…Дальнейшее напоминало вавилонское столпотворение в
урезанном варианте — скопище разномастных машин с мигалками, профессионально-равнодушная
суета обмундированных и штатских, неведомо откуда вынырнувшая орава репортеров,
вопли и мельтешение разъяренных народофронтовцев. Хорошо еще, очень скоро
кто-то, облеченный властью, распорядился выдавить их за пределы двора и
поставить плотное оцепление.
Данил уже нимало не сомневался, кого здесь вскоре увидит.
Как и следовало ожидать, оказался прав: минут через двадцать после первого
натиска, когда по «Авто» пробежали несколько милиционеров, наспех опросивших
всех и каждого и велевших не покидать здания, — что подкрепили крепким
«ястребом», вставшим с автоматом наперевес у двери на лестницу — торчавший
возле стола охранника Данил узрел майора Пацея. И снова вспомнил здешнее
присловье насчет черта и мостика.
Майор поприветствовал его, как старого доброго знакомого:
— Данила Петрович! У вас опять, я смотрю, неприятности?
— У меня? — поднял брови Данил, выразительно чеканя слова.
— Ну, не придирайтесь, не придирайтесь к случайным
обмолвкам, — примирительно заявил майор. — Конечно же, я не вас персонально
имел в виду, я говорил о конторе…
— Простите, а с чего бы это вдруг неприятности должны быть и
у конторы? сказал Данил, не нарываясь, но и не пытаясь лебезить. — Причем тут
контора?
— Насколько я знаю, они опять против вашей фирмы устроили
демонстрацию…
— Ну и что?
Майор по-прежнему являл собою образчик доброжелательного
терпения:
— Есть одна загвоздка. Отыскались, понимаете ли, целых два
свидетеля, которые видели, что стреляли из ваших окон. Упорно стоят на своем,
показания уже фиксируются…
— А вы этих свидетелей на шизофрению не проверяли? — спросил
Данил.
— Пока не возникало такой необходимости, — хладнокровно
отпарировал майор. — То есть предусмотренной законом ситуации…
— Посмотрите, — сказал Данил, сделав широкий жест рукой. —
Все выходящие во двор окна как на ладони. Мы здесь были втроем, — он указал на
охранника и Волчка, с безразличным видом стоявшего поблизости. — И никто из нас
не стрелял. Ну, а не заметить чужого стрелявшего мы решительно не могли — весь
коридор отсюда просматривается, сколько его, этого коридора… По-моему, стреляли
на нижнем этаже, вряд ли под нами, на четвертом, скорее на третьем.
Я слышал звук, похожий на выстрел. Вполне возможно, это был
наган, хотя решительно утверждать не берусь.
— Не нервничайте вы, право, — сказал майор, хотя Данил
держался абсолютно спокойно, ни малейшей нервозности не проявлял. — Вас,
кстати, уже допросили о том, что касалось прискорбного события, имевшего место
на даче генерала Басенка?
— Да, — ответил Данил холодно. — И в прокуратуре, и от вас в
«Клейнод» приезжал очень деловитый молодой человек…
— Вы уж извините, но придется вас в очередной раз допросить
— вместе со всеми здесь находящимися, в качестве свидетеля…
— Бога ради, — сказал Данил, любезно раскланиваясь. — Как
всякий законопослушный гражданин, обязан всемерно содействовать представителям
органов правопорядка…
Он смотрел в невозмутимое лицо майора и пытался понять:
знает ли тот уже о Сердюке или нет? Если только они с паном Сердюком как-то
повязаны. Не определить, это тебе не Смок, это противник посерьезнее… Ну не мог
он случайно взять и прицепиться к фирме, к Данилу, не мог он случайно
оказываться на месте происшествия со столь завидной регулярностью. Но почему он
так светится? Неужели не может выставить вперед какого-нибудь старлея?
Звездочку на нас хочет заработать? Или что?
— Рад встретить столь яркий пример гражданской
сознательности, — душевно произнес майор. — А сейчас, пожалуйста, посидите
где-нибудь в кабинете, нам нужно поработать…
Дверь распахнулась, и в коридор прямо-таки хлынули субъекты
в штатском и в военной форме, один вел на поводке чепрачную поджарую овчарку,
другой нес какой-то прибор.
— Пожалуйста… — уже тверже повторил майор.
Данил развернулся и направился в кабинет Байко. Зародившиеся
у него подозрения не только не исчезали начали крепнуть. Самый удобный случай
для несанкционированного обыска: в строгом соответствии с законами, при наличии
веских оснований, когда есть возможность подвести под «место преступления» всю
эту длинную пятиэтажку. И никакой санкции прокурора. Ну, а ежели в кладовушке
обнаружится нечто противозаконное, можно сколько угодно отрицать непричастность
всех здесь находящихся к выстрелу — это уже никого не будет интересовать,
всплывет другой вопрос…
Они с Тышецким и Байко вяло перебросились парой дежурных
реплик, потом появился человек в штатском и пригласил Максима пройти с ним.
Оставшись вдвоем, они окончательно замолчали. Данил не отходил от окна —
смотрел, как в похвальном темпе суетятся на площади рабочие, как помаленьку
растет каркас высокой трибуны. На душе было скверно.
— Можно вас пригласить? — спросил Пацей, деликатно просунув
голову в дверь. — Нет, именно вас, Данила Петрович…
Данил вышел, уже зная все наперед. Отсюда он прекрасно
видел, как из дальней двери спиной вперед появляется человек в форме, держащий
один конец длинного ящика, а за ним и второй, подхватив другой конец. Именно
возле этой двери и концентрировалась большая часть оперов, собака мирно сидела
у подоконника, вывалив розовый язык, и была единственной, кто Данила не раздражал…
— Неприятные новости, Данила Петрович, — сообщил майор. —
Только что наши сотрудники обнаружили совершенно противозаконные предметы…
— Надеюсь, не ядерные отходы? — усмехнулся Данил.
— Нет. Что, все другое, кроме ядерных отходов, вас словно бы
и не удивляет?
— А меня давно уже ничто не удивляет, — сказал Данил. —
Становлюсь стар и нелюбопытен. Впрочем… Что там ваши мальчики откопали, не
гранаты ли? Не автоматы ли?
— Уж извините, я на этот вопрос пока что отвечать не буду. А
вот помещение, боюсь, придется опечатать вместе со всем содержимым… законным
содержимым, я имею в виду. Вы не зыркайте исподлобья, Данила Петрович, есть у
меня такое право — в связи с только что сделанными находками. Если вас что-то
не устраивает, обращайтесь в прокуратуру, я уверен, вас там с радостью встретят
и постараются оказать предусмотренную законом поддержку…
Ящик пронесли мимо — длинный, аккуратно сколоченный из
выкрашенных в защитный цвет досок, но крышка была подогнана плотно, и Данил не
смог увидеть содержимого. Судя по прошлому опыту, речь, вероятнее всего, идет о
боеприпасах, в таких вот ящиках бывают и заряды от подствольников, и минометные
мины среднего калибра…
— Поговорим под протокол свидетельских показаний?
— Давайте, — кивнул Данил, как будто у него был выбор.
