Это не приближалось. Оно вообще не двигалось. Его не было видно и слышно. Оно просто было, вокруг, везде, и Лиза чувствовала, что они все идут к нему, а по-хорошему надо бы повернуться и бежать. Только ноги будто увязли, как бывает в страшном сне.
Они спускались по грохочущей винтовой лестнице — спускались долго, Лиза даже устала, по-настоящему устала! Потом они свернули в низкий, как нора, коридор, потолок всё опускался и опускался, Лиза почувствовала, что Инго пришлось пригнуть голову, а в конце коридора едва виднелась железная дверь. На неё невозможно было смотреть, как на прожектор, направленный прямо в лицо, хотелось зажмуриться и заслониться, но это не помогало.
Кто-то хрипло дышал за этой дверью, и ещё Лиза услышала какой-то странный скребущий звук, будто железом по стеклу, и вдруг почему-то вспомнила коронацию Инго, и высокую фигуру скрипача под капюшоном, и невыносимый голос его чёрной скрипки.
Мутабор!
Только теперь Лиза чувствовала, что он стал в сто, нет, в тысячу раз сильнее, и ещё она почему-то знала, что там, за дверью, уже не человек под капюшоном и с чёрной скрипкой — вообще не человек, а что-то другое.
Ручка двери шевельнулась.
Дернулась.
И начала с тихим ржавым скрипом поворачиваться.
— Всё! — тонко закричала Паулина. — Всё, довольно!
— Воля ваша, — будто бы издалека отозвался Инго, и скрежет смолк, будто его выключили.
Они снова стояли на льду посреди замёрзшего моря. Даже это было куда лучше, чем глядеть на железную дверь и слышать ржавый пронзительный скрежет.
Все молчали, тяжело дыша.
— Будут ли ко мне ещё вопросы? — устало поинтересовался Инго.
— Будут, — поведя шеей, кивнула Паулина. Будто не она только что визжала, как перепуганная девчонка. — В своё время, юноша, — она с усилием перевела дух, — у нас назрел конфликт с вашими родителями. Он был разрешен весьма радикально, и вам это известно, — гарпия навела на Инго артиллерийский взгляд. — И тем не менее вы выражаете согласие на сотрудничество? Представляется неочевидным…
— Что ж, слабоваты они оказались против вас, — просто сказал Инго — словно косой взмахнул. — Слабакам среди нас не место. Предпочитаю сильных союзников. Как и вы. Так ведь?
— А зачем вам вообще союзники? — Паулина выдвинула подбородок. — На вашем месте всякий здравомыслящий индивидуум воспользовался бы Белой Книгой единолично!
— Ну прямо экзамен устроили. А чистая совесть? — вкрадчиво промурлыкал Инго. Кошки, в сущности, очень красивые, пока не выпустят когти. И глаза у них зелёные-зелёные. — Коллеги, в нашем деле неизбежно разделение труда. Иначе результатов ждать не приходится. Я открываю Книгу и пекусь о своем моральном облике, а вы делаете с её помощью что захотите… Ну, иногда вам придётся, конечно, учитывать мои пожелания. Особенно если вы вспомните, что к Книге в придачу мы с вами получим и Библиотеку. Библиотеку, коллеги, — в полнейшее распоряжение! Белая Книга ведь не единственное магическое издание на этом свете, верно? — Голос у него делался всё мягче и мягче, убедительнее и убедительнее, и колдуны послушно кивали. — Все книги на свете, а? Вы только представьте! — Инго вскинул руку и очертил в колючем морозном воздухе плавную линию, будто радугу рисовал. И над заледенелым морем появились призрачные ряды высоченных стеллажей, заставленных книгами. Они были как из стекла. — Ну, как вам такие перспективы? — Инго прищелкнул пальцами, и видение сгинуло.
— Дельно, — похвалила Паулина, которая вся подалась навстречу призрачной Библиотеке.
— Согласен, со всем согласен, — поспешно и, вроде бы, с облегчением закивал фон Штамм. — Иначе он станет опасен…
— Мирный договор на этих условиях выгоден обоюдно, — раздельно произнес Ангст.
