Сашка отчего-то обозлилась на так недавно знакомого и не в чём не виноватого господина Боровикова. И щедро отхлебнула. Больше из бравады.
– Ну вот. Теперь, если меня стошнит, виноваты будете только вы!
Он был так мил, так терпелив. Сашка достала пачку сигарет.
– Вообще-то я никому не разрешаю курить у меня в машине, Сашенька.
– А вы остановите, я выйду и покурю пешком до ближайшей станции метро.
– Сашенька, я вас чем-то обидел? – нет, этот субъект никак не хотел проявить свою злость. Хотя явно был зол дальше некуда. Но Сашка ему безумно понравилась. И как любая женщина – она прекрасно это чувствовала. Мужчина в состоянии сильнейшего увлечения – прекрасное поле для игр в психологическое регби.
– Самим фактом существования немолодых уже мужчин, знакомящихся в Интернете. Красивых, успешных и… развешивающих глупые объявления на сайте знакомств. «Стройная образованная блондинка». Жуть! «Ларису Ивановну хачу!» Что, в вашей околореальной жизни нет стройных образованных блондинок? Ни за что не поверю. Стаями вьются.
«НннА!»
Сергей Валентинович продолжал спокойно рулить. Внешне спокойно. Но Сашка отлично чувствовала, что внутри у него бьётся о внутренние стенки грудной полости крупный бес среднего возраста. Выманить «чужого» наружу было для неё делом профессиональной и, что куда запущеннее, – личной чести. Даже если этот рогатый товарищ проломит своему носителю грудину.
«Или хотя бы сломает пару рёбер…»
– Так я курю в вашей машине или я выхожу из вашей машины, Сергей Валентинович? Впрочем, нет. Я неправильно задала вопрос. Надо так: «Так я выхожу из вашей машины или я курю в вашей машине?»
– Вы курите в моей машине, – он улыбнулся.
«Нехило он выдрессировал своего беса. Вовин куда более буйный. И потому – безопасный. Санитары-острословы. Клизма с галоперидолом наплевательства. Сульфат язвительности под кожу. Смирительная рубаха его же сексуального желания – и он обездвижен…»
Сашка закурила.
– Сашенька, вокруг меня вьются стройные образованные блондинки. А также – пышные образованные брюнетки. И даже хорошенькие не менее образованные рыжие. Вокруг да около меня вьётся невероятное количество женщин самого разнообразного качества. Но я для них…
– Вы для них – состоятельный владелец состоявшейся на рынке компании. А вы так хотите любви. Бескорыстной любви за просто так… – иронично перебила его Сашка.
– Да. Хочу. Бескорыстной любви за просто так.
– Самовывозом на самовылюб.
– Сашенька, но я же всё-таки везу вас в ресторан. Не будьте несправедливы, – Ах этот тон доброго дядюшки, урезонивающего не в меру расшалившуюся троюродную племянницу.
– А после ресторана я должна буду вам отдаться. За еду.
– Саша, вы утрируете. Вы не должны мне отдаваться за еду. А также за выпивку и даже за то, что я разрешил вам курить у меня в машине. Хотя я терпеть не могу табачного дыма. Я категорически против курения, как мужского, так и женского, – он всё ещё был спокойным, как полено. Раскалённое в очаге полено вполне себе спокойно. Просто меняет цвет…
– Я, Сергей Валентинович, живу с одним психопатом. У меня с ним пару миллионов разногласий и ещё миллиард вкусовых и поведенческих несоответствий. И он тоже не курит – в силу его давно минувшей профессиональной деятельности ему было нельзя. Потому что движение дыма порой заметнее, чем, например, движение песков. И крайне умеренно пьёт, потому что, выпив, становится совершенно невменяемым и отлично это знает. Но при всей его ненормальности, он совершенно не возражает ни против моего табакокурения, ни против моего бытового пьянства. Напротив – очень любит меня подпоить. На два опьянения из трёх я бываю чрезвычайно сексуально активна. Но вот он – или нетерпим, или приемлет. Третьего не дано. А вы играете в терпение с явно хамящей вам незнакомкой. Почему?
– А что бывает на третье опьянение?
– При каждом третьем опьянении я моментально засыпаю. Вы не ответили на мой вопрос.
– Потому что незнакомка кажется мне давно знакомой. У меня такое чувство, что я давно вас знаю, Сашенька…
«Кто бы сомневался, что ты так ответишь!»
– …И мне давно знакома и даже приятная ваша эта игрушечная колючесть. Вы как ребёнок. Это так мило.
– Курящий, пьющий и язвящий ребёнок. Постаревшая Лолита. Так любимый всеми взрослыми дядями типаж. Ладно… Ресторан так ресторан. Я устала нести чушь. Мне лень сегодня выманивать вашего беса. Кстати, почему вы не задаёте никаких вопросов о психопате, с которым я живу? Вас это не волнует?
– Волнует.
– Уже? А-а-а… понимаю. Это вас волнует из вежливости.
– Сашенька, просто ужин, хорошо? – Ах, как же он был мил.
– Хорошо.
Ресторан, понятное дело, был пафоснее некуда. Сергей Валентинович, как ни странно, оказался весьма уютным дядькой – не выделывался, не рисовался, как большинство мужчин с деньгами. Он просто был тут как рыба в воде. Сашка отчего-то набралась куда больше обычного и наврала ему о себе с три короба. Сказала, что психопата выдумала. На самом деле она – одинокая девушка в поисках любви. Он внимательно слушал, прикасался к ручке, поправлял выбившуюся прядь волос и взирал с восхищением, не позволяя и намёка на что-то большее. А затем отвёз её к месту проживания – в Вовкину квартирку. Она просто назвала адрес. Никаких комментариев. Ни одного вопроса. Просто проводил до двери, как настоящий джентльмен. И Сашка пригласила его зайти. Потому что за соседской дверью раздалось характерное шуршание, а обнародование здоровенного мужика в слишком дорогом для этих эмпирей пальто никоим образом не входило в Сашкины планы. Точнее – в отголоски инстинкта самосохранения. Пока Сашка принимала душ, чтобы хоть как-то вернуть себе объективное восприятие реальности, он варил на кухне кофе.
«Что ты делаешь?! Что здесь делает этот мужик? Если сейчас сюда заявится просто Вова – это будет… Это будет оч-чень нехорошо! Какой, к чертям, инстинкт самосохранения?! Идиотка!»
Сашка вышла из душа, глупо хихикая. К концу оживляющей водной процедуры ей уже было интересно, насколько именно будет нехорошо, если сейчас сюда заявится просто Вова.
«Приводить нового кавалера в место жительства, принадлежащее любовнику, – это сюжет, достойный Кафки!.. Нет, у Кафки смелости бы не хватило. Привести. Метафоры и прочие иносказания – это для письменных червей, безумствующих на бумаге. Свист на тему – для Пруста. Ироничная ухмылка с вечным привкусом сладкого страдания – для Саган. А вот под крышу сантехника Васи привести дворника Петю – это да! Лёгкий кулачный бой, переходящий в кровавую поножовщину. Или в застолье – как пойдёт. Смотря чего достойна жена сантехника. Точнее – насколько хитра…»
– Это будет нехорошо на миллион долларов! – радостно известила она скромно сидящего на сосновой табуретке Сергея Валентиновича.
