– Лежать! Мордами в землю!!!
Судя по всему, дела у беглых зэков шли неплохо. Кроме трёх
АК они теперь имели при себе кучу пистолетов, два карабина и держались уверенно
и нагло. Один из туристов схватил лёгкий топорик, другой замахнулся веслом от
байдарки, девушка побежала к воде…
Техника американская и в самом деле была высший класс. Она
без малейших искажений передавала все нюансы спектра, всю полифонию звуков.
Картинка на мониторе была предельно чёткой и яркой. Воды озера, красные от
человеческой крови… синяя похабель зоновских «партаков»
[147]
…
хриплый гогот довольных самцов, затихающие стоны… Страшный зверь, по
недоразумению названный человеком, в неописуемом своём естестве…
– Запись не стирайте. Пригодится для следствия. –
Скудин с каменным лицом повернулся к Шихману. – Пусть ваши люди
вооружатся. Думаю, найдут чем. Выставить посты. Из лагеря не выходить.
О том, что положение стало серьёзнее не бывает, он и
поминать не стал – и так ясно.
Он быстро вышел из палатки, махнул рукой Гринбергу.
– Женя, открывай коробочку! Готовность сорок пять
секунд – вооружение по полной боевой!
– Ясно, командир, – отозвался Гринберг уже на
бегу. – Рвём жопу на сто лимонных долек…
В голове Кудеяра кружилась одна-единственная мысль: от
стоянки несчастных байдарочников до реликтовой ёлки было, блин, совсем
недалеко, и если распоясавшееся зверьё решит и дальше рвать когти на юг (а куда
тут ещё-то), то на их пути обязательно окажется Глеб. Против девяти стволов.
Один. Учёная братия и маленькая дворняжка ему не помощники…
Между тем Гринберг распотрошил свой контейнер и, почему-то
оглядываясь, сноровисто извлекал всё необходимое. Английские бронежилеты
«Сайкон», японские рации «Стандарт», а также российские бесшумные стволы –
пистолеты ПСС, П-9 «Гюрза», автоматы «Вал»… и лично для себя – свою любимицу,
снайперскую винтовку с очень подходящим названием «Вампир». Быстро натянули
«Выдры»,
[148]
нагрузились всем необходимым и молча порысили
экономным стелющимся шагом. Боря Капустин, отдохнувший за день, нёс винтовку
Гринберга – в рейде не до сантиментов, главное результат. Через час, когда ноги
начали тяжелеть, а перед глазами появились красные круги, Скудин разрешил пять
минут привала.
– Мало я вас гонял… – Глянув на подчинённых,
Кудеяр качнул головой и вытащил таблетки «полярного сияния» – стимулирующего
средства, используемого в спецназе: – Жрите, не то скопытитесь. Вохра,
отставники с берданками, такую мать.
Сам он от допинга воздержался. Через десяток километров
перешли на шаг, перевели дыхание, отдохнули на ходу и снова побежали по
бескрайней тундре – в ногу, не думая ни о чём, стараясь двигаться в едином
ритме…
* * *
Тем временем исследовательский процесс у реликтовой ели был
в самом разгаре.
– Шеф, шеф, вы посмотрите только! – Веня указал на
датчик, светившийся пронзительным малиновым цветом. – Так даже под
высоковольтными линиями не горит. Ну-ка… проверим флуктуацию по ареалу…
Держа прибор в руке, он не спеша спустился с холма, двинулся
вверх вдоль скальной стены… и вдруг, круто развернувшись, бросился назад.
– Эй, фраер, стоять! – тотчас раздалось за спиной.
Веня услышал зловещее клацанье затворов, однако останавливаться и не подумал.
Он мчался стрелой. И кричал во всё горло:
– Глеб, Глеб, полундра!
Орал он будто в шторм на палубе тонущего корабля.
«Не зря, видно, на швертботе ходил…» Глеб не спеша, словно
на учениях, тащил из кобуры ударный лазер. Посмотрел на Веню, на бегущих зэков
– до них оставалась ещё добрая сотня метров. Прицелился, взвёл привод боевого
контактора… и внутренне ахнул.
Накачки не было.
«Ну же, ну же, давай…» – Глеб снова активизировал контактор,
но чёртов лазер был безнадёжно мёртв. Использовать его можно было разве что в
качестве полупудовой металлопластиковой дубины.
Что ж, и используем, если заставит нужда. Конечно, у Глеба
оставался ещё верный «Стечкин», но… с ним одним против десятка стволов?
Бессмысленно. И спрятаться некуда, всё как на ладони. Ну то есть в одиночку бы
он оторвался, ушёл без труда… «Хрен вам. Коли так, в подполье полезем!» Буров
сунул бесполезный лазер назад в кобуру, бросился под ель и, мобилизовав все
силы, так, что затрещали от напряжения связки, мощным движением выворотил
камень.
– Сюда, профессор! Живей!
Из открывшегося лаза потянуло ледяным холодом, земляным
духом, преисподней. Нормальному человеку при нормальных обстоятельствах лезть
туда вовсе не захотелось бы.
– Что вы наделали? Вы же нарушили динамический баланс
системы! – возмутился Звягинцев, и Глеб только тут понял, что профессор
умудрился не заметить происходившего, не услышать заполошных Вениных воплей, не
увидеть надвигающуюся опасность. Он начал что-то говорить о поправках, которые
теперь придётся вносить в матричный коэффициент… Однако в это время началась стрельба,
над головой свистнули первые пули, и Глеб попросту сгрёб профессора в охапку –
да и впихнул его в лаз. Следом в мрачное подземелье полетел схваченный за
шкирку Кнопик… Буров оглянулся: кандидат наук Крайчик нёсся быстрее любого
кандидата в мастера спорта, но, похоже, всё-таки не успевал. Глеб мрачно
завалил из «Стечкина» одного из зэков (тот, уже падая, дал по Вене длинную
очередь, но, слава Богу, промазал), тяжело ранил другого… Задыхающийся Крайчик
целым и невредимым последовал за своим научным руководителем.
– Врёшь, не возьмёшь… – нехорошо усмехаясь, Глеб
занял позицию поудобней, выбрал подходящую цель… но «Стечкину» явно не дали
покоя лавры скопытившегося «Светлячка». Хвалёный АПС начал давать осечки, и
Глеб, ругаясь, протиснулся в мрачный, пахнущий сыростью лаз.
– Ну-ка, что тут за погреб…
Буров включил фонарь… Какой лаз, какой погреб! Вопреки всем
законам физики Глеб стоял в огромном гроте, да не где-нибудь скромненько возле
стеночки, а не менее чем в полусотне метров от входа. На самом краю явно
бездонной, отвесно обрывающейся пропасти. Рядом замерли Звягинцев с Крайчиком.
Оба, не в силах отвести взгляды, смотрели на нечто, медленно поднимавшееся к
ним из немыслимой глубины. Нечто очень слабо светилось и более всего походило
на едва заметное дрожание воздуха, как бывает над горячими камнями на сочинском
пляже. Вот только соприкасаться со здешним дрожанием почему-то совсем не
хотелось. Зрелище завораживало, гипнотизировало… Однако Буров подземным чарам
не поддался. Его рука инстинктивно нашарила кобуру.
– Ой, ребята, – сказал он, – что-то не
нравится мне здесь… Может, обратно на воздух лучше вернёмся?
У него было чувство, будто он стоит в серпентарии и
наблюдает за удивительно красивой, но смертельно опасной змеей. Остервеневшие
зэки по сравнению с этой штуковиной начали казаться совсем домашними и
безобидными. Подумаешь, семеро на одного. Похуже бывало…
