* * *
Заложив руки за спину, довольный собой Остряков не спеша вышагивал рядом с Леоном по коридору. Сегодня результативный день. Только что специалист оперативно-технического отдела «Рифа» доложил, что ему удалось взломать код доступа к информации, которая хранилась на съемном носителе, обнаруженном в брелоке сигнализации англичанина.
Леон толкнул пластиковую дверь, и они оказались в небольшом помещении, заставленном самой разной аппаратурой. Пахло разогретой пластмассой. Что-то пищало и гудело. Раздавались негромкие голоса.
– Добрый день, Максим Леонидович, – поприветствовал Губина начальник отдела, Кирилл Андреевич Топов. Уже на протяжении семи лет бывший сотрудник закрытого НИИ ФСБ трудился в «Рифе» за гонорары, в десять раз превышающие его годовой семейный бюджет до увольнения из органов. Пришел он не на пустое место. Лаборатория существовала с начала девяностых, ее оборудованию и финансированию можно было только завидовать. Даже один из полутора десятков собранных для нужд народного хозяйства и обороны суперкомпьютеров оказался здесь раньше, чем его собрат в конструкторском бюро, где проектировался самолет пятого поколения.
– Ну, Топтыгин, чем ты нас порадуешь? – не скрывая радости, спросил Леон.
– Пройдемте, – Топов сделал приглашающий жест рукой.
Оказавшись в кабинете, Топов открыл стоящий в углу сейф и достал оттуда папку.
Леон и Остряков уселись на стулья.
– Что интересного? – беря документы, спросил Леон.
– То, что, по мнению отдела, вас заинтересует в первую очередь, мы распечатали. Это адреса, инструкции, явки, места закладки тайников и условные фразы, при помощи которых Эдгарс будет информировать свое руководство, по какому каналу отправлен тот или иной материал. Здесь же номера счетов и банки…
– Все ясно, – кивнул Леон. – Что по телефону?
– Как вы сами знаете, раскодировать его переговоры невозможно, – Топов наконец сел в кресло. – Но мы встроили в телефон передающее устройство, которое даст возможность прослушивать Эдгарса.
– Значит, детектор вы вывели из строя? – уточнил Остряков больше ради того, что начал ощущать свою бесполезность.
– Не совсем так, – покачал головой Топов. – Просто мы убрали в нем диапазон, на которых будут работать наши штучки. Любые другие он по-прежнему будет определять.
– Правильно, – удовлетворенный работой своих сотрудников, проговорил Леон и встал. – Мало ли. Вдруг приспичит проверить?
– Сомневаюсь в том, что он продолжит всем этим пользоваться, – осторожно пробормотал Остряков, когда они вышли из лаборатории и оказались в коридоре. – Меня бы на его месте насторожила цепь неприятностей.
– Он не профессионал, – возразил Леон.
– И все же считаю опрометчивым твое решение таким образом получить все сразу, – стоял на своем Остряков. – На такой случай всегда есть запасной вариант.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Губин.
– Вторая флэшка, другой телефон и новый детектор.
– Может, пойдем пообедаем? – неожиданно предложил Леон.
– Куда? – размышляя над предложением, Остряков замедлил шаг.
В здании, которое они переоборудовали под офис «Рифа», была небольшая столовая для сотрудников.
– Можно в «Блиц», – назвал Леон расположенное неподалеку кафе.
– Я думаю, что лучше уже сейчас отдать Истоминой вещи Эдгарса, – неожиданно вернулся к начатой теме Остряков и остановился.
– К чему такая спешка? – удивился Леон.
– Англичане могут заподозрить неладное, – аргументировал свое желание Остряков. – В этом случае они будут грешить на ФСБ. А это чревато не только сменой планов и кодов. Эдгарс тут же покинет Россию, а «GMB» перестанут использовать в интересах разведки.
– Согласен, – кивнул Леон. – Эдгарс уже обошелся нам в кругленькую сумму. Не хотелось бы, чтобы все это оказалось зря.
– Дай бог, чтобы пронесло, – войдя в кабину лифта, проговорил Остряков.
Леон стал махать перед лицом папкой, словно веером.
– Ты прав, он может лишь считать, что им занялась ФСБ.
– Англичане и не подозревают, какого коварного союзника они нашли в нашем лице, – шутливо выпучив глаза, прохрипел Остряков.
Двери бесшумно открылись, и они вышли на первом этаже.
– Ты тогда назначь нашей нимфе встречу, и пусть отдаст барахло Эдгарсу, – Леон всучил Острякову коробку с вещами англичанина.
Спустя час к сидевшему на скамейке парка Острякову подсела Настя.
– Добрый день, Иван Васильевич, – проговорила девушка.
– Здравствуй, – ответил Остряков. – Как наш пациент?
– Нервничает, – лаконично ответила Настя.
– Чего так? – Остряков повернул к ней голову.
– Сегодня приходил следователь, – она убрала упавшую на лоб прядь волос. – Эдгарс отказывается давать показания. Говорит, что сам виноват и заплатит.
– Чего он боится? – удивился Остряков.
– Не знаю, – девушка с задумчивым видом пожала плечами. – Очень просит принести ему телефон. Я сказала, что все на складе. Попыталась убедить, что там ничто не может пропасть. Но он настаивает. Говорит, домой надо звонить. Я ему предложила свой, а он сказал, что тех денег, которые на нем, хватит только, чтобы поздороваться.
– Возьми, – Остряков всучил ей пакет с коробкой. – Здесь все. Скажешь, выкрала.
– Я могу идти? – осторожно спросила Настя.
– Конечно, – кивнул полковник.
Некоторое время он с тоской смотрел ей вслед, размышляя над тем, как стремительно и необратимо время. Еще совсем недавно Остряков с легкостью кадрил таких вот красавиц – и на тебе: не успел глазом моргнуть, как в трамвае стали уступать место и при случае называть не «молодой человек», не «мужчина», а «папаша».
Неожиданно зазвонивший в кармане телефон заставил отвлечься от размышлений.
– Я у выезда из парка, – огорошил Леон. – Ты где?
– Рядом с фонтаном, – озираясь по сторонам, протянул Остряков. – Могу выйти навстречу.
– Ты все передал?
– Только что ушла, – подтвердил Остряков.
– Тогда давай ко мне, – распорядился Леон.
О том, что случилось что-то из ряда вон выходящее, полковник понял по тому, что Губин не стал ничего говорить в присутствии водителя. Лишь попросил отвезти их на дачу. Разговор продолжили уже на веранде. На фоне алого диска солнца росшие во дворе сосны казались черными. Остряков, сгорая от нетерпения, готов был броситься помогать супруге Леона, Даше, накрыть стол и разлить чай. Наконец женщина скрылась в доме, прикрыв за собой высокие двустворчатые двери.
– В общем, так, Кеша, – Леон покосился на окна, словно опасался, что супруга решит подслушать, – едва ты ушел, как мне доложили, что родителей одного из наших рекрутов навестил сотрудник военной контрразведки.
