И тут Вафтруднир понял, кого вызвал на состязание.
– Никто не может этого ведать, кроме тебя самого, Один,
Владыка Богов, – сказал он и опустил голову. – Обрёк я, глупец, себя
на погибель: тщился я тягаться с мудрейшим, кому нет и не было равных…
Так закончился спор, и пришлось Вафтрудниру расстаться с
жизнью или не пришлось, земные Люди не знают. Но вот что он никого больше не
вызывал на состязание в мудрости и не предлагал заложить голову – это
наверняка. Понял, знать, что на силу всегда отыщется сила, на хитрость – лучшая
хитрость, на мудрость – высшая мудрость…
Рождение чудовищ
Есть между Асами и такой, которого называют сеятелем лжи и
раздоров, позорищем всех девяти миров. Звать его Локи. Он сын Великана Фарбаути
и жены его Лаувейи, то есть совсем не Ас по рождению. Себе на беду приняли Боги
в свой род зачинщика распрей, стали ему побратимами. А от побратимства, уж коли
оно совершилось, не отрекаются.
Локи красив собою и статен, но злобен норовом, труслив и
очень непостоянен. Говорят, он хитёр на всяческие уловки и всех превзошёл в изворотливости
и коварстве. Не раз и не два попадали из-за него Асы в беду и заставляли Локи
самого расхлёбывать кашу, которую заварил… Но об этом потом.
Есть у Локи жена, зовут её Сигюн. И сыновья есть, Нари и
Нарви, похожие на отца, такие же злобные, вечно дерущиеся между собой. И надо
сказать, Сигюн всё-таки любит супруга, хотя от него никто не видел добра, в том
числе и сама она, а в последнем бою – есть пророчество – ополчится он против
Богов вместе с инеистыми Великанами и Сынами Огня…
Красавец Локи – коварный друг и муж не из верных. Случилось
ему раз путешествовать в Утгарде, и забрёл Локи в самое гнездо Троллей, в
Железный Лес. Там сидела старая-престарая Великанша по имени Ангрбода – Сулящая
Горе. Не погнушался Локи отвратительной ведьмой, и родилось трое детей, все
чудовища: Фенрир Волк по прозвищу Лунный Пёс, клыкастый, мохнатый, затем змей
Йормунганд и ещё дочь Хель.
Спустя время Боги узнали от провидицы об этих детях и о
великих бедах, которые принесут они в мир, ибо мерзкая была у них мать, одно
слово – Сулящая Горе, а отец и того хуже. Тогда послал Один Асов за Фенриром,
Йормунгандом и Хель. И когда их привели в Асгард, сделалось видно, что не
обманулась провидица, не попусту пугала Богов. Неподвижные глаза были у Змея и
яд капал из пасти; Волк щерил клыки, и было заметно – когда войдёт в полную
силу, сумеет эта пасть проглотить Солнце. А Хель, ссутулившись, стояла молча в
сторонке, но всякий спешил отвести от неё взгляд: была она огромного роста и наполовину
синяя, наполовину цвета тухлого мяса, да и глядела свирепо…
Тут показалось Богам – незачем бы подобным созданиям
осквернять собой мир. Но слишком священен был Асгард, чтобы пролить в нём
кровь.
Взял Один Йормунганда и выпустил в Океан – и так разрослось
там чудовище, что вытянулось вдоль всех берегов и начало кусать собственный
хвост. За это прозвали его Поясом Земли и ещё Мировым Змеем – Мидгардсормом.
Великаншу Хель Один отправил вниз, в древний мрак
Нифльхейма, велел давать приют всем, кто будет к ней послан – а это Люди,
умершие от старости и болезней – в соломе, как принято говорить. С тех пор по
имени Хель нарекся весь Мглистый Предел, и умерших часто называют «жителями
Хель». Есть там добрые чертоги, мягко застланные лавки и накрытые столы для
справедливых и славных Людей, проживших достойную жизнь. Но есть и злая река
Слид, текущая с востока, с заснеженных гор, где ещё не растаял иней бездны
Гинунгагап; ядовита её вода и несёт мечи и ножи вперемешку с осколками льда.
