами, они вдвоем быстро накрыли на стол. Вареное мясо, приправленное острым соусом, сыр, хлеб. Таня с жадностью набросилась на еду. Женщины вышли. Верона ела, механически двигая челюстями, не чувствуя вкуса. Все происходящее казалось ей сном. Страх прошел, его сменило странное отупение.
– Что дальше? – торопливо прожевав мясо, спросила Верона Таню.
– Узнаешь, – отмахнулась Таня и заглянула под стол, на ноги Вероны. – Кроссовки – это хорошо.
– Почему? – не поняла Верона.
– Удобно. – Таня отодвинула от себя чашку. – Нам еще придется идти пешком.
– Куда? – ужаснулась Верона.
Вновь появилась хозяйка и разлила по чашкам чай. Он был со странным привкусом березового веника.
– Я последний раз говорю, – Таня с опаской покосилась на албанку и наклонилась через стол к Вероне, – не надо задавать лишних вопросов. Все, что тебе нужно будет узнать, скажут. Будешь умничать, останешься в этих горах навсегда.
– Ты мне одно скажи, – едва не плача, Верона склонила голову набок, – я попаду домой?
– Попадешь, – заверила ее Таня и встала. – Только делай все, как говорят. У тебя другого выхода нет.
Глава 21
После завтрака Антон решил сам побеседовать с захваченным Туманом главарем банды. Не из-за того, что сомневался в способностях Родимова, который уже допросил бандита. Просто он чувствовал: Худой не до конца откровенен. Возможно, он и сам не знает точной задачи. Не исключено, что его намеренно дезинформировали на случай пленения. Поэтому Антон пытался уловить смысл в ответах Гойбетира. Понять, какую цель преследовал человек, предложивший эту легенду, если, конечно он не ошибается, что бандит попросту считает, будто говорит правду. Сама версия привлечения чеченских боевиков для организации провокаций на границах непризнанных республик имела право на существование. Более того, некоторые политические силы Грузии уже пытались пойти по этому пути. Дешево и сердито. А главное, в случае чего, всегда можно умыть руки и обвинить Россию в неспособности справиться на своей территории с разгулом преступности, которую Абхазия и Южная Осетия используют в своих интересах.
Для большего эффекта с собой Антон взял Джина. Майор хорошо знал менталитет земляков, и не раз его неожиданные ходы позволяли разговорить пленников. К тому же ему не терпелось узнать, кто рассказал бандитам о приезде в Курчалой офицеров-чеченцев. Не меньше его этот вопрос волновал и Антона. О службе в спецназе троих бывших сотрудников республиканской милиции знали немногие. Даже родственники длительное время считали, что их сыновья и мужья перешли на сторону боевиков и сгинули в горниле войны.
В «арендованный» Антоном кабинет начальника разведки Худого привел Дрон. На голове пленника красовался пластиковый пакет черного цвета. Руки были скованы впереди наручниками.
– Сними с него колпак, – приказал Антон.
– Как? – заволновался Дрон и вопросительно посмотрел на Джина.
Чеченец сидел на стуле вполоборота к столу, за которым устроился Антон. Весь его вид говорил о том, что ему не терпится взглянуть в глаза бандиту.
Между тем Антон догадался, отчего растерялся Дрон. Спецназовцы не афишировали своих лиц, по возможности скрывая их под масками с прорезями для глаз и рта. Мало ли. Такова специфика работы. Причин было много. Любая спецслужба мира многое бы отдала за то, чтобы иметь у себя базу данных на диверсионно-разведывательные подразделения стран вероятного противника. Поэтому нужно было быть осторожным. Даже случайное попадание в объектив видеокамеры вездесущего журналиста означало окончание карьеры. Другая причина была в том, что бандитов нередко отпускали из зала суда. Почти всегда они снова брались за оружие. Могли при очередной встрече узнать. Офицерам-чеченцам приходилось внедряться в банды или выдавать себя за местных жителей.
