— Ничего удивительного, — проворчала я. Теперь мне
казалось, что подозревать Игоря было страшной глупостью. — Еще что-нибудь?
— Я разговаривал с Шерманом о детективе, который следил
за тобой, ему ничего не известно. — Я усмехнулась, а Сергей продолжил:
— Его насторожили мои вопросы. Боюсь, нам придется все
ему рассказать.
— Ни в коем случае.
— Но как тогда узнать, кого нанял твой муж?
— Это что, так трудно?
— Тебе знаком термин «конфиденциальность»?
— Нет. Зато я знаю слово «деньги».
— Дорогая… — Он взял меня за руку, в голосе появилась
интонация, которая всегда доводит меня до бешенства, так разговаривают с
больными и слабоумными.
— Оставь меня в покое! — рявкнула я.
— Лили, я понимаю…
— Ни черта ты не понимаешь… прости. Это нервы. Этот тип
прав, моя жизнь становится сущим адом. Я уже потеряла подругу и вот-вот потеряю
тебя.
— Что за глупость лезет тебе в голову? Меня ты не
потеряешь.
— О господи, Сережа, сколько мы выдержим? У тебя
работа, нормальная жизнь, ты не можешь все бросить и ринуться на поиски этого
сукина сына.
— Мы справимся. Попытайся найти эти деньги. Их ведь надо
будет передать. Вдруг нам повезет больше, чем в прошлый раз?
Это «вдруг» мне особенно не понравилось. Я взглянула на
Сергея и заставила себя улыбнуться.
— Будем надеяться…
— Одна хорошая новость все-таки есть, — сказал
он. — Труп фотографа действительно обнаружили, парень хорошо известен в
определенных кругах, промышлял шантажом. Сейф, где хранил пленки, был набит
такими шедеврами… В общем, у трех десятков людей был повод его придушить. По
всем прогнозам, следствие зайдет в тупик, потому что он умудрился снять даже
сына губернатора в весьма неподходящем окружении. Думаю, интереса к нам со
стороны милиции можно не опасаться.
Я была настроена менее оптимистично.
— Только в том случае, если не отыщется свидетель того,
как мы входили в квартиру. — Мои слова произвели впечатление, Сережа
загрустил. — Вот еще что пришло мне в голову. Фотографу отрезали палец,
вряд ли он держался как бесстрашный партизан, следовательно, человека,
проделавшего все это, интересовали только мои фотографии, раз в сейфе остались
нетронутыми такие сокровища.
— Кто знает, что там еще хранилось, — отмахнулся
Сергей. — Мне надо ехать на работу, — после паузы сказал он. —
Куда тебя отвезти?
— Я выйду здесь.
— Что ты решила?
— Буду искать деньги.
— А что с Игорем? Продолжать наблюдение?
— Да, — помедлив, кивнула я. — И постарайся
узнать, кого муж нанимал следить за мной.
Я вышла из машины и направилась в сторону проспекта, через
несколько минут позвонил Сережа.
— Мы как-то по-дурацки расстались, — виновато
сказал он. — Ты даже не оглянулась… Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, — ответила я, со злостью подумав,
что от большой любви ко мне он мог бы сделать что-нибудь полезное.
— Когда увидимся?
— Не знаю. Мне надо найти деньги.
— Но ведь у тебя есть деньги?
— Есть. И требует он сущие пустяки.
— Прости, дорогая. Я попробую тебе помочь. Конечно,
такая сумма… — Я слушала его, с трудом сдерживаясь, чтобы не послать к черту.
* * *
О своем визите я не предупредила, Андрей был в офисе и не
очень-то мне обрадовался, хоть и пытался скрыть свои чувства. Я его прекрасно
понимала, положение его в настоящий момент довольно неопределенное, а тут еще
новоиспеченная вдова покоя не дает.
Разводить политесы я не стала и заявила, лишь только мы
остались одни:
— Я хочу продать свою долю. — Ничего, кроме
изумления, на его круглой физиономии не отразилось.
— Свою долю?
— Да, то есть долю моего мужа, разумеется.
— Я не понимаю…
— Чего ж тут не понять. Вы с мужем были компаньоны. Он
умер, меня не интересует бизнес, я хочу продать свою долю.
— Но… Лили, послушай, наши дела идут прекрасно. Ты же
знаешь… Что тебя не устраивает? Давай обсудим…
— Я не хочу ничего обсуждать. Я хочу продать свою долю.
— Кому? — ошалел он.
— Мне все равно. Тебе, например.
— Господи, да у меня нет таких денег. Лили, пожалуйста,
объясни мне, почему вдруг… это очень серьезно… мы расширяем…
— Меня не интересует все это. Я уже сказала, чего я
хочу.
— Но ты не можешь сейчас…
— Допустим. Но как только я стану хозяйкой, продам эту
лавочку к чертям собачьим. Если ты отказываешься…
— Послушай… — Он вытер потный лоб, руки его дрожали, он
покраснел, потом вдруг побледнел, и я вынуждена была предложить ему
воды. — Так дела не делаются, — пробормотал он, когда наконец пришел
в себя. — Ты не можешь…
— Интересно, кто мне запретит? Наймешь киллера, чтобы
разделаться со мной, как разделались с моим мужем?
— Что ты говоришь? Побойся бога. Лили, давай поговорим
спокойно. Встретимся, все обсудим. Я подготовлю необходимые бумаги… Ты сама
сказала, что неопытна в таких делах, почему бы не посоветоваться со
специалистами. В любом случае…
— У тебя неделя на размышление, — заявила я,
поднимаясь, Андрей попытался что-то сказать, но я уже покинула кабинет.
Пока я добиралась до дома, прошло минут сорок. Возле ворот
стоял «Мерседес» Шермана, а он сам явился моим очам, как только я приблизилась.
Обычная улыбка на его физиономии в этот раз отсутствовала.
— Надо поговорить, — сказал он серьезно.
— Что ж, — пожала я плечами, — идемте в дом.
Мы устроились в гостиной, и Шерман спросил без намека на
любезность:
— Что происходит?
— Что конкретно вас интересует?
— Меня интересует, какого черта… извини, откуда вдруг
такое решение?
— Вы по поводу фирмы? Вам что за дело. Это мое решение.
Вот и все.
