И вдруг заметил, что один из нападавших, отшвырнув старика,
сдёрнул украшение с пальца каменной тётки.
– Стоять!!! – Майор выстрелил в него, пытаясь
стреножить, но декоративные импортные светильники, и так-то не особенно яркие,
совсем потонули в облаке пороховых газов. Пуля прошла мимо цели, и наглый
похититель со всех ног рванул в проём подземного перехода.
– Ах ты, гад! – Собакин, не раздумывая, пустился в
погоню. Вор должен сидеть в тюрьме! С ходу окунувшись в радужное сияние, Андрон
Кузьмич на секунду потерял ориентировку в пространстве. А когда реальность
вновь встала на место, он увидел припорошённый снежком асфальт мостовой,
знакомые фонари и – буквально в пяти метрах от себя – распростёртого в кровавой
луже расхитителя общенародной собственности…
«Дымка его боится…»
…Двери второго «Мерседеса» синхронно захлопали. Выскочившие
из него трое резво пустились вдогонку за Вольтанутым.
– Не ломать, просто затопчите, – напутствовал их
Семён Петрович по рации. Уж что говорить, их физическая форма не шла ни в какое
сравнение с жалкими кондициями убогого, давно подточенными портвейном и прочими
спиртосодержащими гадостями. Разрыв быстро сокращался. Хомяков успокоенно
откинулся на тёплые кожаные подушки, сочтя инцидент исчерпанным.
И, как водится, поторопился.
Надо было ему с самого начала понять: случилось одно и
второе – жди третьего. Бог, как известно, троицу любит!
Совершенно неожиданно – почему-то обойдясь без медленно
густеющего тумана – ударила яркая радужная вспышка. И неподалеку от юродивого
на проезжей части материализовался здоровенный мужик в драном и грязном, но не
потерявшем царственности красном прикиде. Да не один, а с большущей белой
собакой на руках!
Собственно, Семён Петрович не особенно удивился бы, возникни
перед ним ревущий боевой слон или амазонский охотник, обвитый живой анакондой.
За время промысла с Вольтанутым он насмотрелся уже всякого и именно поэтому
сразу сообразил, что именно было неправильно с этим беловолосым предком
Арнольда Шварценеггера.
Дыра по какой-то причине не поджарила ему мозги.
Проскочив единым духом Бог знает сколько столетий, парень
вывалился в двадцать первый век не бессмысленным студнем, сохранившим лишь
внешнее человекоподобие, а вполне прежним собой. То бишь не терпилой безответным,
а очень даже дееспособной боевой единицей. Куда там гладиаторам, сдёрнутым с
арены где-то на задворках древнеримской империи! Малый в красном моментально
просёк ситуацию и, спустив наземь собаку, ринулся выручать Вольтанутого. Для
начала он что-то сказал обидчикам юродивого самым повелительным тоном. А когда
те не послушали, невероятно красиво и быстро приласкал ближайшего хребтом о
мёрзлый асфальт. Это было что-то из области боевых искусств, может быть, из
того солнечного источника, откуда все каратэ и кунг-фу потом разошлись. Белая
сука практически одновременно положила второго. И тоже, как заметил Семён
Петрович, калечить не стала, лишь обездвижила.
Вот в этом они с её хозяином очень крупно ошиблись…
– Быка валите, недоумки!!! – бешено закричал в
рацию Семён Петрович, и, словно в ответ на его крик, произошло новое явление.
Прямо у обезображенного капота «Мерседеса» выпрыгнул из радужной молнии ещё
один мордоворот. В чёрной лепихе и с занесённым мечом. И первое, что он сделал
по эту сторону дыры…
Ну конечно – с уханьем саданул клинком по лобовому
стеклу-хамелеону.
Да знал ли он, скотина безмозглая, сколько стоило это
стекло?
Покажите нам того, кто на месте Семёна Петровича сумел бы
совладать с нервами. Мигом всколыхнулись молодецкие навыки, давно не знавшие
применения, но оттого ни в коей мере не заржавевшие. Почтенный депутат разом
выхватил из кобуры пистолет. Да не какую-нибудь миниатюрную дамскую пукалку, а
мощный девятимиллиметровый ствол с автоматическим снятием с предохранителя.
Быстро дослал патрон, выскочил из многострадального автомобиля – и лично
«сходил на мокрое», то бишь длинной очередью снёс фехтовальщику половину башки.
Рефлекторно сдёрнув с пальца клиента гайку с двумя сверкальцами, Степан Ильич
выпрямился… и аж похолодел. В нескольких шагах от себя он вдруг узрел своего
злейшего по нынешним временам врага. Нет, не саблезубого тигра, не взбешённого
мамонта – какое там! Перед ним предстало нечто существенно худшее, а именно –
офицер «красноголовых». С перекошенной от ярости физиономией и с дымящимся
пистолетом в руке.
Бешено топоча сапожищами по асфальту, легавый с ходу кинулся
к хомяковским подручным, волочившим Вольтанутого. И, когда те схватились за
пушки, без всяких разговоров принялся шмалять.
– В тройке! – заорал Семён Петрович уже не в
рацию, а просто так. – Замочите мента!!!
Лев Поликарпович собирался галантно доставить свою новую
знакомую непосредственно в дебри Красноармейских улиц, где она проживала. Но
пока он раскочегаривал успевшего остыть арахисового «Москвича», пока тот
застревал на ледяных ухабах, пока, наконец, опасливо спускался с Пулковской
высоты – сгустился зимний вечер, и Лев Поликарпович испросил у пассажирки
разрешения ненадолго заглянуть на улицу Победы. Там, сказал он, должно быть,
уже собрались его ученики, так он хоть ключ от квартиры им передаст.
Рита, естественно, не возражала.
По дороге они разговорились, профессор представился, и Рита,
для которой название «Гипертех» было далеко не пустым звуком, как раз хотела
спросить Льва Поликарповича, не был ли он случайно знаком с таким ужасно
серьёзным дядечкой из институтской охраны по фамилии Скудин. Но в это время
«Москвич» осторожно объехал припаркованные у поребрика автомобили и затормозил
при въезде во двор, и фары осветили какую-то молодёжь, в самом деле стоявшую
возле парадного, и…
К водительской дверце наклонился не кто иной, как Иван
Степанович Скудин собственной персоной.
– Здравствуйте, Лев Поликарпович. Давайте я его отгоню.
Если будет минутка, мне бы с вами посоветоваться…
Конечно, Кудеяр разглядел посторонние тени за стёклами
автомобиля, а на «чердаке» – второй комплект лыж. Профессор был не один, на
что, конечно, имел полное право. Но мог ли предположить полковник, что в
следующую секунду из машины выпорхнет давно похороненная им «покойница» – и, недолго
думая, повиснет у него на шее.
– Ванечка! Здравствуй!
В порыве чувств она даже чмокнула его в щёку. Скудин
подхватил её, оторвав от земли.
– Ритка. Сестрёнка…
Она была вполне настоящая, тёплая и живая. А следом за Ритой
наружу выбрался крупный, сурового вида кобель и пошёл знакомиться с хозяйкиными
друзьями.
Друзей оказалось немало. Все гладили его, ласкали,
почёсывали. Особенно Чейзу понравился один из них, рослый и темнокожий. Кобель
пристально изучил доселе неведомый запах, а потом сел и протянул преподобному
Брауну лапу.
