Я перестала думать обо всем – и только теперь поняла, какое
же это счастье перестать думать, просто лежать, вытянувшись в чужой квартире,
на чужой кровати: никаких воспоминаний, никакой вины, никакого прошлого,
никакого будущего… А потом я сбежала от Дана в сон, и он оставил меня наедине с
собой, он был деликатным человеком.
А утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Я не
успела даже испугаться, хотя и никого не ждала сегодня. Серьга был увлечен
братом Борьшей, его цыганистой женой и самогонной тоской ло дебрям Марни-Эл.
Володька умер, и больше никогда не заедет за мной на своем
красном “Форде”, а Олег Васильевич имеет тенденцию только следить за мной
исподтишка, фээсбэшный иуда, но сейчас мне на это было наплевать.
Когда я открыла дверь, то первым, что увидела, был огромный
букет упругих кроваво-красных роз. Я стояла, вцепившись в дверной косяк, а
сквозь бархатные змеиные головки полураспустившихся бутонов проступало совсем
другое лицо – не то, что я так страстно хотела увидеть. Молодой парень в
бсйсболке козырьком назад и почему-то овечьем тулупе. Он прижимал розы к себе и
радостно смотрел на меня взглядом человека, которому отстегнули приличные
чаевые.
– Доброе утро! Вы Ева?
– Предположим.
– Это вам. – Он протянул мне цветы, как протягивают
младенца матери для первого кормления.
– Спасибо. – Я не нашлась что ответить, в букете не
было опознавательных знаков в виде небрежно сложенной записки или изящного
конверта с вензелем, он казался восхитительно анонимным. – А от кого?
– Вам лучше знать, от кого. Поступил заказ, и все.
Поздравляю на всякий случай, если у вас торжество. От имени цветочной фирмы
“Чарли”. – Парень позволил себе наглую отсебятину, за которую я,
расчувствовавшись, тут же отстегнула десятку – жест, совершенно непонятный мне
самой.
Приняв букет, я еще раз поблагодарила парня и закрыла за ним
дверь. И несколько минут стояла на пороге, уронив лицо в цветы. Никто не
спросил, нравится ли мне этот сорт и этот цвет, нравятся ли мне вообще розы…
Я вдруг вспомнила лепестки в квартире Веньки и ее мальчиков
– те лепестки были мертвы, были давно уже мертвы. Я вспомнила розы, которые
Алена бросила на заднее сиденье джипа, – для меня. Тогда я сказала, что вообще
не люблю цветы.
И вот теперь этот букет.
В нем было тридцать три розы – почему столько, я не знала.
Но я знала, кто мог мне их подарить. В доме Грека было множество незаметных, но
необходимых вещей, которые в нужный момент оказывались под рукой. Вот и сейчас
я нашла справочник “Вся Москва” и обнаружила в нем цветочную фирму “Чарли” –
довольно солидная организация, если исходить из количества указанных телефонов
и адреса. Я знала этот маленький переулок в самом центре Москвы. Набрав первый
из номеров, я позвонила в фирму, чтобы узнать, кто сделал заказ на цветы по
моему адресу. Но информации мне не дали, видите ли, мы уважаем анонимность
клиента; черт возьми, прямо частное сыскное бюро!
Я с трудом нашла вазу, подходящую для такого количества
цветов. Они слепили меня своей пунцовой плотью, это было похоже на поцелуи,
украдкой сорванные с губ. За каждым бутоном мне чудился затылок Дана, аккуратно
подстриженный, – это мог быть только он. Но тогда… Я даже зажмурилась, боясь
представить, что – тогда. В любом случае, за этим должно последовать что-то
еще. Телефонный звонок, например, – “Вам понравились мои розы?..”, приглашение
в ресторан – “Это отличный коньяк, не возражаете, если я налью?..”, приглашение
в съедаемую Адриатикой Венецию – “Монастырь Сан-Джорджо Маджоре вам должен
обязательно понравиться”… Я даже невольно рассмеялась над своим разыгравшимся
воображением. Кажется, ему больше всего нравится Испания.
Я стала ждать звонка, но Дан так и не позвонил.
А утром следующего дня в мой дом снова пришел молодой
человек в тулупе и бейсболке и снова принес розы. Тридцать три, как и в первый
раз.
Так продолжалось целую неделю. Теперь я оживала Только
утром, смутно надеясь, что в цветах может оказаться записка, которая все мне
объяснит. Но ничего, кроме цветов, не было. Они заполнили всю квартиру, и когда
первые, самые первые, умерли – их место заняли другие. Это был
непрекращающийся, похожий на постоянную смену поколений поток роз.
Пытка цветами измотала меня, я готова была позвонить Дану,
всю неделю балансируя под дамокловым мечом этой готовности: “Приходи, дурачок,
мне не нужны цветы, мне нужен ты…” Но так и не позвонила. Навсегда ушедшая в
небытие Мышь давно бы струсила, но хладнокровная оболочка Евы, собрав все силы,
решила выждать – что же будет дальше. Ведь это не может продолжаться вечно.
Приехавший в середине недели Серьга рассмешил меня огромным
синяком под глазом: накануне уехал брат, и напоследок они устроили фирменную
семейную драку без оглядки на голосящую братнину жену и пошлейшие правила
гостеприимства.
Серьга выглядел грустным – я подумала было, что ему жаль
расставаться с братом, но причина оказалась гораздо более прозаичной.
– Перхоть заела, – ероша волосы перед большим зеркалом,
сказал Серьга, – не знаю, что и делать.
А увидев отраженные в зеркале букеты роз, несказанно
удивился.
– Это еще что за плантация?
– Присылают каждый день.
– А-а… Я бы на твоем месте не расслаблялся. Когда
присылают такое количество цветов – это значит только одно: на тебе никогда не
женятся.
– Кто?
– Кто присылает. Такую прорву трудно потом будет
совместить с семейными кастрюлями. Это тот ненормальный, да?
– Ненормальный?
– Ну да. Тот, кто спрашивал у меня адрес. Если ты,
конечно, не подцепила какого-нибудь шейха из Эмиратов. Жаль, что я не баба, мне
бы легче жилось. А вообще цветы – это дешевка, никакой полезности, только банки
для них ищи, чтобы все поставить. Лучше бы он тебе шубу подарил. Из голубого
песца.
…Молодого человека в овчинном тулупе звали Костик. Мы почти
подружились, я даже поила его коньяком. Он покорил меня, когда сказал в свой
третий визит: “Да у вас не одноразовый праздник, я смотрю, а настоящая
фиеста!.."
Но ничего об отправлявшем цветы Костик не знал. А потом розы
кончились. Я ждала их в обычное время, но ни Костик, ни букет больше не
появились. Никакого праздника. Фиесте было отпущено лишь семь дней.
Я сразу почувствовала себя опустошенной. И даже позвонила
Серьге, но того не оказалось дома. Целый день я ходила среди фиордов из цветов
– некоторые букеты уже тронуло увядание, скоро они увянут все. Но ведь что-то
же должно произойти?..
И это “что-то” произошло.
Ровно в семь вечера раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Дан. Он улыбался. В руках у него был все тот
же букет.
Ослепительный черный костюм лишь подчеркивал его
элегантность. Я же была совсем не элегантна – джинсы и старый свитер.
