— Я подумаю. Мне не понравилось как ты себя вела.
Устроили мне ловушку со своим любовником. Хорошие девочки так не поступают.
— Я просто хотела получить пленку в обмен на деньги. Я
ведь знала, что вы меня обманете.
— С какой стати мне быть честным с убийцей? Ведь ты
постоянно обманывала своего мужа. Скажи, тебя мучила совесть?
— Да.
— Да? Интересно. Тебя мучила совесть, но ты продолжала
его обманывать?
— Я не обманывала. Я сказала, что не люблю его и хочу
получить развод.
— И завела любовника?
— Я не завела любовника, а влюбилась, это разные вещи.
Если вы когда-нибудь влюблялись, то должны понимать.
— А мне плевать на разницу. Меня волнует только одно: в
мире должна быть справедливость.
— Тогда ваша ненависть не по адресу, я не убивала
своего мужа.
Если я окажусь в тюрьме за убийство, которого не совершала,
где же ваша справедливость?
— Ах, детка, детка, — вздохнул он. — Кого ты
пытаешься обмануть? Ладно, фотография и пленка в твоем почтовом ящике.
Можешь их забрать. — Он повесил трубку, а я некоторое
время стояла, точно изваяние, опомнилась и бросилась к почтовому ящику.
Там лежал конверт, плотный, желтый конверт без адреса и
вообще без надписи. Я вскрыла его и увидела две фотографии и кусок пленки, кадр
за номером один. А если есть еще за номером два, три и так далее? Не знаю, как
я удержалась на ногах, вернулась в кухню, села за стол и заплакала. И тут он
позвонил вновь.
— Как видишь, я держу слово. У тебя есть пленка, я
сделал три фотографии, одну ты получила раньше и две сейчас у тебя. Все честно?
— Да, — пробормотала я, потому что он ждал ответа.
— Не хочешь сказать мне спасибо?
— Спасибо.
— Пожалуйста. Что с твоим голосом? Ты что, плачешь?
— Нет.
— Ты врешь, придется отучать тебя от скверных привычек.
Спрашиваю еще раз: ты плачешь?
— Да.
— Почему? Ведь ты получила, что хотела? Ну, я не слышу…
— Мне страшно.
— А-а-а… нормальное чувство для убийцы, человек
совершает преступление, а потом боится, что его разоблачат. Помнится книжка
была очень забавная, ее еще в школе проходят. Не помнишь, как называется?
— «Преступление и наказание».
— Вот-вот. Очень актуальная книжка.
— Я не убивала своего мужа.
— Ну, детка, это я уже слышал. Придумай что-нибудь
новенькое.
Ты больше не плачешь? Успокоилась?
— Да.
— Значит, теперь не боишься?
— Боюсь. Послушайте, я… Как вас зовут?
— Что? — засмеялся он.
— Но ведь у вас есть имя?
— Вроде бы…
— Как-то я должна к вам обращаться?
— Зови папочкой.
— Почему папочкой? Вы намного старше меня?
— Лет на десять, нет, на двенадцать. Да, точно, на
двенадцать.
У меня плешина во всю голову, короткие ноги и татуировка на
груди: «Лили, ты лучшая в мире сучка». Годится? Есть кто-нибудь похожий среди
твоих знакомых? Ты умненькая девочка, но со мной играть в такие игры не
советую.
— Я просто…
— Да-да, ты просто хотела знать, как ко мне следует
обращаться. Если уж я занялся твоим воспитанием, папочка самое подходящее. Еще
вопросы есть? — Я кусала губы, изо всех сил стараясь не разреветься.
— Вы вернули фотографию и пленку. И… и что теперь?
— А что я тебе обещал? Ну-ка, вспомни…
— Вы мне обещали ад на земле.
— Точно. И ты его получишь.
* * *
Когда мы встретились с Сергеем, я была уже настолько
спокойна, что смогла рассказать о разговоре не скатываясь в истерику.
— Он вернул фотографии и пленку? — вроде бы не
поверил он. — Впрочем, где гарантия, что фотографий было только три?
— А кадр один, — кивнула я. — Он мог
отщелкать целую пленку и теперь будет продавать их по сто тысяч за фотографию.
Боюсь, торговля продлится недолго…
— Черт… как же он смог забрать кейс? Ведь ты сама
видела, там только твои и мои следы.
— Он сказал, что это всего лишь старый трюк. Неважно,
как он это проделал, важно кто он сам…
Сергей пожал плечами.
— У тебя есть соображения по этому поводу?
— Есть.
Он поднял брови и посмотрел на меня очень внимательно.
— Какие?
— Он не убийца. Этот псих твердо уверен, что Виктора
убила я и определил мне наказание. Не знаю, что он придумал, одно ясно, он на
многое способен. Его надо разубедить.
— Что? — растерялся Сергей. — Как ты
собираешься его разубеждать?
— Нам нужен настоящий убийца, тогда этот сукин сын
оставит нас в покое.
— Совершенно необязательно. Деньги он взял, значит это
не мститель-бессеребренник. Но даже если допустить, что ты права, как мы отыщем
убийцу, если менты ничего путного сделать не смогли?
— Хорошо. Тогда надо найти шантажиста.
— Это так же просто, как найти убийцу.
— Не скажи. Убийца сидит где-то и носа не высовывает, а
этот объявился и объявится еще, по крайней мере, обещал. Мы будем иметь
возможность что-то о нем узнать. Каким бы хитрецом он не был где-нибудь все
равно проколется. Уже сейчас мы кое-что о нем знаем.
— Что мы знаем? — не очень уверенно спросил
Сергей.
— Это человек моего мужа. Друг, родственник,
сослуживец, кто-то хорошо его знавший. Взять хотя бы кейс. Виктор им давно не
пользовался, бумаги носил в папке, которую я ему подарила на день рождения. Но
этот тип о кейсе знал.
— Ну и что?
— Он работал с Виктором.
— Вовсе необязательно. Допустим, они довольно часто
встречались и Виктор просто рассказал ему о подарке.
— Он знал, что кейс где-то в доме, он видел его.