— Придётся согласиться, — тихо сказал Коракс.
— Ну что ж, раз нам с вами работать и работать, то неплохо бы и вам представиться… Хотя кое-что и я знаю, — с расстановкой сказал Инго и высвободил рукав из Лизиных стиснутых пальцев. — Вот вы, сударь, — вы ведь тот самый профессор фон Штамм, верно? Премного наслышан о ваших выдающихся достижениях в науке о живом и мертвом и об искромётном чувстве юмора…
Штамм шаркнул ножкой и осклабился, как череп. Инго поклонился. Колдуны не отводили от него глаз, и Лиза вдруг поняла, что тоже смотрит на брата, как змея на факира, и тоже не может отвести взгляд. Ого!
— А вы, сударыня, — герцогиня Паулина? Восхищённые отзывы о вас….
— Ой, я тоже про вас столько слышала! — перебила его Лиза, через силу сделав шажок вперед. Она откашлялась, подтянула спадавшие рукава Филинского свитера и выпалила: — Мне такое рассказывали! Что после вас пустыня остается! Вот это да! Это так здорово! Знаете, я обязательно хочу у вас поучиться! — Как тогда, с Кристабель, слова сами выпрыгивали изо рта. — И вообще я мечтаю стать такой, как вы, герцогиня!
Гарпия глянула благосклоннее и с лязгом встопорщила перья. Пахло от неё всё хуже. Вот гадость!
— Ваша манера вести беседу не может не восхищать, ваша светлость… — подхватил Инго. — Какой слог, какое чувство стиля… Предвкушаю увлекательные учёные диспуты… А вы, Ангст… — военный щелкнул каблуками, вытягиваясь в струнку, как на смотру.
— Ой, какой дяденька красивый… — как можно громче прошептала Лиза и сделала круглые глаза. Ангст с хрустом приосанился.
А Инго прищурился на него и кивнул:
— Сработаемся. Всегда любил порядок. Железный порядок. Стальной порядок. Несгибаемый!!! Это у нас семейное. — Он остановился перед человеком в чёрном.
— Вы — Коракс, — очень тихо сказал ему Инго и ровно на секунду стал сам собой. Лизе показалось, что никто, кроме неё и Коракса, этого не заметил. И ещё у Коракса вместо левого рукава появилось воронье крыло — и исчезло, как не было. А лицо Инго снова стало твёрдым, как сухое мыло.
— Так вот о Мутаборе, — спокойно и размеренно говорил он, заложив руки за спину и прохаживаясь вдоль шеренги колдунов. Те только глазами ему вслед водили и пошевельнуться не могли. — Я бы, конечно, пощадил ваши чувства и не стал бы вам показывать, что он сейчас собой представляет, но раз уж вы интересовались… В общем, вы его видели. Мой долг предупредить вас, что теперь он, несмотря на недавние потрясения, полон сил и настроен весьма решительно. Я знаю больше, чем вы, и не советую я вам, коллеги и соратники, с ним воссоединяться до поры до времени. Открою вам правду.
Паулина выпучила глаза.
— Ведь это Мутабор вас в шарик, знаете ли, и загнал — без всякой жалости. И поглумиться хотел, и как оружие вас припасти на будущее. Мину этакую сделал. Такая ведь удобная мина, не тлеет, не преет, не ржавеет, не гниёт, — Инго криво усмехнулся, и Лиза понадеялась, что больше он этого делать не будет. — А не то бы он вас давно уничтожил с большим удовольствием и на потеху народу. Придумал бы какой-нибудь праздник, то-сё. А Книгу он себе забрал для личного пользования, уж будьте уверены, и вас к ней и близко не захочет подпускать. Да и меня, по правде сказать, тоже. Что ж, ученику иногда приходится идти против учителя. Тем более что мне и самому хочется иногда повластвовать и дел наворотить…Так что Книгу мы заберём без его ведома. То есть вы заберете, простите, — мне надо чистую совесть беречь. Она нам всем ещё понадобится.
