В просторном помещении на подъемнике стояла всего одна «БМВ». Рядом возился автослесарь. Было ровно шесть вечера, и почти все работники, кроме сторожа, разъехались по домам. Бесцеремонно поставив машину на одну из «ям», Бауди вышел наружу. Ризван и Шах последовали его примеру. Тут же, почти без шума, вкатился никелированный «Гранд Чероки» и замер рядом с «девяткой» Шаха. Номера были казанские, и чеченец понял, что приехал представитель из Татарстана.
«Надо было от нее отойти раньше, – с досадой подумал Шах, покосившись на убогий вид своей машины. – Пусть бы думали все, будто моя на подъемнике».
– Ренат, – представился вышедший из-за руля высокий смуглолицый парень с достающими до плеч волосами. Он был в рубашке и изрядно помятых брюках.
– Алихаджан, – протянул руку второй, ниже ростом, средних лет мужчина с усиками. Азиатский разрез глаз, настороженный, слегка уставший взгляд. Было заметно, что они долго были в пути.
Выдворив автослесаря, Бауди проводил Шаха и приехавших на джипе в полупустое помещение склада, после чего направился обратно, встречать остальных делегатов.
Здесь уже успел поработать Ризван. Бетонный пол был тщательно выметен. Небольшие окна заклеены изнутри газетами. Загруженные коробками с запасными частями стеллажи сдвинуты к противоположной стене. На свободной половине – несколько рядов пластиковых стульев. Перед ними стол, за которым было установлено удобное офисное кресло. Скорее всего, до этого оно находилось в кабинете механика. Здесь могло разместиться человек двадцать.
Посмотрев на часы, Шах прошел к столу. Из Набережных Челнов приехали тоже двое. Затем появились самарские представители. Это были чеченец и два казаха.
Со всеми Бакуев сдержанно здоровался, с теми, кого видел впервые, знакомился, хотя списки тех, кто должен здесь сегодня присутствовать, он получил еще в Чечне. Представителей из Дагестана Шах знал прекрасно. Это была самая многочисленная делегация. Семь человек. Добравшись до Завитаевска из Махачкалы за два дня, они выглядели бодро.
К назначенному времени приехали все.
– Многие из вас меня знают, – заговорил Шах, когда эмиссары расселись. – Для тех, кто видит впервые, хочу сказать, что рад знакомству. Воюя в Ичкерии с неверными, наш народ с надеждой смотрит на мусульман, которые живут в России. Мы ждем, когда они, подобно чеченцам, поднимут голову и объединят усилия в борьбе против русских. Вы воочию видите, как эти собаки стремятся противостоять нашей вере. В ваших республиках транслируются передачи, направленные на разложение молодежи и подрыв основ ислама. Пока я жил здесь, мне было страшно смотреть телевизор. Шоу и порнография. Мало мечетей, зато много ресторанов и казино. В Завитаевске я не видел ни одного муллы, но встретил полчища проституток. А между тем в этом городе очень много мусульман.
На моей родине идет война. Не на жизнь, а на смерть. В то же время вы и ваши люди почти ничего не делаете для того, чтобы вашим братьям по вере стало легче…
– Почему ты так говоришь? – встрепенулся угрюмого вида дагестанец, сидевший во втором ряду с краю.
– Сулло, – обратился к нему по имени Шах, давно зная одного из активных членов подполья Махачкалы, – я не говорю о твоей республике. Этот год вы хорошо поработали и сделали больше, чем мы ожидали. Но есть регионы, которые находятся почти под самым сердцем России и где очень много наших братьев. Между тем из той же Казани к нам приезжает ОМОН. Хорошо ли чувствуют себя его бойцы, возвращаясь обратно? – Он испытующе посмотрел на Алихаджана. – Вы раздаете у мечетей листовки, зазывая к себе молодежь, и считаете, что таким образом оправдываете те деньги, которые вам отправляют. Это не дело. – Удовлетворенный вступительной частью своей речи, он откинулся на спинку кресла и обвел всех осуждающим взглядом. – Здесь мы собрались, чтобы пересмотреть стратегию дальнейшей работы. Изменить тактику и поделиться опытом…
– Ничего существенного, – зевнул Дрон, не отрывая взгляда от жидкокристаллического экрана миниатюрного телевизора, установленного прямо на коленях Филиппова. Антон устроился на пассажирском сиденье справа от водительского кресла, занятого Василием. – Для профуры эти встречи устраивают. Им отчитаться надо перед хозяевами.
Машина стояла на заросшей травой лесной дороге, в полукилометре от автосервиса, где утром поработал Волков. Выведя из строя свою «Ауди», он установил на нее аппаратуру скрытой съемки, а потом добился, чтобы ее поставили на подъемник, расположенный подальше от въездных ворот. На немой вопрос во взгляде механика, «какая разница?», он недвусмысленно дал понять, что его ищут «нехорошие люди», а с проезжей части хорошо просматривается ремонтный цех.
Таким образом, он еще раз отрегулировал оборудование, и все, кто появлялся на входе, фиксировались маленькими, но с большой разрешающей способностью, объективами. В то время, когда офицер появился в мастерской, склад еще не был готов к встрече эмиссаров и работал в обычном режиме. Под видом человека, мало доверяющего посторонним, Волков потребовал, чтобы на его машину были поставлены детали, которые он сам заранее приобрел в магазине. Пока работник сервиса возился с целым ворохом упаковок, внимательно изучая маркировку и пытаясь уличить клиента в некомпетентности, тот, пройдя между стеллажами, всунул в них несколько «жучков». Последним этапом была установка видеокамеры. Изучив помещение и примерно представляя, какие здесь будут проведены работы для подготовки встречи, он, сделав вид, будто уехал, появился спустя час с тыльной стороны здания и просверлил под самым потолком отверстие для миниатюрного, толщиной в половину карандаша устройства. Сделать это было несложно из-за постоянного шума внутри мастерской.
Все это время его прикрывал Дрон, находясь рядом.
Когда все было готово, Волков отправился обратно в Завитаевск, чтобы присоединиться к Полынцеву для поисков пропавшего два дня назад Котова. На их совести оставался и контроль прибытия подкрепления.
Зачисленные в группу новички к сегодняшнему вечеру должны были поодиночке приехать в город и найти себе жилье.
Оборудование было беспроводным. С одной стороны, не нужно было тянуть через заросли кустарника провода, на которые может кто угодно наткнуться, с другой – время его работы ограничено и зависит от батареек. -…Разжечь межнациональный конфликт можно за одну ночь! – продолжал между тем давать наставления Шах. – Спровоцируйте осквернение мусульманских святынь, будто это – дело рук неверных, а через сутки сделайте это же с православными церквями и храмами…
– Вот сучок! – хлопнул по колену Дрон. – Я чего подумал, – он перевел взгляд на Антона. – Там ведь баллоны с кислородом и газом. Надо было Волкову «игрушку» на них установить. Устроили бы несчастный случай. Никаких следов…
– Нельзя, – прекрасно понимая, что Дрон так шутит, покачал головой Филиппов, продолжая следить за происходящим в автосервисе. – Никто не поверит в такие совпадения, даже если эту версию подтвердит следствие. И потом, – он поерзал, утомившись сидеть в одном положении, – нам нужны турки и Шах. Всеми остальными, на местах, займутся ФСБ и милиция.
