«Кажется, сработало, – подумал про себя Джин, обходя джип сзади. – Кроме Квадрата, в машине никого не должно больше быть».
Его основной задачей было войти в контакт с бандитом. Была заготовлена и соответствующая легенда.
– Сядь, – похлопал пухлой ладонью по подушке сиденья рядом с собой Квадрат.
Джин подчинился.
– Мое имя Каха, – он испытующе заглянул в глаза устроившегося рядом Джина, – но все называют меня Квадрат. Слышал о таком?
– Знаю, что раньше вы имели большие успехи в спорте, – Джин не без восхищения окинул взглядом мощную шею и грудь бандита, которую не скрывал даже светлый пиджак.
– Давно в Москве?
– Скоро неделя.
– А машина откуда?
– Мы на ней и приехали, – посмотрев в окно на потрепанную «БМВ», ответил Джин.
– Зачем?
– Работать.
– В смысле? – Квадрат уставился на Джина в ожидании ответа.
– Ну, может, охранять кого-нибудь, – Вахид неопределенно пожал плечами. – Ведь наших здесь много.
– А чем дома занимался?
– Да так, – Джин отвел взгляд в сторону. – Бензин варили.
– Как там сейчас?
– Тихо.
– Давно я там не был, – взгляд Квадрата сделался грустным.
– Нечего там делать, – не меняя положения, глядя прямо перед собой, сказал Джин и сжал в кулак лежавшую на подголовнике переднего сиденья руку.
– Почему?
– Зачем рвать сердце и глядеть на вновь порабощенный народ?
– Я вижу, потрепала тебя жизнь, – задумчиво проговорил Квадрат. – Воевал?
– А вы как думаете? – Джин вновь посмотрел на Квадрата, но уже другим взглядом. В нем не было ничего, кроме злости и отрешенности.
– Сейчас поезжайте за моей машиной, – Квадрат тяжело вздохнул. – Постараюсь тебе помочь. Сведу с одним человеком.
– А как насчет машины?
– Ты ничего не должен, – Квадрат потрепал Джина по плечу. – Это мы вам должны…
Глава 10
В свете мощных прожекторов на бетонном полу подземного коридора, где Антон с Линевым обнаружили кровь и стреляные гильзы, в один ряд лежали восемь трупов.
То и дело мерцали вспышки фотоаппаратов. К стоявшему в стороне Антону и Меньшикову подошел уже знакомый по Калуге начальник следственной бригады ФСБ Фомин.
– Ну что? – Антон вопросительно уставился на одетого в камуфлированную форму и резиновые сапоги майора.
– Такое впечатление, будто кто-то занялся чисткой Москвы от иногородних и бомжей, – развел тот руками и улыбнулся, что выглядело немного кощунственно на фоне груды убитых неизвестно кем людей. – А если серьезно, – он бросил по сторонам задумчивый взгляд, – все одеты в лохмотья и сильно истощены. Руки в мозолях. На одежде цемент, кирпичная крошка. По количеству убитых достали из дренажной системы матрацы.
– Значит, – Антон потер подбородок, – где-то рядом они выполняли какие-то работы?
– Именно так.
– Меньшиков, – Антон перевел взгляд на капитана, – возьми фонари, прогуляемся.
Выйдя из освещенной прожекторами зоны, они почти сразу наткнулись на сваленный вдоль стены строительный мусор.
– Интересно, – пробормотал Антон, двигаясь дальше и осматривая куски бетона, кирпичей и арматуры, – что все это значит?
– Скоро узнаем, – ответил Меньшиков. – Смотрите, дверь!
Сняв с проушин проволоку, которая заменяла замки, офицеры оказались в нешироком коридоре.
– Ну и чем так воняет? – Антон посветил по сторонам фонарем.
В углу куча пустых консервных банок и бутылок из-под водки.
– Сдается мне, что здесь эти бедолаги жили, – имея в виду убитых, выдвинул предположение Меньшиков.
– Не жили, а на кого-то пахали, – поправил его Антон, направляясь дальше.
Вскоре они оказались перед почти полностью разобранным завалом. Антон сначала осмотрел потолок, прикидывая в уме, сколько тонн стройматериалов перетащили лежавшие сейчас в коридоре люди. По длине и ширине, с учетом грунта, не меньше десятка. Что же двигало людьми, которые стояли за всем этим, чтобы выполнять такой объем работ, да еще ко всему в конце убить рабочих?
– Возможно, впереди пункт управления, который мы ищем, – Антон вынул из наплечной кобуры пистолет. – Держи фонарь на вытянутой руке в стороне от себя. Не дай бог, здесь выставлена охрана.
Пройдя еще немного, уперлись в массивную, аналогичную первой, дверь.
– Странно, – посветив на замки, произнес Антон, затем осмотрел сварочный шов. – Но зато все становится на свои места.
– Что? – не понял Меньшиков.
– Потом объясню, – продолжая смотреть на двери, задумчиво ответил Филиппов. – Сейчас дуй за старшим из МЧС, объясни ситуацию. У них наверху, в машине, специальное оборудование. Пусть спускают сюда. Сам пойдешь вместе с ними. В любой момент здесь могут оказаться нехорошие парни, которые тоже, судя по всему, отправились либо за газовым резаком, либо за «болгаркой». И предупреди смежников, которые там работают. Пусть выставят охранение.
Пока спустившиеся в подземелье спасатели под контролем сапера занимались дверями, Антон пытался определить, каким путем воспользовались те, кто привел сюда людей, ведь вход под домом на Забелина был замурован. Филиппов был уверен, что за всем этим стоят террористы и Гафур, которого до сих пор не удалось отыскать.
Ориентируясь по плану подземных коммуникаций, позаимствованному у Линева, Антон вместе с Меньшиковым вскоре оказался у самого ближнего от обнаруженной братской могилы колодца, ведущего наверх. Подниматься Антон не решился. Наложив на план кальку с нанесенными на нее строениями и номерами домов, он нашел, где они окажутся, если захотят выйти. В это время Меньшиков обнаружил свежие отпечатки следов и окурки.
– Надо снимать наших с наблюдения и срочно устраивать у бункера засаду. До этого времени перегнать машину МЧС сюда, поставить у люка, и пусть несколько человек имитируют здесь производство работ. Оружия у них нет, поэтому до прибытия группы ты их будешь прикрывать, – принял решение Антон. – Пойдем, глянем, как дела у спасателей, и займемся этим вопросом.
К тому моменту, когда Антон и Меньшиков вернулись в коридор, по периметру двери уже тянулся пропил, а замки были срезаны. Спасатели толпились в основном коридоре, в ожидании, когда, так же, как и в случае с ящиками, сапер осмотрит и изучит каждый квадратный сантиметр преграды. Только сейчас он работал один, орудуя небольшим ломиком. Небольшой фонарь, зажав зубами, держал во рту.
– Помочь? – Антон направил на него луч фонаря.
Форма на подполковнике уже не выглядела новой, как утром. Теперь, словно на войне, после боя, она была насквозь пропитана потом, покрыта цементной пылью, грязью и местами разодрана.
