– Петро! Ракету! – скомандовал Грызлов. Зелёный
сполох с шипением прочертил небеса, и старший прапорщик беззлобно выругался: –
И не так, и не в мать! По новой давай! Товарищ генерал-майор красную приказали!
Тут ожила сотовая трубка Скудина и заговорила голосом
капитана Грина:
– Командир, ты? Всё в лучшем виде. Буду минут через
сорок, ждите. Всё, до связи, извини, некогда…
– Угу, – сказал Кудеяр. Его слуха успел достигнуть
свирепый рык Гринберга:
– Я тебя, полковник, в Чечне сгною!!! Где доски, твою
мать?
Затем что-то грохнуло, и связь оборвалась.
«Ну, Додикович, точно не миновать тебе цугундера…» Иван
обречённо вздохнул и закричал своим:
– Боря, разводи костер, корми людей. Тушёнка с перловым
концентратом у меня в сидоре…
После перелёта и немилосердной тряски в бэтээре есть ему
хотелось попросту зверски.
– О, это дело, – вроде бы и не слушавший Василий
Грызлов выплюнул окурок, нетерпеливо стукнул по броне. – Петро, у нас
гранаты остались? Ты бы, может, вылез, глушанул рыбки на ушицу?
– Лимонки найдутся! – Из недр бэтээра показался
Петро. Он держал подсумок с оборонительными гранатами Ф-1, осколки которых, как
мы все давно усвоили из новостей, разлетаются на двести метров. – Мины ещё
есть. Противопехотные. Посмотрим, водятся ли в этом озере водолазы…
Внешне он был очень неказист. Щуплый, угловатый, с бледным,
невыразительным лицом. На левой руке синела татуировка: «Раб Ельцина», на
правой – «ДМБ 2010».
Подошедший профессор Звягинцев замахал на них руками:
– Боже сохрани вас, товарищи, ни перлового концентрата,
ни тем более гранат! У американцев уже всё готово, приглашают перекусить.
По-походному, чем Бог послал, говорят, обычный пехотный рацион. Пошли, а то
обидятся.
Дважды повторять не пришлось! Тем более что походный
американский рацион действительно ничего особенного из себя не представлял.
Так, на один зуб, – всего-то тушеная свинина, жареный цыплёнок, шоколадные
крекеры и на десерт – кекс. Скукотища, одним словом. Ни тебе какой романтики:
унифицированные упаковки, стерильная чистота, саморазогревающиеся химическим
способом котелки, в которых харч через три минуты доходит до оптимальной,
научно выверенной температуры. Все желающие могли завершить трапезу чашечкой
растворимого кофе, вскипятив воду в стандартных опять-таки кружках. С помощью
топливных таблеток триоксана и миниатюрных пожаробезопасных примусов. Плюс на
выбор три сорта жевательной резинки ради профилактики кариеса… То есть не
походно-полевая жизнь, а прямо по анекдоту: «Вам охота на дачу, а дачи у вас
нету? Не беда. Отключите в квартире свет и газ, заколотите мусоропровод, ванную
и туалет…»
– Да… – задумчиво протянул Грызлов, вычищая из
зубов остатки жареного цыпленка со сложным гарниром. – Это не макароны с
манной кашей в одной миске… а, Петро?
– И не гороховое пюре, – проворчал тот. Вспомнил,
наверное, как в столовке они снайперски запускали миски с упомянутым пюре: те
взлетали, вращаясь, под потолок и… приклеивались к нему. Причём насмерть.
Пить кофе Петро не стал, принёс из бэтээра пачку чая и
принялся варить в стандартной американской кружке русский чифирь. Когда
закипело, он шумно отпробовал и, сразу угадав в Эдике родственную душу, дал
приложиться ему.
– Глотни-ка, кореш… с первого подъёма…
Генералов сын сразу оживился, протянул дрожащую руку к
дымящейся кружке и… В это время в небе раздался гул, и на фоне солнца показался
силуэт «Геркулеса». Громадный самолётище заходил на цель. Вот рёв двигателей
сделался гуще, раскрылись створки рампы, и в безоблачной синеве стали
распускаться алые купола. Это спускались контейнеры с оборудованием, палатками,
приборами и провиантом. Компьютер мгновенно оценил высоту выброса, влажность
воздуха, силу и направление ветра, сделал поправку на турбулентность потоков и
среднестатистическую ошибку пилотов, а также на рельеф местности и близкое
расположение обширных водных пространств. Математический расчёт, прецизионная
точность… Под конец блистательной выгрузки головорезы отца Джозефа, правда,
чуточку опустили павлиньи хвосты. Триумф американского технического гения всё
же оказался неполным. Последний контейнер (в котором, как выяснилось чуть
позже, находилось с полтонны жратвы) почему-то шлепнулся аккурат метров за
тридцать от намеченной цели, угодив прямёхонько в озеро. Однако – всё
предусмотрено, полная герметичность! Контейнер немедленно всплыл, огромным
поплавком закачался на водной глади.
– Never mind!..
[75]
Сейчас активизируем
нашу самонадувную моторную лодку…
Торопиться было вроде бы некуда, и преподобный Браун с
братвой для начала занялись более важными делами: самоустанавливающимися
утеплёнными палатками, разноцветными, словно боевая раскраска индейцев из
племени делаваров (то бишь коренных американцев, как теперь принято говорить)…
Однако судьба не сулила им пристойно и благочинно довершить
начатое. С востока послышался чудовищный гул, по сравнению с которым звук
двигателей «Геркулеса» сошёл бы за стрекот кузнечика. По глади озера побежала
беспокойная рябь, столетние ели откликнулись мелкой дрожью ветвей, а Кнопик,
заскулив, принялся срочно готовить окоп – даром, что ли, его дед по материнской
линии был настоящим терьером!
[76]
Из-за леса выплыли в небо тяжёлые винтокрылые машины. У трёх
покачивались под брюхом вагончики-бытовки, четвертый вертолёт транспортировал
нечто отдалённо напоминающее контейнер со смертоносными кассетными бомбами.
– Holy shit!
[77]
– Глаза у преподобного
Брауна расширились от изумления, он захлопал по карманам в поисках
фотоаппарата, оказавшегося, естественно, в нужный момент вовсе не под
рукой. – Black Sharks! Alligator!!! Oh, goddam it all to Hell…
[78]
Следом за вертолетами под душераздирающий рёв моторов, лязг
траков и скрежетание металла по камням появилась четвёрка, танков. Запряжённые
цугом, они тащили титанического размера волокушу, груженную стройматериалами.
Сзади подскакивал на недоразглаженных танками ухабах новенький «ГАЗ-66» с
фургоном-дизельгенератором.
