Но это была уже моя территория. Моя собственная, помеченная
отсутствием запаха территория.
Последний раз я встретилась с Александром Анатольевичем уже
в ранге москвички и оставила ему свой новый телефон.
Но он так и не позвонил.
Мне вообще никто не звонил.
Этому я не удивлялась, а порноэпопею выкинула из головы так
же легко, как и вошла в нее, – во всяком случае, именно ей я была обязана своей
квартирой на улице Коненкова. Скульптора, который никогда мне не нравился.
Маркиза де Сада и “Венеру в мехах” я скромно оставила на
подоконнике ближайшего букинистического, порнокассеты снесла к мусорным бачкам
и в довершение всего съездила к вдове академика, чтобы оставить ей бибиревский
телефон – для Нимотси.
Теперь мне оставалось только ждать его – прощальный поцелуй
был действительно хорош.
Но вместо Нимотси появилась Венька.
* * *
Она ворвалась в мою жизнь вместе с резким утренним звонком.
Телефонный звонок был событием для моей ветшающей, с так и не начатым ремонтом
кельи.
И некоторое время я слушала его – приятно, черт возьми… Если
Нимотси – значит, повторение поцелуя, если Александр Анатольевич – значит,
повторение денег; если ошиблись номером – пошлю подальше… Наконец я сняла
трубку.
– Привет! – Незнакомый далекий голос был дерзким и
веселым. – Это Венера из Ташкента…
– Из Ташкента?
– Из Ташкента вообще, но сейчас я в Москве. Вы меня не
знаете… Мне ваш телефон дал Сергей Волошко… Вы ведь во ВГИКе учились?
Сергей Волошко был оператором, именно он снял единственную
нетленку Нимотси. Серега мне всегда нравился – он был из Ташкента, и Азия
безнадежно въелась в его хохляцкое смуглое лицо. Волосы “соль с перцем”,
добродушные усы, крепко сбитая фигура из серии “хорошо бы в кровать завалиться
и бабенку на рог посадить” – он не мог не нравиться. После института Серега
уехал в Питер, хорошо поднялся на клипах и рекламе и даже снял что-то
эпохальное одному из ведущих лен-фильмовских снобов. А три недели назад я
случайно встретила его в переходе на “Киевской”, – он записал мой телефон,
чтобы тут же благополучно забыть и его, и меня.
…Через минуту я уже диктовала Венере из Ташкента свой домашний
адрес, а через десять уже была в ближайшем универсаме и закупала продукты.
Как-никак, это будет второй человек, переступивший порог моей квартиры, –
первым был сантехник, чинивший бачок в туалете.
Я позволила себе посорить деньгами – это оказалось приятным
чувством. Я купила рыбы и креветок (привет от Нимотси), белого вина (к рыбе),
фруктов (к вину) и мороженого (к фруктам). На этом моя провинциальная фантазия
была исчерпана.
Венера из Ташкента приехала через час.
Она позвонила в дверь так же весело и дерзко, как
разговаривала со мной по телефону.
И когда я увидела ее на пороге, меня пронзило острое, как
игла, предчувствие – в моей жизни начинается новый этап: я даже зажмурилась,
так она была красива. Нет, “красива” – это не было нужным словом, тут же
педантично заметила я про себя. Я почувствовала в ней тот неистовый вкус к
жизни, который когда-то покорил меня в Иване. Этого нельзя было приобрести
(какое приобрести, ей от силы девятнадцать, соплячка) – с этим нужно было
родиться.
– А это я названивала. – По юному лицу гостьи пробежала
тень, ну конечно, она сразу же разочаровалась во мне, бедняжка – Я так и
поняла. – Я сразу повернулась и отправилась на кухню, ни разу не оглянувшись, с
прямой спиной – что-что, а спину я умела держать так же, как хороший боксер
прямые удары в челюсть: знаю, знаю, что не понравилась вам, – ну и плевать!..
– Можешь вымыться с дороги, в ванной полотенце чистое,
и горячую воду вчера дали. – Ей необходимо было время привыкнуть ко мне, во
всяком случае – убрать гримасу с лица.
– Я вообще самолетом, не успела изгваздаться, –
крикнула она из прихожей, и я вздрогнула: “изгваздаться” было любимым словом
Ивана.
– Как знаешь…
Я уже сидела на кухне, в своем любимом кресле, купленном
после первого сценария. Неначатая бутылка вина на столе показалась мне глупой –
кого ты хочешь обольстить. Мышь?.. Я резво подскочила и отлила добрую половину
в раковину.
– Ну, как тебе Москва? – банально спросила я,
заканчивая манипуляции с бутылкой.
– Ужасно, – банально ответила она, все еще возясь в
прихожей.
– А как Ташкент? – Я никогда не была в Ташкенте.
– Еще хуже. Вы где?
– На кухне. – Я снова устроилась в кресле и уже
спокойно плеснула себе вина в бокал из французского набора. Бокалы я купила
после третьего сценария. Сделала глоток – должно быть, смешно выгляжу, богема
сраная. – Можно на “ты”.
Наконец-то она появилась на пороге кухни.
– Хочешь выпить? – спросила я. – Вчера
ребята-телевизионщики приходили, осталось. Неплохое вино.
– Вообще-то, я не пью с утра. Узбекская женщина, знаешь
ли. – Она легко согласилась с моим “ты”.
– “Венера” – не узбекское имя – Мне оно тоже не
нравится. Можешь звать меня Венькой, – она обезоруживающе улыбнулась.
– А меня – Мышью, – ляпнула я. – Близкие друзья так и
зовут меня – Мышь.
Мне очень хотелось понравиться ей, заинтересовать,
произвести впечатление. И тогда я небрежно достала только что купленный в
универсаме табак “Амфора” и трубку вишневого дерева: трубку пару лет назад спер
в какой-то лавчонке Нимотси, поигрался с ней пару месяцев и забросил.
Я неумело набила трубку табаком, поднесла спичку и под
заинтересованный взгляд Веньки сделала затяжку, – кажется, клюнуло. Женщина,
свободно и непринужденно курящая трубку, не может не вызвать интерес.
– Я, пожалуй, выпью, – сказала Венька, – за знакомство.
Мы выпили, не чокаясь, и несколько минут в полном молчании
разглядывали друг друга. Вблизи, на освещенной солнцем кухне, она показалась
мне еще интереснее: светлые волосы, капризно изогнутые губы, немного тяжелые
веки над светлыми, почти прозрачными глазами. Я разглядела все, даже маленький
шрам на виске, придающий юному чистому лицу необъяснимую прелесть чего-то
необычайного, уже случившегося в ее жизни.
– Ты ведь сценарный закончила? – спросила Венька,
проглотив вино как воду.
– Вроде того.
– Занимаешься кино?
– Вроде того. – В горле першило от трубки, но я решила
сыграть свою роль томной метрессы до конца.
– Здорово! – Она вдруг покачнулась на стуле и положила
ноги на подоконник. – Можно я так посижу?
– Сиди. А ты во ВГИК поступать собираешься?
– Еще не знаю.
– Я могу поговорить кое с кем, если нужно. – Я
судорожно перебирала в уме полузабытые вгиковские имена. – Ты работы привезла?
