— Понятно, что ничего не понятно, — резюмировал Януш. — Но
тебе, я полагаю, виднее. С шумом так с шумом, парни помогут.
— Я тебя не свечу?
— Пустяки. Извини, если задеваю твои национальные чувства,
но, по большому счету, никто здесь не будет возражать, если русская мафия
получит легонько по физиономии.
— А, причем здесь национальные чувства? — пожал плечами
Данил. — И пусть ее, мафию. Мыто с тобой не мафия — респектабельные бизнесмены
преклонных лет, глупо даже и сравнивать… У вас лишней сплювы не найдется?
— Дай ему, — распорядился Януш. Янина, ничуть не удивившись,
полезла под курточку и подала Данилу П-64 — машинка была хорошая, надежная, но
Данил оглядел ее с некоторым сожалением:
— Мне, вообще-то, не перестрелки устраивать — пугать…
«Радома», случайно, не завалялось? Он побольше…
— Чем богаты, извини… Раньше надо было предупредить. Или
поискать все же?
— Да ладно, — сказал Данил, сноровисто сунув пистолет во
внутренний карман стволом вверх. — Старина, ты еще не забыл москальские
пословицы? Пани, дайте попить, а то так есть хочется, аж переночевать негде…
— Что еще?
— Представь, что у меня мания, боязнь одиночества, а может,
и преследования… В общем, мне ни на минуту нельзя оставаться одному. Кто-то
должен постоянно со мной быть — и, что главное, с чистой совестью
засвидетельствовать потом, что я не готовил взрыв Генерального штаба и не
растлевал малолетних…
— Ты серьезно?
— Совершенно, — тихо сказал Данил. — Я сейчас — живая
приманка. Нельзя мне уходить тихо, скрываться незаметно, привидением красться
вдоль стен…
— Чего ты ждешь?
— Если бы я знал… Реакции на мое появление и шумную возню.
Нет, я уверен, меня не будут мочить, но и в покое ни за что не оставят. Рано
или поздно высунутся.
— А я посмотрю?
— А ты посмотришь, — кивнул Данил. — Ты это хорошо умеешь…
По тотализатору новости есть?
— Пока нет, я ж не господь бог… К вечеру, скорее всего,
ребята расстараются. Янина тебя устроит в качестве сопровождения? Это не
вызовет ни малейших подозрений… Она у меня девушка надежная, не беспокойся…
— Если только я, москаль клятый, ее не скомпрометирую.
— Отрадно видеть, что не перевелись еще рыцари, —
прищурилась Янина. — Не бойтесь, пан Черский, я по жизни напоказ — крайне
экстравагантная и самостоятельная особа. Кстати, в этом нет ни малейшего
актерства, я и внутри такая…
— Где ты раскопал этакую прелесть? — осведомился Данил.
— Девочка в школе любила читать детективы. Особенно
Хмелевскую.
— Глупости, — энергично возразила Янина. — Хмелевская — это
каскад погонь, трупов, авантюр и суеты. А я больше всех любила Вилта. Особенно
«Головоломку». Дуэль умов…
— Знаю, — сказал Данил. — Я тоже читал. Ну, в таком случае,
панна Янина, вы, быть может, и представите мое положение — я как раз пытаюсь
кое-кого перехитрить, а все мордобои — декорации ради… Долго еще?
— Почти приехали. Вон то заведение…
Заведение, двухэтажный особнячок на отшибе, именовалось с
претензией на морской колорит «Приютом Нептуна». Судя по остеклению первого
этажа, там размещалась ресторация, ну, а второй этаж походил то ли на жилой, то
ли на «нумера».
— Гостиница? — спросил Данил, кивком указав вверх.
— Ну да, — сказала Янина. — Якобы. Потому что как-то так у
них получается с загадочным постоянством, что все номера постоянно заняты и
люди непосвященные ни за что на второй этаж не попадут, что, понятно, законов
не нарушает, нет такого закона, чтобы часть номеров в отеле обязательно была
свободна. Отель процветает, что же тут поделать… Вон там наши, в той машине.
— Значит, могу как следует повеселиться? — уточнил Данил.
— Ну ты же гость, пан Черский, — усмехнулся Януш. — Согласно
старопольскости, можешь чувствовать себя, как дома… Пошли? Данил обернулся к
девушке:
— Бога ради, прекрасная панна, вы только не подумайте, что я
и в жизни таков, как на работе…
— Звучит многообещающе, — усмехнулась Янина. — То же самое,
чур, касается и меня… Я только на работе — Рыжая Соня, так и знайте.
Они вылезли из машины. Януш мимоходом, легонько махнул рукой
— и с той стороны улицы подошли четверо аккуратных, молчаливых ребят в
приличных костюмах и безукоризненно повязанных галстуках.
Один сразу же направился в обход особнячка — конечно, к
черному ходу.
Второй остался у входа парадного.
— В полицию не позвонят? — деловито осведомился Данил.
— О, никакой полиции… Можешь быть уверен. А если и позвонят
сдуру не поможет, точно тебе говорю…
Судя по табличке у входа, заведение было открыто уже добрых
два с половиной часа. Однако внутри царила полнейшая тишина, ко всем столикам
аккуратно придвинуты стулья, эстрада пуста, за стойкой бара никого, нигде не
видно ни единой живой души. Тот самый пресловутый морской колорит создавали две
скверных, зато преогромных картины с аляповатыми парусниками да штурвал на
стене. Этим намеки на связь с Нептуном и ограничивались.
— Прошу пана не стесняться, — широким жестом обвел зал Януш.
— За нами не заржавеет… — проворчал Данил. Оглядевшись, он
прихватил с ближайшего столика массивную пепельницу из литого стекла с
разноцветными прожилками, взвесил на руке и запустил в батарею бутылок над
стойкой. Звона и дребезга было столько, словно в посудной лавке упоенно
сцепились Немцов с Жириновским.
Из двери слева выскочила смазливая официанточка в белом
безукоризненном переднике, моментально превратилась в неплохое подобие Лотовой
супружницы, но мимо нее уже протиснулся рыжий детина в необъятных джинсах и
кожаной куртке, такой знакомый, такой расейский, что Данил, еще миг, всхлипнул
бы в приступе тоски по Родине… Но как раз этого мига и не хватило, поэтому он
всего лишь выдвинулся вперед и сгруппировался.
Детинушка разинул хайло. Даже если он владел польским,
сейчас иностранные языки от удивления вылетели у него из головы — и все, что он
растерянно изрыгнул, в приличном обществе решительно не могло быть процитировано.
В вольном и чрезвычайно приглаженном переводе это означало,
что он не одобряет поведения вошедших, о чем спешит им сообщить. Чтобы
сохранить престиж Родины перед польскими друзьями, и без того традиционно
недолюбливавшими восточную соседку, Данил решил пресечь это словоблудие в
зародыше. Шагнул вперед, поймал толстое запястье, привычно провел не самый
сложный прием.
Детина приземлился на чисто подметенном полу — во весь рост
и спинушкой.
Данил терпеливо ждал, когда тот встанет на четвереньки, краешком
глаза видя, что один из молчаливых парней деликатно притиснул к стеночке
перепуганную официантку и, похоже, проводит блиц-допрос. Ну конечно, следует в
темпе выяснить, сколько здесь еще народу, где кто окопался…
