– Нас ждут, – сказал Буров негромко.
– Ну-ка, ну-ка, – хором обрадовались Капустин и
Гринберг.
– Четверо в вестибюле… и ещё с десяток на
лестнице, – подтвердила Виринея.
– Давно же хотел кому-то морду набить… – оскалил
зубы Юркан. Он держал увесистый кусок железной трубы, обмотанный с одного конца
синей полосой изоленты. Наташа вдруг обернулась к нему и поправила на нём
потасканную ушанку, стянув её на левое ухо.
– Юрочка, хороший, не простудись…
Никто не засмеялся. Поправлять шапку Юркан не стал.
У Фросеньки в каждой руке беззвучно материализовалось по
стропорезу. Чтобы в этой области разговаривать с нею на равных, следовало быть
мастером международного класса.
Женя Корнецкая так и шла под руку с Виринеей. Повязка на
глазах, помогавшая сосредоточиваться на сути, делала её беспомощной перед опасностями
грубого материального мира, вплоть до банальных рытвин и ям. Собаки, рыскавшие
впереди, были двумя огненными существами у края серого отлива. Внутри дымчатого
«желе» просматривались тускло-багровые пламена искусственной жизни,
запрограммированной на убийство, кото-образных было действительно много, но
Женя знала, что её заботу составляли не они. Задрав голову, она смотрела
наверх.
«Дедушка, ты видишь? Ты видишь?..»
«Вижу, деточка. Не отвлекайся».
Внутрь здания проникли тем же путём, что когда-то, –
через круглую дыру, неведомо как и какой силой проплавленную в торце. Миновали
женский туалет со срезанными, точно бритвой, фаянсовыми раковинами и унитазами,
прошагали по коридору… Вот и вестибюль с гипсовым Лениным и необъяснимо
зелёными, словно мумифицированными фикусами.
Здесь сантехник Евтюхов опрокинул в рот остатки портвейна из
очередной бутылки, и вот тут мутно-пьяные глаза вдруг стали зоркими и трезвыми,
он с невнятным восклицанием хватил опорожненной бутылкой об угол, превращая её
в классическую «розочку»… Чтобы ещё полсекунды спустя поставить острыми
неправильными зубцами «королевскую печать» на рожу здоровенному молодцу с голым
вытянутым черепом и сплюснутыми ушами, бросившемуся на него из-за колонны.
…И понеслось! Как и прежде, обладатели ненормативных зрачков
рвались в основном к экстрасенсам, а на спецназовцев обращали внимание только
тогда, когда те становились у них на пути. Бросок Атахш заставил шарахнуться
котообразного, устремившегося к Виринее, железная дубина Юркана раздробила ему
плечо. Кратаранга рванул пряжку ремня, и распрямлённый клинок завизжал на грани
человеческого восприятия, обращаясь в струйку тумана. Джозеф Браун мгновенно
убрал безоружную Риту себе за спину, и она впервые увидела, на что был в
действительности способен «тихий американец», любитель бабушкиных оладий. Чейз
свалил кого-то за фикусами, она видела лишь дёргавшиеся ноги в сандалиях. Вот
очередной нападающий попытался зайти слева, но перед ним возник Скудин, ушёл от
блестящего волнистого лезвия, перехватил вооружённую руку, страшным ударом,
словно мстя сразу за всё, раскрошил врагу позвоночник… и только потом не спеша
вытянул из ножен свой собственный боевой нож, больше напоминавший небольшой
меч. Кудеяр улыбался, отчего смотреть на него было по-настоящему страшно.
