– И как он нашел тебя?
– Да ведь он ко мне и приехал! Раз уж я имела несчастье
их знать. Девчонку звали Мышь.
– Как? – удивленно подняла брови я.
– Мышь, как в плохой беллетристике, как во множестве
криминальных романов. Ее звали Мышь, у парня тоже была какая-то дурацкая кличка.
Но я ничем не смогла помочь, кроме дружеского участия и немецкого баночного
пива, – я действительно совсем не помню ее. Безликое существо, всегда к кому-то
лепилась и всегда стирала чужие хлопчатобумажные носки…
Вот оно что, исчерпывающая характеристика, спасибо, Алена! Я
допила шампанское и почувствовала азарт – рассказать бы тебе, что это безликое
существо вот уже две недели водит твой джип и ты умираешь от желания переспать
с ней. Но вместо этого я спросила:
– И это безликое, как ты говоришь, существо кого-то
застрелило?
– В том-то и весь пафос нашего безумного времени! Я
даже пожалела, что не присмотрелась к ней тогда… “Ничего, у тебя еще будет
время присмотреться”.
– Это действительно правда? – бесстрашно обратилась я к
Фарику.
– В общих чертах. Сумасшедшая сценаристка пишет истории
для видеодетективов средней руки, втихаря балуется героином, путает себя и
героев, и в конечном итоге пристреливает залетного институтского друга, страшно
пугается и сигает из окна…
Я, не отрываясь, смотрела на Фарика, выглядывая из окопа
своего нового лица. Боже мой, нужно очень сильно любить ту, погибшую девочку,
чтобы сейчас так спокойно сказать – “сигает из окна”…
– Для бестселлера маловато, – цинично сказала я.
– Знаю. Но это пока все, что удалось нарыть. Ни причин,
ни следствий. Ни близких друзей, ни завалящих любовников. Даже этот парень
всплыл в самый последний момент. Но – с другой стороны – целина для начинающего
писателя с воображением.
– Так уж и писателя.
– Вообще-то, я журналист, специализируюсь на
криминальной хронике.
– И неужели ничего более занимательного не нашлось?
– У меня личный интерес.
Вот он и высказался, будь осторожна, Ева!
– В том плане, что все эти заказные убийства и игрища
крупных политиков уже навязли в зубах. А тут тебе частная история, любовь,
наркотики, секс – это скушается будь здоров, нужно только отслеживать
конъюнктуру.
– Ну, насчет секса – это ты загнул, беби! – вклинилась
в разговор Алена. – Эта самая Мышь была в институте на редкость асексуальной,
во всяком случае, во ВГИКе никому даже в голову не приходило рассматривать ее
конструкции в горизонтальном плане.
– Люди меняются, – резонно заметил Фарик.
– Не настолько. Сексуальность – как деньги или талант –
она или есть, или нет. Посмотри на Еву, она же чертовски сексуальна.
– Я и так целый вечер на нее смотрю.
Повисла тишина – они действительно рассматривали меня, как
породистую кобылу ахалтекинской породы, как профессиональную стриптизерку у
шеста, как хорошо изданный фотоальбом “ню”.
– Мне раздеться? – спросила я.
– Не нужно, я верю Алене на слово, – серьезно сказал
Фарик. – Может быть, потом…
– Никаких потом, – отбила его Алена.
– Так вы действительно пишете роман? – перевела я
беседу в безопасную плоскость.
– В свободное от работы время. Кое-что подкидывают
приятели-оперативники, кое-что придумываю сам для утепления сюжета.
– Очень интересно.
– Мне самому интересно. Весь вопрос в том, что выберет
следствие или, скажем, следователь в моем романе. Все может замкнуться на двоих
трагически погибших – и тогда это будет дамское рукоделие, мелодрама, где никто
не виноват, кроме страсти. А если окажется, что существует кто-то третий, кто
их, собственно, и пришил, то это уже детектив с налетом триллера.
– Ну, и к чему вы склоняетесь?
– К третьему. – В голосе Фарика мне послышалась угроза.
– К детективу.
– И почему?
– А за детективы больше платят.
– Фархад, мне, пожалуйста, экземпляр с дарственной
надписью! – сказала Алена, она не слышала подтекстов в нашем диалоге.
– Ну, для детектива нужна куда более занимательная
интрига, – гнула свою линию я, исподволь прощупывая Фарика.
– Не могу не согласиться. Я даже уже подпустил
несколько симпатичных улик. Например, на умершей – или убитой – главной героине
обнаруживается браслет. И это не какое-нибудь бросовое серийное итальянское
серебро. Таких браслетов было два. Когда-то их по своим собственным чертежам
заказали два молодых человека одному крупному ювелиру из Ташкента. Чтобы
подарить возлюбленным в день их семнадцатилетия. Там и было семнадцать звеньев
– больших и маленьких. Других таких браслетов нет и быть не может.
Я почувствовала, что теряю сознание. Вот оно, вот на чем ты
прокололась! Я даже представить себе не могла, что браслет, подаренный мне
Венькой, принадлежал ее сестре и был сделан на заказ; маленькие черепашки,
спутники вечности, могли серьезно укоротить мне жизнь. И я даже не знаю, как
защититься, – оставалось только уповать на случайное стечение обстоятельств и
случайность оброненной им фразы. Он нашел Алену, потому что искал меня, он,
наверное, нашел и Гулю, но что ему могла сказать Гуля – только то, что я была у
нее в ночь после убийства. И все. И даже если всплывет ее муж Лева – хотя как
он мог всплыть? – Лева уже давно гоняет по автобанам Америки. И след на этом
обрывается… Нужно обладать слишком большим воображением и быть фанатичным
приверженцем иллюзиониста Копперфильда, чтобы сейчас связать воедино Еву и
Мышь…
– Нет и быть не может, – как ни в чем не бывало
повторил Фарик и разлил шампанское по бокалам.
– По-моему, это чересчур сентиментально – браслеты в
знак вечной любви, локоны в медальонах, – лениво протянула Алена. – Попахивает
индийской мелодрамой.
– Ну, я же восточный человек!
– Лучше пиши любовный роман, Фархад, женщины будут тебе
благодарны.
– Я подумаю, – пообещал Фарик. – А вы чем занимаетесь,
Ева?
– Я актриса, – скромно соврала я.
– Я вижу, – мгновенно отреагировал Фарик, и я снова
почувствовала скрытую угрозу в его голосе.
– Вот где, между прочим, сюжет, бэби! – Алену прямо
распирало от гордости за меня и от нашей общей тайны. – Эта твоя дохлая
криминулька просто отдыхает!
– Алена! – Я приложила палец к губам.
– Молчу, молчу! Но со временем это ведь можно будет
использовать?
– Что? – живо заинтересовался Фарик.
– Это шампанское, чтобы выпить с вами на брудершафт! –
Я переплела руку с рукой Фарика и залпом выпила шампанское. Фарик сделал то же
самое – и мы поцеловались к неудовольствию Алены, которая следила за нами
потемневшими от ревности глазами. Губы Фарика, казалось, ощупывали мое лицо,
ища в нем доказательство безумным версиям – но найти их не могли.
