– В следующий раз будь понятливей, – устало проговорил чеченец и развернулся к выходу.
* * *
После того как солдаты разобрали кладку, первым в образовавшийся проход протиснулся их начальник.
Подсвечивая фонарем, сапер со всех сторон осмотрел находку. Все говорило о том, что под брезентом ящики. Сбоку были подведены провода.
– Может, вы на всякий случай подниметесь наверх? – подполковник посмотрел на Антона и Линева, которые наблюдали за его действиями из коридора.
– Да ладно! – отмахнулся Антон и пролез следом за сапером. – Если что, мучиться не будем. Умрем мгновенно. Вы лучше своих пацанов отправьте.
– Севастьянов, Мерзляков! Давайте, двигайте отсюда. Понадобитесь, позову, – приказал подполковник.
Бойцы нехотя направились в сторону выхода наверх.
Выждав еще некоторое время, чтобы дать возможность солдатам уйти на безопасное расстояние, сапер принялся за дело.
– Держи, – он всучил Антону свой фонарь, достал перочинный нож и стал разрезать брезент. – Совсем истлел, режется, как бумага.
Антон светил двумя фонарями. Показались выкрашенные в зеленый цвет ящики. Не прошло и пары минут, как стало ясно, что их четыре. В торце каждого были просверлены дырки, через которые они были соединены между собой проводами. С этой же стороны подходил кабель из коридора.
– Ясненько, – пробормотал себе под нос подполковник, – теперь посвети на замки.
Антон выполнил команду.
Сапер открыл все четыре запирающих механизма и стал осторожно приподнимать крышку. Когда щель оказалась достаточной для того, чтобы можно было заглянуть в ящик, он попросил Антона посветить внутрь.
Антон понимал, сапер опасается, что к крышке может быть прикреплена проволока, другой конец которой намотан на кольцо какого-нибудь взрывного устройства. Для того, чтобы сдетонировал тротил, достаточно установить там обычную гранату. Причиной ставить такие штучки на адские машинки могли послужить опасения утечки информации, в результате чего гитлеровцы приняли бы меры по обезвреживанию закладок. Стоило лишь нескольким диверсионным группам попасть в эти лабиринты, которые невозможно обеспечить достаточной охраной, и полдела сделано.
К счастью, верхние ящики такими устройствами снабжены не были. Вместе с Линевым Антон осторожно приподнял один из них. Подполковник так же тщательно осмотрел его снизу, только после этого разрешил поставить на пол, предварительно перерезав идущий к нему провод.
На обезвреживание ушел почти час. Никто и не заметил, как пролетело время.
– Уф, – подполковник вытер рукавом камуфлированной куртки мокрый от пота лоб. Впрочем, от напряжения до нитки промокли все.
В каждом ящике были уложены четырехсотграммовые тротиловые шашки.
– Общий вес двести килограммов, – сапер хмыкнул. – Весь этот дом можно было превратить в пыль.
– А почему вы, целый подполковник, занимаетесь вопросом, который в военное время должен решать солдат? – не выдержал Антон.
– У меня, до капитана включительно, нет ни одного офицера, который бы окончил реальный военный институт. Все пришли из гражданских вузов, – с горечью в голосе ответил тот. – Так называемые «двухгодичники». С них проку как от козла молока. Остальные в Чечне.
– Понятно, – Антон отряхнул руки и посмотрел на Линева. – Пошли, посмотрим, куда ведут провода.
Подсвечивая путь, они направились по коридору. Местами под ногами хлюпала вода.
– Ты бы свой фонарь отключил, – заметив, как быстро тускнеют фонари, посоветовал Антон Даниле. – Сохраним твои батареи на обратный путь.
Данила подчинился.
Прошли около полукилометра, когда наткнулись на место, где из стены выходил еще один кабель.
– Очередная закладка? – спросил Данила.
– Похоже, да, – кивнул Антон. – Чувствую, нашим саперам работы на сегодня хватит.
Двинулись дальше. Теперь по стене тянулись уже два провода. Еще пара сотен метров, и их стало три.
– Выходит, практически весь центр Москвы заминирован? – удивился Антон.
Когда они оказались в большом широком проходе, его фонарь уже почти не светил. Пора было возвращаться. Но решили пройти немного по проходу. Светя то на стену, то себе под ноги, быстро пошли вперед. Неожиданно Антон встал.
– Ты чего? – насторожился Данила.
– Дай свой фонарь, – Антон протянул руку.
Осветив пол более мощным светом, они увидели кровь и следы, говорившие о том, что здесь кого-то волокли. Осторожно ступая, направились по ним. Под ногами звякнула гильза от ПМ, потом еще одна. Антон вынул пистолет и, сняв его с предохранителя, посветил фонарем по сторонам.
– Смотри, – Данила толкнул Филиппова в бок и, пройдя несколько шагов вперед, присел на корточки перед большой квадратной крышкой люка.
Подошел Антон. Осмотрелись. Со всех сторон к ней тянулись кровавые разводы. Повсюду поблескивали стреляные гильзы. Нос защекотал едва уловимый запах пороховых газов.
– Вот это да, – задумчиво почесав стволом пистолета висок, протянул Антон. – Как в тридцать седьмом. Место приведения приговоров.
– Ты уверен, что там трупы? – Данила выжидающе уставился на Антона.
– Абсолютно. Только кто эти люди, и вообще, – Антон осекся. Он впервые столкнулся с подобным явлением и не мог с ходу предположить, что здесь могло произойти.
– Может, бандитские разборки? – выдвинул предположение Линев.
– Сам подумай, зачем бандитам для разборок спускаться практически в канализацию, – отверг его предположение Антон. – То, что здесь массовый расстрел был, это точно. Но вот только кто и кого стрелял?
– Чего гадать? – Данила поднялся. – У нас батареи уже садятся. Надо людей вызывать.
– Только кого? – Антон, продолжая сидеть на корточках, снизу вверх посмотрел на контрразведчика. – Наших или сотрудников местного РОВД?
– Возникнет угроза утечки информации о существовании «Анаконды», – Данила пожал плечами.
– Хорошо, доложу Родимову, пусть принимает решение, – Антон тоже встал, и они отправились обратно, чтобы спустя час вернуться снова.
* * *
– Вахид, – раздавшийся с заднего сиденья голос Исы заставил Джина оторвать взгляд от дороги и повернуться назад:
– Что?
– А если этот Квадрат поехал другой дорогой?
– Не волнуйся, – Джин усмехнулся. – Завтра поедет этой.
– Мне сегодня надоело здесь торчать, – Иса отвернулся к окну.
– Ты же разведчик-диверсант, – не оборачиваясь к брату, пристыдил сидящий за рулем Шаман. – Ко всему чеченец. Чего расхныкался, как женщина?
– Почему чуть что, сразу женщина?! – с обидой в голосе огрызнулся Иса. – Разве я слабый или мышей боюсь?