Вечно идут через неё вброд подлые убийцы, нападавшие сзади или в ночной
темноте, и с ними те, для кого не была священна чужая жена. А иных, кто предал
побратима или вождя, кто нарушил крепкую клятву, ждёт Берег Мёртвых – Настранд
и хоромы, сплетённые из живых змей, дверью на север. Вот какие владения у Хель.
А Фенрира Волка Боги вырастили у себя, чтобы не спускать с
чудовища глаз, ибо из всех троих был он самым опасным. Лишь Тюр, бесстрашный и
мудрый Ас-воин, Бог Справедливых Законов, отваживался его кормить, и Волк ему
доверял. Теперь убить его сделалось совсем невозможно, ведь он делил с Асами
пищу. Но день ото дня он рос и делался всё злобней и ужасней, и пророчество за
пророчеством говорило, что он и есть Лунный Пёс, будущий пожиратель Солнца,
рождённый всем на погибель. Знал об этом и сам Волк. Собрались Асы на совет – и
решили сделать крепчайшую цепь и связать Фенрира, чтобы отдалить погибель
Вселенной, чтобы смирно лежал он до своего часа и не натворил лишней беды… Но
как подступиться к чудовищу? Разве что подговорить его устроить испытание силы,
ибо хвастлив был Фенрир, как почти все Великаны, и любил бахвалиться силой, а
не умом.
Сказано – сделано. Волк охотно дал надеть на себя оковы,
упёрся – лопнула толстая цепь, точно гнилая верёвка. Выковали Боги новые путы,
вдвое крепче прежних. Подумалось Фенриру – немалая слава их разорвать! Снова
дал надеть цепь на себя, рванулся – и только звенья посыпались…
Тогда Один послал Скирнира, слугу Фрейра, под землю, к
Карликам. Ибо всем ведомо – нет более искусных умельцев во всех девяти мирах.
Поведал им Скирнир про Волка: ведь это его, Фенрира, сыновья уже гнались по
Небу за Луною и Солнцем, замышляя погибель Вселенной. Он сказал:
– Даже вам несладко придётся в ваших пещерах, не
отсидитесь, когда грянет последняя битва и Небо рухнет расколотым…
Взялись за дело искусники. Смешали шесть сутей: шум кошачьих
шагов, женскую бороду, корни гор, медвежьи жилы, рыбье дыхание и птичью слюну –
всё, что есть на свете, и всё, чего нет. И выткали гладкую и мягкую ленту,
шелковистую и на вид совсем не опасную. Привёз её Скирнир на остров Люнгви, что
в озере Амсвартнир – там как раз собрались Боги и с ними Волк. Стали Асы
передавать ленточку из рук в руки, и каждый пробовал разорвать. Но она не
рвалась.
– Только Фенриру это под силу, – говорили они
между собой. – Попробуй-ка, Фенрир, если не трусишь!
Обнюхал ленточку Волк и ответил презрительно:
– Не стяжать славы, порвав на куски подобную
шелковинку. А если в ней какой обман или хитрость, тогда и пробовать незачем!
Молвили Боги:
– Коль не сумеешь порвать её – значит, лживы
пророчества и есть предел твоей силе, а стало быть, ты не тот Лунный Пёс,
которого мы так опасаемся. Разве не хочешь, чтобы мы отпустили тебя домой в
Железный Лес бегать на воле?
Но всё-таки Волк заподозрил неладное и сказал так:
– Знаю, не видать мне пощады, если свяжете. И чем
обвинять меня в трусости, пусть-ка один из вас вложит руку мне в пасть в знак
того, что всё без обмана!
Подошёл Тюр и молча вложил Волку в пасть правую руку…
Опутали Волка – и как он ни рвался, лишь крепче делалась лента и всё больнее
впивалась в тело. Тогда Боги с облегчением засмеялись: не скоро освободится
чудовище! Лишь Тюр не смеялся, мучимый болью, ведь у него не стало руки.
