– Чего ты не ожидал? – насторожилась Наталья.
– То, что эти умники свяжут все это в одно. Я думал, тебя про связи брата будут расспрашивать, а он аж вон откуда начал. Нехорошо!
– Думаешь, смогут что-то узнать? – испуганно прошептала Наташа.
– Я не сомневаюсь, они уверены, что здесь что-то нечисто.
– Не пугай меня. – Пешехонова слегка опустила стекло и подставила под поток воздуха лицо.
– А я и не думаю тебя пугать. – Андрей выдержал паузу, вписываясь в поворот. – Это вполне реально. Знаешь, что такое «глухарь»? – Он метнул на нее вопросительный взгляд и, не дождавшись ответа, принялся объяснять: – Это когда невозможно доказать убийство из-за отсутствия улик. Взять, к примеру, того же Литовченко. Он уверен, что и твой муж, и Бобров с Волыной умерли совершенно не так, как представляется. Но как он сможет доказать, что фактически я организовал это? Нет даже элементарной зацепки. Сопов никому не говорил о моем плане, не оставил предсмертной записки. Откуда он, кто, даже это они вряд ли смогут установить. Ни родных, ни близких или друзей… Даже документов у него не нашли.
– А вчерашние мальчишки? – осторожно спросила Наталья, вспомнив, как Андрей вывозил ее на захоронение очередных жертв борьбы за портфель директора. – У кого-то из них наверняка найдутся те, кто будет искать.
– Брось, – Малахов зевнул, давая понять, что разговор ему наскучил, – каждый день в городе кто-то пропадает, и что? Кстати, на месте их могилы сегодня с утра начали укладывать фундамент. Так что, если их кто-то и найдет, то только археологи, и то лет так через семьсот, когда будут производить раскопки на месте строящегося в наши дни спортивного комплекса.
Он рассмеялся своей шутке, а Наталье впервые за все время их отношений стало почему-то противно от его смеха.
Оставшуюся часть пути они ехали молча. Проходя по коридорам офиса, Пешехонова заметила разительное отличие в том, как к ней относились сотрудники компании до смерти Боброва и сегодня.
В глазах попадающихся навстречу людей было любопытство, притворное сочувствие и, как ей казалось, презрение. Ни для кого не было секретом, что она теперь встанет у руля «Нефптона». К обычному «здравствуйте» добавляли «Наталья Юрьевна».
– Мне потребуется много времени, чтобы войти в курс дела, – оглядев кабинет, словно оказавшись в нем впервые, сказала она и, подойдя к огромному директорскому креслу, положила на его спинку руку. – А это попрошу тебя заменить.
Малахов удивленно вскинул брови.
– Не смогу я в нем уютно себя чувствовать после того, как в нем сидели двое покойников.
– Ну, допустим, покойники не сидели. – Лицо Андрея расплылось в улыбке. – Они не в нем умирали, но я тебя прекрасно понимаю.
– У меня будет к тебе еще одна, особая просьба. – Наталья, положив на стол дамскую сумочку, принялась снимать черные перчатки. – На работе, в машине, на производстве соблюдай субординацию.
– Как скажете, Наталья Юрьевна. – Малахов произнес это спокойно, но от нее не ускользнула тень неудовольствия, скользнувшая по его лицу.
– Как вы думаете, Андрей Николаевич, может быть, я поторопилась со вступлением в должность?
Он отрицательно покачал головой:
– Нет. Через неделю подписание контрактов, и до этого времени нужно уже полностью иметь представление обо всем, что здесь происходит. Да и совет директоров завтра. Он хоть и формальный, никто не оспаривает ваши права на компанию, но все же люди там серьезные, и от их мнения о вас будет зависеть очень многое.
Разговор был прерван легким стуком в дверь. Вошла секретарша.
– Наталья Юрьевна, – смазливая деваха игриво стрельнула глазками в сторону Малахова, – к вам из прокуратуры.
– Да сколько можно! – Наталья удивленно посмотрела на Андрея. – Опять, наверное, этот Литовченко!
– Нет, – девушка покачала головой. – Реброва Елена Марковна.
Вздохнув, Пешехонова опустилась на стул:
– Пусть войдет.
Русоволосая женщина в модных очках битый час трепала Пешехоновой нервы, выставив Малахова за дверь. Она не придала значения словам Натальи, что сразу после похорон она уже была допрошена следователем.
– Не знаю, – Реброва лишь пожала плечами. – Во всяком случае, это дело веду я.
Ни Пешехонова, ни Малахов, которого также с пристрастием допросила Реброва, не придали значения появлению на кладбище следователя Литовченко, посчитав, что смена служителей Фемиды вызвана неразберихой в органах.
Глава 19
Позвонив в Новосибирск, Антон вышел из переговорного пункта и направился было к своей машине, как из притормозивших у тротуара «Жигулей» его окликнули.
– Молодой человек! – Симпатичная улыбающаяся мордашка располагавшейся на заднем сиденье девушки высунулась в окошко. – Вы не скажете, как проехать к цирку?
Антон подошел ближе и, положив руку на крышу автомобиля, посмотрел вдоль улицы.
– Сейчас до первого светофора доезжаете, – он пригнулся, чтобы было слышно водителю, – после него сворачиваете вправо.
Девушка тем временем с застывшей на лице улыбкой открыла дверцу. По выражению ее лица Антон понял, что она его не слушает, и услышал сзади торопливые, приближающиеся к нему шаги.
«Выследили!» – догадался он. В подтверждение его мыслей девушка отодвинулась в глубь салона, словно уступая ему место.
Сделав шаг влево и развернувшись, Антон успел перехватить левую руку здоровенного парня в тот момент, когда он собирался втолкнуть его в машину. С силой завернув ее за спину, он заставил нападавшего, охнув, упасть на колени и воткнуться лбом в край сиденья. Из руки выпала электрошоковая дубинка и покатилась к ногам Антона.
Подхватив ее, Филиппов сначала со всего размаха ударил ею парня по затылку, а затем, воткнув контакты в шею и отпустив его руку, чтобы самому не пострадать от разряда, нажал на кнопку.
Выгнувшись, парень несколько раз дернулся и упал на асфальт. Изнутри машины послышался вскрик. Все произошло настолько стремительно, что, когда он оказался на сиденье рядом с девушкой, сидящий за рулем парень даже не пошевелился, не успев понять, что случилось.
В следующее мгновение он тоже ощутил в полной мере действие ноу-хау российской конверсии.
Вырвав провода зажигания и забрав брелок с ключами, Антон вытолкнул девушку и поволок к своей машине. Нужно было торопиться. Место, где произошел инцидент, было многолюдным. На мужчину, тащившего за руку испуганную девушку, а перед этим уложившего на асфальт здоровенного парня, уже бросали настороженные взгляды прохожие, испуганно ускоряющие шаг. Гарантии того что, зайдя за угол дома, кто-то из них не воспользуется сотовым, чтобы вызвать милицию, не было.
Втолкнув девушку в машину, он уселся за руль и заблокировал дверцы.
