Больше в зарослях никакого движения не было заметно.
Леонтиск покидал этот мир с трудом. Каждая клеточка могучего
тела до последнего боролась за жизнь. Женя склонилась над ним, провела рукой по
волосам, заглянула в широко распахнутые глаза уходившего… В них не было ни
отчаяния, ни страха, ни даже досады. Лишь спокойное, без тени тревоги, ожидание
земного конца – и того, что должно было открыться за ним.
Так вот о чём он когда-то спрашивал оракула, вот о чём не
пожелал ей рассказать. Леонтиск знал день своей смерти. И давно был готов к
нему.
– Дорога на Дельфы… На развилке… свернёшь влево.
Прощай, богоподобная…
Тело философа затрепетало, вытянулось и застыло, а кровь,
пузырившаяся на губах, начала успокаиваться. В самый последний момент эти губы
осенила улыбка. Леонтиск ушёл в вечность, как и подобало истинному
эллину, – собранным и спокойным.
Женино сердце наполнилось пониманием жизни, а сознание стало
пронзительно ясным и всеохватывающим. Она взялась за скользкую рукоять топора и
принялась рыть под невысоким миртовым деревом могилу для Леонтиска. Земля была
сплошной камень. Женя без устали расшатывала тяжёлые глыбы, выворачивала их из
вековых гнёзд, отваливала в сторонку…
Потом молча предала земле окончившего свой путь философа.
Когда могильный холмик приобрёл завершённый вид, она согнала
бесчисленные полчища мух с тел убитых ею андроподистов и без всякой
брезгливости принялась обыскивать трупы. Дойти нужно было обязательно.
Органы знают всё…
РАПОРТ
Докладываю, что… декабря, примерно в 17.00, вследствие
происшедшего не по моей вине катаклизма я съехал во временной туннель, по
которому меня занесло в хранилище материальных ценностей музейного типа. В нем
на моих глазах было совершено разбойное нападение на присутствовавшего там
гражданина с бородой преклонных лет, одетого в белое (установочные данные
отсутствуют), по-видимому, материально ответственного лица, и, усмотрев в
действиях нападавших элемент бандитизма, а также то, что они создавали реальную
угрозу для жизни окружающих (то есть меня и деда), я, крикнув, что буду
стрелять, дал предупредительный выстрел и открыл огонь по нижним конечностям,
но, видимо, сказался временной переход, и все пули ложились нападавшим в
пространство между верхними. Уложив их пять штук, я вдруг заметил, как один из
бандитов сдёрнул ювелирную материальную ценность с женской статуи обнажённого
вида и устремился во временной проход, и я, крикнув, чтобы он стоял, бросился
за ним. Когда мы оба прибыли на поверхность, то я увидел его уже в застреленном
качестве, на асфальте, а также заметил, что неподалёку два антисоциальных
элемента совершали противоправные действия над близко знакомым мне сантехником
Евтюховым В. Д. На моё появление и сделанное в их адрес замечание они
отреагировали болезненно, поэтому пришлось открыть стрельбу по нижним
конечностям, в результате чего и случилась указанная неприятность.
Начальник дорожно-патрульного участка майор милиции Собакин.
РАПОРТ
Докладываю, что… декабря в 20.53 часов по поступившей в
районную дежурную часть телефонной заявке возглавляемый мною боевой расчёт
прибыл по адресу: Московский проспект, угол дома номер 190.
В районе угла на проезжей части находились четыре мужских
тела со следами огнестрельных ранений. Двое из лежавших были живы, рядом
присутствовали полковник сил специального назначения Скудин И. С., майор милиции
Собакин А. К. (служебное удостоверение ЛГ №…, рапорт его прилагается) и
старшина сил специального назначения Огонькова Е. Д., а также психически
неполноценный калека, который впоследствии оказался вполне полноценным
сантехником Евтюховым В. Д.
