– Хорошо. – Хатча поднялся со своего места, вышел из прохода, опустился на четвереньки и сунул под нары руку. Там действительно лежали лопаты и лом. Уже спустя несколько минут он осторожно, чтобы как можно меньше поднимать пыли, рыл правее выхода, в углу, яму. Но и без того луч света от фонаря не добивал до стены, а растворялся в рыжих клубах.
– Мы не сможем выкопать могилу во весь рост, – заметил он, после того как углубился на половину штыка.
– Калачиком полежат, – вздохнул Анди. – Им уже все равно.
Неожиданно раздался скрежет лопаты по металлу.
– Что это? – насторожился Анди.
Джамшед опустился на корточки и стал убирать грунт рукой. Не прошло и минуты, как он поднял на Анди испуганный взгляд:
– Это мина!
– Не может быть! – Анди соскочил с нар и подошел к Хатче. Взору открылся пластиковый пакет, туго перемотанный скотчем.
Еще не веря пришедшим на ум мыслям, Анди осторожно убрал ладонью песок с пакета и взял его в руки:
– Тяжелый. Дай нож.
Но Хатча без подсказки распорол складным ножом упаковку и заглянул внутрь:
– Шакалы!
Анди положил сверток на землю и стал осторожно его разматывать. Спустя минуту перед ними лежала адская машинка, состоящая из двухсот граммов пластита, сотового телефона и детонатора.
– Неужели на такой глубине он работает? – удивился Хатча.
– Ты перерубил антенну, – Анди сунул руку в яму и вытянул оттуда кусок провода. – Полюбуйся.
– Но мы живем в этой норе два дня. До начала акции еще три. Батарея должна сесть.
– Те, кто готовил эту бомбу, не пожалели денег ни на телефон, ни на аккумулятор. – Анди скрипнул зубами.
– Что будем делать?
– Мы выполним миссию, – Анди поднял на него взгляд. – Только не вернемся сюда.
Глава 19
Несмотря на подготовку, Межалс тяжело перенес двое суток ожидания. Время тянулось медленно. Впрочем, это и следовало ожидать. Оно летит лишь тогда, когда этого не хочется. Он пытался читать, учить язык, как планировал, но это не получалось. Воспалились глаза. Свет в окоп проникал через небольшие бреши в перекрытии из искусственного дерна и амбразуру. Поэтому было сумрачно. В воздухе висела пыль. Особенно это было заметно, когда солнце выползало в зенит. Тогда пробивающиеся сверху лучи словно материализовывались, превращаясь в непрозрачные яркие полосы. Делившая с ним логово Яна лишь изредка приходила в себя, чтобы напиться воды, и снова впадала в болезненное забытье. За все время он насильно заставил ее съесть яблоко и небольшой бутерброд. Смесь, которой были заправлены шприцы, оказывала убойное действие. Девушка практически превратилась в безвольное сонное животное, полностью лишенное интеллекта. Он слышал, что чеченцы давно используют подобные препараты для провоза рабов в Турцию и на Кавказ. На тот случай, чтобы жертва не загнулась раньше срока, в мощный наркотик добавлялись витамины. Ее лицо блестело от пота и грязи. Она даже не реагировала на ползающую по губам муху. Ко всему, сегодня утром не смогла справиться с крышкой биотуалета и перевернула его. Он избил ее, как мог, засыпал зловонную лужу и перебрался в начало окопа. Вопреки ожиданию, в минуты просветления она не пыталась выяснить, где находится и что происходит. Лишь во время очередной инъекции утром обмолвилась, что эта могила ей нравится. По словам Турпала, ее попросту подобрали на улице за день до отъезда на полигон. Он сказал, что давно наблюдал за этой наркоманкой и уверен: ее никогда не хватятся. На вид ей было лет тридцать. Но на самом деле она была наверняка моложе.
В голову лезли разные мысли. Он понял: от них никуда не деться. Ведь наступил самый главный момент его жизни. Пройдет совсем немного времени, и он навсегда войдет в историю. Еще бы, самое дерзкое преступление всех веков. Убить главу целого государства! А если повезет, то и двух. Сразу после этого на его счет поступит пять миллионов долларов. Останется только уйти отсюда незамеченным. В том, что это удастся, он не сомневался. До трибуны почти два километра открытого пространства. В момент выстрела на нем будет большое количество военных и техники. Если к этому добавить звуки разрывов, шум двигателей, дымы, то приглушенный хлопок его винтовки останется незамеченным. Какое-то время никто не сообразит, что произошло. Пули разрывные. Входного отверстия сразу и не найти. Скорее примут попадание за несчастный случай, мол, кто-то из участников учений не туда повернул оружие. По крайней мере, десять минут у него есть. До кромки леса пара шагов. За это время можно удалиться на большое расстояние. Те, кто бросится на поиски позиции, найдут здесь тело Янки с дыркой в виске. Налицо самоубийство. Сначала решат, что смертница. Пока разберутся, что кроме нее здесь был еще человек, он будет далеко. Главное, чтобы не подвели те, кто будет обеспечивать отход.
