Есть и ещё причина, по которой литература и кино не
равняются жизни. В жизни всё зависит от того, насколько эффективно мы
«расправляемся» с той или иной ситуацией. В произведении требуется не
эффективное, а эффектное. Да пусть герой совершает какие угодно ошибки, пусть
он или она хоть вообще погибнет в страшных мучениях, лишь бы всё это работало
на художественный замысел автора. А главное, чтобы было здорово написано.
Ну а что можно написать про собаку, подобранную на улице?..
Дорожка протоптана. Спасённый пёс проказничает как умеет,
создавая своему спасителю массу неприятностей и жизненных осложнений. Но в один
прекрасный и якобы неожиданный момент на хозяина нападают, и тут-то
четвероногий показывает обидчикам, где раки зимуют, а заодно демонстрирует хозяину
– иногда ценой жизни – своё истинное отношение. Слезы, сопли. Занавес.
Сооружать подобную сцену Рита категорически не собиралась.
Причём сразу по нескольким соображениям. Во-первых, из чувства противоречия.
Тысяча народу про это написала, и она туда же? Фиг вам. Во-вторых – открыв
однажды, что придуманное о Рите-книжной имеет свойство давать метастазы в
реальность, она почти всерьёз боялась накаркать. Она ведь была отнюдь не
уверена, что в критической ситуации её Чейз, изрядный-таки шалопай и балбес,
окажется на высоте.
А в-третьих, Рита просто ни разу не видела, как собака
защищает хозяина – Лает она на обидчика или бросается молча? Как конкретно
хватает злодея? И что при этом делается с человеком – падает он в болевом шоке
или пробует отбиваться? Как, наконец, выглядит собачий укус?..
Есть вещи, которые вполне можно домыслить. Но есть и такие,
которые требуют от автора определённого расширения образования. Иначе
продвинутый читатель лопнет от хохота и больше никогда не купит книг
писательницы Жанны Осокиной. Да и всем своим друзьям отсоветует.
Рита решила обратиться к настоящим специалистам. Она
порылась в телефонной книге и позвонила не куда-нибудь, а в милицейский
питомник: «Мне бы собаку подрессировать… Или хоть просто проверить, как она
меня от „ватного человека“…» Увы. Наше время всеобщего раздолбайства не
пощадило даже профессиональных кинологов. Вместо того чтобы день-деньской
возиться с собаками и зарабатывать деньги, они… решали проблемы переподчинения
бухгалтерии. И на данный момент ничем помочь не могли.
Морковка на овощном лотке сразу привлекла Ритин намётанный
взгляд. Этакие розовые пальчики, некрупные, нежные и сладкие даже на вид. Рита
мгновенно представила, как пропустит парочку штук сквозь недавно купленную
овощерезку, сдобрит подсолнечным маслом и замешает Чейзу в вечернюю кашу. И как
он дочиста вылижет миску, а потом ткнётся колючей мордой ей в руки и благодарно
завиляет обрубком хвоста. Рита вообще теперь на продуктовые прилавки смотрела
как бы «от имени» своего пса: а это ему можно? А этого ему купить?.. А ещё вот
это ему понравится?..
Говорят, молодые мамаши точно так же всё видят сквозь призму
интересов своего малыша…
Тётка-лоточница в клеёнчатом переднике между тем отвлеклась
от торговли и стояла к потенциальной покупательнице спиной, беседуя с лохматым
подростком – сыном, наверное. Вместо тётки возле весов присутствовала
девочка-старшеклассница. Именно присутствовала. В чисто физическом плане. О
том, где пребывали её интеллект и душа (если допустить, что они вообще имелись
в наличии), по сонной физиономии очень трудно было судить.
На ценнике значилось «каротель», что вполне соответствовало
действительности, и Рита попросила:
– Мне каротели, пожалуйста. Два килограмма.
Им с бабушкой тоже пригодится – и для супа, и на салат.
Девица подняла на Риту стеклянные пуговки глаз и вялым
движением, точно в замедленной съёмке, потянулась к зеленевшему под рукой
кочану:
– Вам капусты?..
– Морковки, – пояснила Рита, стараясь не показать
невольного раздражения. – Два килограмма.
В конце концов, и она в своё время поработала продавщицей.
Старшеклассница нескончаемо перекладывала розовые морковины,
укладывая на весы вместо положенной гири пакет с подгнившими яблоками. И
наконец родила:
– Вот… полкило…
– Девушка, вы уши моете? – не выдержала
Рита. – Вы вообще слушаете, что вам говорят?
Спящая красавица захлопала ресницами и промолчала. Зато
мгновенно отреагировала тётка-торговка, должно быть, приходившаяся матерью не
только лохматому недорослю, но и заторможенной отроковице.
– Вы что с ней так разговариваете? – заорала она,
обернувшись. – Вам кто позволил, а?
– Да ну вас! – Рита махнула рукой и пошла прочь.
Тётка даже не осознала, что Рита не стала ругаться. По её логике,
покупательница должна была её «послать». Значит, так оно и произошло.
– И вас туда же! – закричала она Рите в спину.
Сын-подросток ничего кричать не стал, только проводил
молодую женщину прозрачными злыми глазами. Он был одет в мешковатые чёрные
джинсы и чёрную же футболку с ярко-красными цифрами во всю грудь: «666». Три
шестёрки можно было бы истолковать как спортивный номер, если бы не контурная
фигура с перепончатыми крыльями и длинным хвостом, как бы полускрытая в темноте
позади пламенеющих цифр. Эта фигура не имела ничего общего с симпатичным
атлетическим Мефистофелем на этикетке тонизирующего напитка, название которого
на русский язык можно перевести как «Рыжий чёрт». Нет, на футболке подростка
красовался воистину сам Князь Тьмы. Мерзкий, брутальный и начисто лишённый
какого-либо обаяния.
Рита купила морковку с конкурирующего лотка за углом и пошла
домой, чувствуя себя не слишком уютно. Стычка с продавщицей оставила неприятный
осадок. Недавняя Поганка, вроде бы сама не лазившая за словом в карман,
мысленно прокручивала короткий разговор (если его можно было назвать
разговором) и пыталась понять, что же её, собственно, зацепило. Хамство,
конечно, но к нему ли нам привыкать?.. Существенно хуже было противное ощущение
собственной неправоты. Действительно, «наехала» на девчонку. Вдруг та всю ночь
просидела с маленькой сестрёнкой и выспаться не успела, а матери помочь
как-никак надо? Или она, бедняжка, попросту слабоумная?.. С другой стороны,
покупателю никакого дела не должно быть до личных проблем продавца – встала за
прилавок, так работай, а не засыпай на ходу…
Запутавшись в нравственных категориях, Рита волевым порядком
решила выбросить мелкий инцидент из головы, заставила себя вернуться к
обдумыванию романа… и, сворачивая во двор своего дома, в течение нескольких
судьбоносных секунд постановила устроить своей героине открытый финал.
Итак!
На Риту-книжную нападут поздно вечером в сквере, где она
будет выгуливать своего нечистопородного. Причём нападут именно в тот момент,
когда она самый первый раз отважится спустить безобразника с поводка.
Чейз-книжный возрадуется свободе и немедленно удерёт в густые кусты, и вот
тут-то к бедной женщине и подвалят трое ублюдков. Они будут надвигаться этак
медленно, зловеще и неотвратимо, а она будет в ужасе звать: «Чейз! Чейз!..», и
её голос будет метаться между стволами голых деревьев… Прибежит или не
прибежит? Спасёт или не спасёт?