Следуя приказу № 017, а также устным директивам
руководства главка, задержанный старшиной Огоньковой Е. Д. бандит был направлен
в спецгоспиталь ГУВД, но по дороге скончался в результате остановки сердца, а
дважды раненный в район груди перемещённый во времени направлен в
травматологическое отделение дежурной по городу больницы. Убитый майором
Собакиным А. К. бандит направлен в медбюро № 8, а погибший из временного
туннеля – в спецоблморг.
Командир четырнадцатого боевого расчёта старший лейтенант
Хорьков.
ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
Тело застреленного… декабря в результате огневого контакта у
дома 190 по Московскому проспекту идентифицируется как принадлежащее
находящемуся во всесоюзном розыске гражданину Баркашову Олегу Семёновичу, 1976
года рождения, он же Цыпа, Байкал, Динамит.
Умерший по пути в спецгоспиталь ГУВД от полученных в
результате рукопашной схватки повреждений идентифицирован и опознан как
Волобуев Христофор Пантелеевич, 1980 года рождения, дважды судим за разбой, он
же Ряба, Снайпер и Трактор.
Оба идентифицированных являлись активными членами так
называемой комсомольско-амурской ОПГ, возглавляет которую бывший номенклатурный
работник, ныне депутат Законодательного собрания Семён Петрович Хомяков, он же
Хомяк, он же Папа.
По непроверенным косвенным данным, указанное преступное
сообщество обладает значительными материальными ресурсами, имеет контрразведку
и аналитическое подразделение, а также тесные связи в коррумпированных
структурах власти, МВД и ФСБ.
Предпринятая два года тому назад попытка ликвидировать ОПГ
силами РУБОПа ни к чему не привела, все задержанные были отпущены через
семьдесят два часа.
Подготовил Христофоров.
Ну вот я и здесь!
Священные Дельфы предстали перед глазами Корнецкой только к
вечеру следующего дня. Цель своего путешествия она увидела издалека. Сам город
уже спрятался в густой тени гор, но белоколонный храм Аполлона ярко рдел в
лучах предзакатного солнца и казался устремлённым в небо. Поневоле вспоминалась
та версия древней легенды, согласно которой юный светозарный Бог именно здесь
вступил в единоборство с чудовищем Пифоном, убил его и на могиле порождения
Аида основал святилище, чтобы прорицать волю своего отца Зевса.
Сперва Жене показалось, что храм был совсем близко, но, как
водится, до него оставалось ещё топать и топать. Пока она одолевала последние
подъёмы и спуски, крылатые кони солнечной колесницы покинули свою заоблачную
дорогу, спустившись за горизонт. К тому времени, когда усталая и босая
Корнецкая поднялась по широкой мраморной лестнице, круглая как килик луна уже
заливала всё вокруг бледным разбавленным молоком, и остывшие колонны излучали
холодное серебро.
Была когда-то дивная по остроумию карикатура. Сидят два
астронавта на краю лунного кратера, вид у обоих унылый. И один говорит другому:
«Ну вот мы и здесь. НУ И ЧТО?..»
– Ну вот я и здесь, – вслух, хотя и негромко,
повторила Женя по-русски. – Ну и что?..
Ворота святилища были уже закрыты. Женя медленно двинулась в
обход и скоро заметила на западной стороне бронзовый лист, висевший на короткой
цепи. Глубоко вздохнув, она трижды ударила в него кинжалом Леонтиска. Терять ей
было особо нечего, и, наверное, поэтому в голову лезли всякие рожки и ножки
насчёт обычаев древних – начиная от убежища, которое в греческих храмах
предоставляли спасавшимся от погони, и кончая новгородским вечевым колоколом, в
который мог ударить любой взыскующий справедливости. В конце-то концов, зачем
они повесили тут этот гонг, как не затем, чтобы люди при необходимости
пользовались? И что уж такого с ней сделают, если она придётся ну в хлам не ко
двору и не ко времени? Ну, выгонят. Не убьют же, действительно.