Близился полдень. Изнывая от духоты и бездействия, Межалс решился осмотреться, а заодно глянуть в сторону соседней позиции. Морщась от шума носившихся в небе самолетов и рокота барражирующих вертолетов, он приподнял карниз над бруствером и осторожно выглянул наружу. Людей в поле видно не было. Лишь вдалеке, между КНП и его позицией, рядом с макетами зданий, стоял какой-то грузовик. Он упер локоть правой руки в землю, левой приподнял козырек выше и посмотрел в сторону укрытия своего напарника. Его обдало жаром. На том месте стояли два автомобиля. Сновали одетые в камуфляж люди. Сердце екнуло. Он даже зажмурился и снова открыл глаза. Но ничего не изменилось. Столпотворение было там, где, по всем расчетам, находился окоп второго номера. Расстояние было приличным. Почти таким же, как и до наблюдательного пункта. Поэтому детали разглядеть было невозможно.
Если напарника взяли, значит, сейчас явятся по его душу! Мигель наверняка с ходу расколется. Ведь он шел сюда ради денег. Как только поймет, что план не удался, а мероприятие провалилось, начнет делать все, чтобы получить минимальный срок.
«Хотя куда ему рыпаться? – неожиданно усмехнулся про себя Межалс. – Все равно на несколько вышек раскрутился».
Он неожиданно вспомнил слова Мигеля о том, что в Китае или Штатах он давно нашел бы другую работу. В России и Европе – другое дело. Смертная казнь отменена, а пожизненное – это как спортлото. Даже задирает, щекочет нервы. Впрочем, и Межалс придерживался того же мнения. От одной мысли, что можно оказаться на электрическом стуле или у стенки, волосы на голове вставали дыбом. Уж он-то знал. Сны поначалу снились именно такого содержания. В его кругах не было большим секретом, что на полную мощь рынок подобного рода услуг заработал именно после объявления моратория на смертную казнь в России. А что? Раскрываемость в самые «урожайные» годы не больше десяти процентов. И то попадаются в основном случайные люди. Общество так воспитано, что хоть на площади стреляй, свидетелей не найдешь. С другой стороны, у силовиков такие зарплаты, что многие из них сами уходят в этот бизнес.
Спина стала ныть от напряжения. Он едва доставал носком кроссовки правой ноги до пола, практически повиснув на руке. Тем временем часть людей стала забираться в машины. Он наконец не выдержал и скатился обратно в окоп. Отряхнул руку и метнулся в дальний конец. Здесь, под служившим подушкой бушлатом, лежал бинокль. Брезгливо сдвинув голову Янки в сторону, Череп взял его и вернулся обратно. Снова выглянул наружу. Поблизости по-прежнему никого не было. Стало заметно тише. Самолеты улетели. Лишь далеко над горизонтом еще маячило несколько вертолетов. Он выбрался почти до половины наверх, перевернулся на бок и поднес окуляры к глазам. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – Мигель спекся. Его логово зияло черной прорехой на сочно-зеленом покрывале. Один человек в военной форме, положив папку на капот «Волги», что-то писал. Двое замеряли метром расстояние от окопа до первого дерева. Межалс догадался, что составляют схему, и усмехнулся. Зачем? Два «уазика» уже ехали по едва заметной колее в сторону конца поля. Сомнений нет, они собираются осмотреть этот район. Даже если Мигель ничего не сказал, можно предположить, что рядом дублер. А лучшего места не найти. Скрипнув от досады зубами, Череп вернулся обратно. Взял пистолет, повертел его в руках и сунул за пояс. Некоторое время с тоской смотрел на винтовку. Руки чесались разрядить несколько патронов в направлении машин. Но тогда не уйти. Брать ее с собой незачем. Уже наверняка замысел разгадан, и будут приняты такие меры, что здесь комар не пролетит. Возможно, даже отменят посещение полигона президентом.
