Однако время шло, а Малахов словно провалился сквозь землю. Несколько раз звонили из компании. Исполнительный директор, оставшись один, с трудом справлялся с делами, то и дело уточнял, как поступать в той или иной ситуации. Наконец, она решила ехать в офис.
Наталья уже направлялась к двери, когда в очередной раз зазвонил телефон. Чертыхнувшись, она взяла трубку, бросив взгляд на определитель номера. Звонили, по всей видимости, из автомата.
– Включи телевизор, – раздался в трубке мужской голос. – После окончания новостей у тебя будет всего час, чтобы исчезнуть из этого города.
На негнущихся ногах она подошла к журнальному столику и взяла пульт в руки.
– …Это место можно с полной уверенностью назвать чертовым. Такое впечатление, что оба убийства ритуальные. Именно здесь месяц назад точно таким способом маньяк расправился с директором частного детективного агентства Навродским. Сейчас очередная жертва, – Малахов Андрей Николаевич, заместитель генерального директора нефтяной компании. Кто следующий?
Симпатичная тележурналистка информационного выпуска грустно смотрела с экрана на Наталью, стоя на фоне каких-то деревьев и мельтешивших за ее спиной сотрудников милиции и людей в белых халатах. С застрявшим в горле криком безысходности Пешехонова опустилась на пол.
В таком положении она просидела очень долго. Ужас и безысходность сменились злостью и ненавистью к звонившему. Наталья ни разу не видела Филиппова и не слышала его голоса, тем не менее интуиция подсказывала, что звонил ей именно он.
– Гаденыш гребаный, – поднимаясь с пола, сквозь зубы проговорила она. – Мы еще посмотрим, кто кого.
Наталья прошла в спальню и принялась осматривать карманы висевшего в шкафу костюма Малахова. Наконец в одном из них она нашла то, что искала. Достав электронную записную книжку, включила ее. Она знала, Андрей, пытаясь заманить Филиппова в ловушку, для похищения внука одного из его знакомых пользовался услугами некоего Стретовича, и именно ей пришлось оплачивать его услуги по безналичному расчету.
Узнав его адрес и удивившись тому, что этот человек занимает солидный пост в администрации одного из районов, она сунула книжку в дамскую сумочку и направилась на выход…
Стретович принял Пешехонову недружелюбно и даже враждебно. Заранее догадываясь о причинах ее появления, он не удосужился даже выслушать ее.
– Вы не могли меня заранее известить о вашем намерении встретиться со мной? – с раздражением спросил он, как только Наталья вошла в кабинет.
– Мне угрожает опасность, – попыталась она оправдаться, но Стретович не дал ей договорить.
Оторвав свой огромный зад от глубокого кожаного кресла, он вышел из-за стола.
– Ничего удивительного в этом я не вижу, и вообще, – он покосился на дверь и перешел на шепот, – здесь не место для обсуждения подобных тем.
– Как мне быть? – ужаснулась она, чувствуя, что Стретович знает обо всех ее злоключениях, но не имеет желания оказать ей помощь.
Он посмотрел на часы, затем вновь перевел взгляд на нее:
– Ладно, я готов вас выслушать, только не здесь и не сейчас. – Он на секунду задумался. – Поезжайте в «Корсар». Это уютное место, и там нам никто не сможет помешать обсудить все вопросы…
* * *
Едва за Пешехоновой закрылась дверь, Валентин Аркадьевич предупредил по телефону секретаршу, что на сегодня прием окончен. Дождавшись, когда расстроенные посетители покинут приемную, он направился на автостоянку, расположенную перед администрацией. По пути зашел в туалет и достал сотовый.
– Есть тема, – буркнул он в трубку, зная, что на другом конце по определителю уже догадались, кто звонит.
– Встречаемся на старом месте, – с легким кавказским акцентом ответили ему и отключились.
Усевшись на заднее сиденье «Волги», Стретович сначала с опаской посмотрел на окна кабинета главы района. Последнее время дела с начальством у него не ладились. Михаил Игнатьевич Фадеев всем своим видом давал понять Стретовичу, что тот занимает не свою должность, но его неприязнь к ленивому помощнику этим и ограничивалась. Валентин Аркадьевич исправно ходил на работу, не употреблял спиртного. Пунктуально вел дела, определенные его обязанностями, то есть готовил еженедельные справки по всем вопросам. Решал текущие задачи. Но Стретович чувствовал, любой подвернувшийся случай может послужить поводом оказаться за дверями администрации. Этому предшествовали упорные слухи о том, что он берет взятки, однако тесная дружба с прокурором района не раз спасала его от ответственности.
– Давай в парикмахерскую на Гагарина, – выдохнул он, убедившись, что шефа в окне нет.
Водитель удивленно посмотрел на его прическу, которую он приводил в порядок всего неделю назад, и завел двигатель.
Полгода назад, под самый Новый год, Валентин Аркадьевич, вся деятельность которого была направлена лишь на повышение своего благосостояния, спешил домой, чтобы встретить праздник в кругу семьи. Перед этим, как водится, он принял участие в предновогоднем мероприятии в банкетном зале ресторана «Троя», где присутствовали коллеги по работе. Задержавшись, он сильно нервничал. Зная сварливый характер жены, торопился. Несмотря на довольно приличное количество выпитого шампанского, вел машину сам. Был страшный гололед. Свернув в проезд под аркой своего дома, он увидел, как со двора навстречу ему направляется какая-то машина. Торопясь освободить выезд, Стретович увеличил скорость. В это время из-за угла дома прямо под колеса метнулась тень. Послышался удар, и машину встряхнуло. Стретович резко нажал на тормоз. Двигатель заглох, но по инерции передняя часть машины вкатилась во двор.
Трясущимися руками он потянул на себя рычаг замка и толкнул дверцу. Однако, ударившись о стену проезда, до которой было меньше полуметра, она не позволила ему выбраться наружу. Не зная, как быть, он заметался по салону машины.
Между тем ехавшая навстречу машина встала напротив него, ослепив ярким светом галогеновых фар. Выскочившие из нее люди бросились к лежащему на снегу человеку.
– Живой?… – послышался снаружи голос с явным кавказским акцентом.
Втянув голову в плечи, Стретович весь превратился в слух. Дальше последовала речь на непонятном ему языке. Наконец люди перестали возиться с лежащим и как по команде повернулись в его сторону:
– Чего сидишь? Выходи!
– Не могу, – трясущимся голосом, вне себя от страха промямлил Валентин Аркадьевич. – Дверь…
– Так проезжай вперед, – махнули ему рукой.
Не сводя глаз со сбитого им человека, он завел двигатель и выехал из-под арки. В какой-то момент ему показалось, что пешеход зашевелился. Он выскочил из машины.
– Все, брат. – Здоровенный парень, подхватив из сугроба пригоршню снега, провел им по лицу. – Умер дядя…
Стретович страшно боялся трупов. Он избегал похорон, старался реже появляться на кладбищах. Известие о том, что он приложил руку к гибели человека, повергло его в шок. Голова закружилась, к горлу подступил ком. На вдруг ставших слабыми ногах он опустился на дорогу.
