Собеседник Мари был непоколебимо серьезен, однако она встретила его слова смехом.
— Как вы стараетесь оправдаться, хотя давным-давно одержали победу! Я, во всяком случае, считаю вас победителем.
— Счастлив, что вы отпускаете мне грехи, — сказал Бофор по-прежнему серьезно. — Вы это хотели мне сообщить?
Стало тихо, словно Мари колебалась, прежде чем броситься головой в омут. Но она была достаточно отважна, чтобы медлить слишком долго. Кроме того, слова, которым предстояло сорваться с ее языка, она готовила не один день. Сильви услыхала:
— Я хотела сказать, что люблю вас и хочу стать вашей женой.
Прозвучало это очень просто, но притом с достоинством, повергнувшим Сильви в дрожь, так как она расслышала в тоне дочери настоящую решимость. Ее малышка Мари, в которой проснулась женщина, глубоко прочувствовала каждое слово, которое только что произнесла.
Франсуа, видимо, уловил это, потому что не засмеялся. Помолчав, он сказал:
— Разве я заслужил, чтобы на меня пал выбор такого очаровательного создания, как вы? И такого юного!.. Даже слишком юного, чтобы рассуждать о любви.
— Умоляю, не прибегайте к затертым штампам! Возраста, которому противопоказана любовь, не существует. Мне известно, что моя мать любила вас, когда была еще маленькой девочкой.
— Да, пока не встретила вашего отца. Сердце изменчиво, Мари. Так было с герцогиней, так будет и с вами.
Сильви мысленно благодарила Франсуа, с трудом сдерживая слезы. Ведь он знал, что она не переставала его любить и что замужество ничего в этом не изменило, однако Мари лучше было этого не знать. Не хватало только, чтобы она увидела соперницу в родной матери! Мари тем временем перешла в наступление.
— А как насчет вас, сударь? — осведомилась она насмешливым тоном, испугавшим ее мать. Женщина, которой дочь вот-вот станет, демонстрировала боевой дух и умение переносить страдания. — Неужто многочисленные любовницы занимают в вашем сердце так много места, что оно уже не способно на… законную любовь?
— Чем больше любовниц, тем меньше они отягощают. Тем более что их у меня никогда не было.
— Как, вы не любите женщин, с которыми появляетесь?
— Кажется, я ни с кем не появляюсь.
— Вот как? А госпожа д'Олон?
Бофор пожал плечами.
— Если хотите приводить примеры, мадемуазель, то выбирайте их тщательнее. Госпожа д'Олон таковым служить не может, тем более для девушки. Таких, как она, не любят.
— А мадемуазель де Герши? — Таких тоже.
— Желаете поговорить о госпоже де Монбазон? Ее-то вы по крайней мере любили?
Глаза Бофора яростно сверкнули.
— К этому я вам запрещаю прикасаться! Имейте уважение к смерти, Мари де Фонсом! Особенно к этой. Боюсь, мне придется предложить вам продолжить прогулку в одиночестве.
Он зашагал прочь, но Мари остановила его возгласом:
— Нет! Умоляю вас, останьтесь еще немного! Простите, если я причинила вам боль, просто я полюбила в первый раз — и в последний, как бы вы к этому ни отнеслись, — поэтому я так неуклюжа…
— Истинная любовь неуклюжей не бывает. А теперь, дитя мое, выслушайте меня внимательно…
— Я вам не дитя и не хочу им быть!
— Видит бог, вы несносны! Перестаньте меня перебивать. Это вам не игрушки! Я собираюсь серьезно с вами поговорить. Во-первых, знайте, что я никогда не женюсь. В детстве меня прочили в рыцари Мальтийского ордена, и эта мысль была мне так мила, что я всегда мечтал о мореплавании. Увы, я так и не принял обет и не увидел колокольни знаменитого острова святых воинов…
— Значит, перед вами нет препятствий.
— Есть… Я сам. Женщина, которую я люблю, — простите, если вас это ранит, но не сказать этого нельзя, — никогда не согласится стать моей женой.
Мари попятилась, словно в нее угодила пуля.
— Значит, вы в кого-то влюблены? — Ее голос стал совсем другим, и это причинило Сильви боль. — Кто это?
— Я еще никому в этом не признавался, только господу и ей самой. И не уверен, что она мне поверила.
— Тогда почему бы вам от нее не отказаться и не взять в жены ту, которая, быть может, поможет вам ее забыть?
— В моем возрасте не забывают. А вас это подвергло бы огромному риску. Вы этого не заслуживаете. Глядите вперед, а не назад. Я принадлежу прошлому.
— Для двора вы, возможно, в прошлом, а для славы — нет. Вы — воин, станете адмиралом после вашего отца-герцога и будете преследовать врага по всем морям! Вам суждено героическое будущее! А я мечтаю стать женой героя, а не придворного щеголя, только и способного, что следить за дрожанием королевских ресниц.
Франсуа встретил это признание добродушным смехом, несколько разрядившим атмосферу.
— Начинаю понимать, почему вам так хочется замуж за старика! Ведь моряк редко бывает дома, и у его жены есть время вести ту жизнь, которую ей хочется, не расставаясь с ореолом славы, отбрасываемой мужем.
Гневный крик Мари потревожил сову, взлетевшую с ветки.
— Как это несправедливо! Впрочем, можете говорить, что вам вздумается, меня это все равно не заставит передумать. Я полна решимости стать либо вашей, либо Христовой женой.
Сделав это признание, она повернулась к нему спиной и зашагала к освещенному замку, подобрав руками юбку из розового атласа. Ей было невдомек, что она оставила свою мать наедине с тяжкими думами и что возлюбленный после ее ухода с огромным облегчением перевел дух.
Эта любовь была крайне несвоевременна и вызывала у него страх — у него, никогда ничего не боявшегося! Надо же было так случиться, чтобы после десятилетних мучений без единой улыбки Сильви, даже без права прикоснуться губами к ее руке, этой юной ветренице пришла блажь в него влюбиться! Что подумает она — нежная и гордая Сильви, когда узнает, что он покорил сердце ее дочери? Уж не решит ли она, что так он мстит за десять лет пренебрежения? Или что это — подлый способ приблизиться к ней вопреки ее воле?
Вспомнив привычку детства, приобретенную то ли в Ане, то ли в Шенонсо, где он боролся со смущением, бросая камешки в воду, он, набрав целую горсть, стал обстреливать поверхность Большого фонтана. Вода подсказала ему решение, уйти в море, вытребовать у всесильного Фуке корабль, осуществить наконец давнюю мечту — самую истинную, самую чистую! Отвернуться от двора с его ловушками, его коварством, бороздить моря простым капитаном с горсткой отважных людей, пока смерть любимого отца не принесет ему адмиральское звание.
Последний камешек, выпрыгнув из воды с десяток раз, подчеркнул его решение пунктиром. Выпрямившись, Бофор отправился на поиски Фуке. Дождавшись, когда он удалится на порядочное расстояние, Сильви вышла из тени статуи и продолжила прерванную прогулку. Головная боль прошла, но теперь она испытывала настоятельную потребность поразмыслить в тишине и одиночестве. Задумчиво ступая, она спустилась к мерцающей ленте канала.
