— Нельзя ли умные мысли держать при себе? — зло
спросил Сергей. В общем, чувствовалось, что они успели полюбить друг друга с
первого взгляда.
— Дом был на сигнализации, но записка эта все-таки
оказалась на кухне.
— На сигнализации? — вроде бы не поверил
Сергей. — Почему же ты мне не сказала, когда я уходил?
— Забыла, а сигнализация не сработала. И знаешь почему?
Оказывается это я ее отключила в 8.00. Вот только одна
проблема: в это время я сладко спала и ничего отключить была просто не
способна.
— Ты хочешь сказать, что это я? — Он покачал
головой и выставил руку, как будто защищаясь от удара. — Скажи на милость,
как я мог бы это проделать? Я не знаю код…
— Узнать его ничего не стоило. Листок с номером лежит в
кошельке.
— Я уже и по кошелькам шарю, отлично…
— Ты мог услышать, когда я звонила…
— Лили, опомнись. Что ты несешь? Допустим, я подслушал,
допустим даже залез в твой кошелек и так узнал код. Что дальше? Я звоню с этого
телефона, прошу снять дом с сигнализации и называюсь госпожой Давыдовой?
— Позвонить могла женщина, — заметила Жанна, все
это время приглядываясь к Сергею. — Не так уж это и трудно.
— Ах, теперь еще и женщина, очень интересно. Она звонит
из автомата или все-таки вошла в дом?
— Из автомата она позвонить не могла, тут вы правы, господин
Гаевский, — кивнула подружка. — А вот в дом ей войти ничего не
мешало, если вы позаботились о том, чтобы открыть ей дверь.
Леди вошла, позвонила, а потом удалилась. С технической
точки зрения все очень просто.
— Потрясающе. Вы так интересно об этом рассказываете,
что поневоле начинаешь думать: знаете вы об этом не понаслышке.
— Не пойдет, Сергей Сергеевич. Кто бы мне дверь открыл,
ведь в доме лишь вы да Лили…
— Вы спятили, — теряя терпение, сказал
Сергей. — Теперь я понимаю, откуда ветер дует. Ваша работа? — спросил
он зло, обращаясь к Жанне. — И чем я вас не устраиваю? Или есть человек,
чьи интересы вы усердно блюдете?
— Есть. Вон она стоит с белой физиономией. В гроб краше
кладут. Ее интересы и блюду в меру сил. Вы мне лучше скажите, Сергей Сергеевич,
как давно начались ваши неприятности?
— Какие неприятности? — спросил он, медленно
наливаясь краской.
— Я имею ввиду ваш бизнес. Говорят, вы испытываете
определенные трудности?
— Ну и что, в бизнесе это обычное дело, сегодня все
хорошо, завтра не очень. В конце концов, это не ваше дело.
— Давайте все же уточним. Трудности начались где-то с
декабря?
И примерно в это время вы появились в теннисном клубе и
стали ухаживать за Лили?
— Вот оно что, — усмехнулся Сергей. — Я,
оказывается, охотник за богатыми дамочками. Здорово. Ты тоже так
думаешь? — повернулся он ко мне. — Отвечай.
— Я… я не знаю, — закрыв лицо руками, прошептала я
и заплакала.
— Так вот, что бы не говорила эта чокнутая, я… я
влюбился в тебя с первого взгляда… Ухмыляйтесь на здоровье, дорогая, —
резко бросил он Жанне, и вновь повернулся ко мне. — Я приехал в клуб на
встречу с Шерманом, увидел тебя, не находил себе места и надоедал ему просьбами
устроить меня в этот чертов клуб. Я знать не знал, кто ты, а когда узнал, мне
было все равно… будь ты хоть королевой английской, хоть уборщицей. Я тебя
люблю. И ты меня любишь. И я никому не позволю встать между нами. Никому.
Одевайся. Мы немедленно уезжаем отсюда.
Будешь жить у меня. Надеюсь, все эти таинственные записки
разом испарятся. И вот еще что. Если кому-то очень нужны твои деньги, пусть
подавятся. Я вполне способен содержать свою жену, на что бы там не намекала эта
дама.
— Классная речь, — кивнула Жанна и захлопала в
ладоши. — Можно номинировать на Оскар.
— Послушай, ты… — рявкнул Сергей, но тут я закричала,
перекрывая их голоса:
— Замолчите. Замолчите немедленно. Неужели вы не
понимаете, они же этого и добивались: чтобы мы вцепились друг другу в горло. В
любом паршивом триллере есть эта сцена. Мы должны доверять друг другу. Слышите?
Только так мы справимся с ситуацией. Иначе нас просто раздавят.
— Кто раздавит? — пробормотала Жанна, со страхом
глядя в мое лицо.
— Не знаю. Пока не знаю. Но скоро они объявятся. Боюсь,
что записками дело не кончится, хотя и записок оказалось достаточно, чтобы мы
начали подозревать друг друга. Сережа, я люблю тебя. И Жанна моя лучшая
подруга, мы близки много лет и я доверяю ей. И еще, пожалуйста, поверьте мне, я
не убивала своего мужа. Я только хотела развестись с ним, но у меня никогда и
мысли не было…
— Да ты с ума сошла, — расплакалась Жанна. —
Сергей, дай воды.
Что ты стоишь, как пень, у нее же истерика.
Понемногу все мы успокоились, я вернула себе нормальный цвет
лица, а Жанна с Сергеем способность рассуждать здраво. Выпили кофе и
нерешительно переглянулись.
— Что будем делать? — не выдержала Жанна. —
Лили права, кто-то нас на прочность испытывает. Что ж, сидеть сложа рука и
ждать, когда этому мерзавцу надоест развлекаться?
— Развлекаться ему вряд ли надоест и сидеть сложа руки,
пожалуй, тоже не стоит, — вздохнула я. — Однако, и торопиться не
следует. Пока откровенного шантажа не наблюдается, кто-то мне на нервы
действует и уж очень по-бабьи. Женщину надо найти.
— Какую? — не поняла Жанна, пришлось рассказать ей
историю с квартирой. — Ты считаешь, это любовница Виктора? —
нахмурилась она.
— Конечно, кто же еще? Допустим, она считает меня
виновницей в его смерти и таким способом пытается отомстить.
— Ее место в психушке.
— Ничего не имела бы против, окажись она там.
— Пожалуй, ты права, все эти розы, красные тряпки и
записки вполне в духе какой-нибудь истерички. Вопрос, как ее найти?
— У нас есть квартира, — вступил в разговор
Сергей. — Вдруг она там еще появится. Далее, кто-то наверняка видел
Виктора с этой женщиной, такое долго скрывать невозможно. — В последних
его словах слышалась горечь, наверное в ту минуту он думал о нас.
— На работе у него точно никого не было, —
вздохнув, хмуро заявила Жанна. — Сергей прав, все тайное быстро становится
явным, особенно когда люди работают рядом.
— И все-таки я бы поспрашивала…