Котообразные сыпались с лестницы, уводившей наверх. «Не
опоздать бы…» – мелькнула у Жени Корнецкой тревожная мысль, но блаженная уже
тянула её за руку:
– Пошли, хорошая, со мной, Наташа знает куда…
Справа от них виднелись перекошенные дверцы и скрюченная шахта
сгоревшего лифта. Заметив движение Виринеи, подскочил Гринберг, секунду спустя
присоединился Собакин. Вдвоём они взялись за прикипевшие одна к другой створки,
но обоих отстранил Глеб:
– Ну-ка…
«Светлячок» сработал безукоризненно. Бирюзовый трепещущий
луч очертил ровный прямоугольник, и Буров, не давая проплавленному металлу
остыть, мощным пинком вынес импровизированную дверь.
– Прошу…
Виринея благодарно кивнула.
Собакин проследил взглядом за выломанными створками,
«упавшими» почему-то не вниз, а вверх, и перекрестился.
Внутри лифтовой шахты ничего не было видно, только вилась
пыль, вспыхивая в лучах фонарей.
– Пойдём, пойдём, – торопила Наташа. –
Раз-два, будем на качельках качаться…
Она первая шагнула в чёрную пустоту, и незримые восходящие
токи подхватили её.
– Азохенвей… – Гринберг крепко схватил за руку
Виринею, чтобы вознестись вместе с ней и Корнецкой.
– Мама, – сказал Собакин и отправился следом.
Буров остался у входа, держа сделавший своё дело лазер.
Между пятым и шестым этажами шахту перегораживала уродливо
деформированная лифтовая кабина. По счастью, никто из спасавшихся от пожара
сотрудников института не попытался воспользоваться лифтом и, соответственно, не
погиб, когда кабину заклинило.
Здесь дверцы на лестничную площадку стояли открытыми. Наташа
первая выпорхнула из шахты… и угодила прямо под котообразного, бежавшего вниз.
Удар широченной лапы с твёрдыми, как когти, ногтями
отшвырнул блаженную к стене; хорошо ещё, обладатель вертикальных зрачков
оказался захвачен врасплох и попросту отмахнулся, будь это настоящий боевой
приём, тут же и уйти бы Наташе «путём всей земли»… Тем не менее она сползла по
стене, прочертив по ней кровавую полосу, и осталась лежать.
Котообразный же сунулся дальше и попал на майора Грина,
выскочившего на площадку.
– Ну, гад… – Евгений Додикович бить не стал,
предпочтя изящным приёмом отправить врага в разверстую шахту. – Девчонки,
поберегись!
Его расчёт полностью оправдался. Искусственное существо,
способное жить в условиях дымки, не было подвержено её воздействиям, и в том
числе странностям гравитационных потоков. Вместо того чтобы воспарить, громила
в балахоне рухнул с высоты пятого этажа и, естественно, разбился в лепёшку.
Беда только, он оказался на площадке далеко не последним.
Участники обходного манёвра вышли как раз в тыл котообразным, устремившимся
вниз; кое-кто из них поспешил развернуться и атаковать дерзкую группу.
Майор Собакин выхватил верный «ПМ» и недрогнувшей рукою
нажал крючок, целя в чью-то оскаленную, с кошачьими клыками пасть.
Не вчера было замечено, что огнестрельное оружие срабатывало
чем глубже в аномальную зону, тем неохотнее, почему, собственно, сегодня им
практически и не пользовались. Однако майорский «Макаров» определённо решил
отозваться на многолетний хозяйский уход и сделал почти невозможное –
выстрелил. Оглушительно и вполне метко. Котообразному разнесло половину черепа,
и, что гораздо важнее, грохот выстрела был услышан внизу.
Помощь явилась в считаные минуты. Первым из шахты вынырнул
Кратаранга с Атахш на руках, потом Фросенька, за ними Рита и Чейз. Взлетая,
Рита схватила кобеля в охапку, в полёте их закрутило, так что на площадку она
выехала верхом. Встав на лапы, кобель вывернулся, глухо взревел… И не успевший
шарахнуться котообразный обрушился с лестницы спиной вперёд. Инерция броска
увлекла за ним и Чейза, но пёс приземлился удачней – и завертелся, расшвыривая
врагов.
