— Я люблю тебя, — сказал он. Я кивнула, думая о
том, как много бы отдала за то, чтобы быть уверенной, что это правда.
Я взяла его за руку и повела в гостиную. Он огляделся и на
губах его появилась улыбка.
— Ты это для нас приготовила? — Я невесело
усмехнулась.
— Для нас. Но приготовил кто-то другой. — Я
протянула ему конверт. Он взглянул и задумался, машинально постукивая конвертом
по ладони.
— Это то, чего мы ждали? — Я пожала
плечами. — Вот так подарок. Что им надо, как думаешь?
— Деньги, что же еще?
— О деньгах здесь ни слова. Послушай, на серьезных
людей это непохоже. И цветы… Тебя как будто поздравляют с убийством мужа. Может
быть это шуточки Владимира Павловича?
— Я не знаю, чьи это шуточки, но горю желанием узнать.
— Ты позвонила в милицию? — Судя по выражению
лица, он говорил серьезно.
— Думаешь, это что-то даст? — спросила я как можно
спокойнее.
— Кто-то проник в дом и это письмо попахивает шантажом.
— Милиция здесь не поможет.
— Лили, дело об убийстве твоего мужа закрыто. Кому-то
твое наследство не дает покоя. Ну и пусть развлекается, посылая цветочки. В
конце концов ему надоест… Переезжай ко мне, — тихо добавил он. — Ты
совсем одна в этом огромном доме.
— Наш корреспондент прав, завтра сорок дней. Поминки и
прочее.
Следует обо всем позаботиться. Дом был на
сигнализации, — сказала я без перехода. Сергей нахмурился.
— Но кто-то смог войти и… и, несмотря на это, ты хочешь
здесь остаться?
— Я хочу узнать, что за идиот затеял все это? — не
удержавшись, рявкнула я.
— Но если не обращаться в милицию…
— Послушай, Сергей, эти розы где-то купили и как-то
сюда доставили.
— Я понял тебя. Однако, если задумавший это не совсем
дурак, вовсе необязательно покупать цветы в одном месте.
— Цветочных магазинов не так много.
— Есть еще рынки.
— И все-таки я бы попробовала.
— Ну хорошо. Давай попробуем. Хотя, я считаю эту
выходку жестом отчаяния. В письме никаких угроз и требований, злобная выходка и
ничего больше.
— Хорошо, если так, — кивнула я, ни мало не
сомневаясь, что угрозы не заставят себя долго ждать, и вдруг спросила:
— Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Что ты имеешь ввиду? — Сергей старался выглядеть
удивленным, но в глубине зрачков появилось беспокойство.
— Может быть есть что-то такое…
Он решительно поднялся и взял меня за плечи.
— Я чувствую, времена для нас пришли не самые спокойные
и потому хочу, чтоб ты знала. Я люблю тебя. Я люблю тебя так, как никого
никогда в своей жизни не любил. Я готов сделать для тебя все, что угодно. Если
понадобится убить кого-то, я и это сделаю, может звучит слишком зловеще, но что
есть, то есть.
Единственное мое желание быть с тобой. И я добьюсь этого,
чего бы это не стоило. — Тут он улыбнулся и добавил веселее:
— Получается у меня довольно высокопарно, наверное
оттого, что с подобными речами мне выступать не приходилось. Трудно выразить
словами то, что я чувствую. Пожалуйста, помни, что бы ни случилось я люблю
тебя. Я сделаю все для того, чтобы мы были счастливы.
Он говорил вполне искренне, мне сделалось стыдно за то, что
я могла усомниться в его чувствах, но почти в то же мгновение в глубине души
шевельнулось сомнение: «слова это только слова»… Я попыталась избавиться от
этой мысли.
— Я люблю тебя, — сказала я улыбаясь.
Через час мы расстались, Сергей отправился по цветочным
магазинам, а я во вневедомственную охрану. Охрана дома была самой что ни на
есть обычной. Никаких видеокамер и прочих технических достижений. Виктор любил
повторять, что он честный человек и у него нет врагов. По поводу вездесущих
охранников посмеивался, говоря, что держит их для солидности, а сигнализация в
доме на случай, если какому-нибудь воришке взбредет в голову заглянуть к нам.
Дом мы ставили на охрану, только когда уезжали на несколько дней.
Мое появление вызвало раздражение у дежурной.
— А что случилось? — спросила она строго.
— Видите ли, — как можно мягче принялась объяснять
я, — у меня есть основания думать, что кто-то в мое отсутствие проник в
дом.
Женщина нахмурилась и ровно через пять минут сообщила:
— Никакой тревоги не было. Ребята ни разу к вам не
выезжали и вообще… У вас что-нибудь пропало?
— Нет. Скорее появилось, — ответила я.
— Что появилось? — не поняла женщина.
— Розы. Очень много роз. Возможно, это даже красиво, но
мне бы хотелось знать, как они оказались в моем доме.
— Вы это серьезно? — растерялась женщина.
— Конечно, — кивнула я.
— Давайте еще раз по журналу посмотрим. Говорите, вы на
неделю уезжали? Так… какого числа?
— Двадцать четвертого апреля.
— Приняла Миронова, сдала на охрану Давыдова. В 10.05.
Все правильно?
— Да.
— Двадцать пятого апреля, 9.03, дом с охраны снят.
Диспетчер Рябова.
— Как снят? — нахмурилась я.
— Снят. Давыдовым. Это ведь ваш муж? Он у нас в
компьютере, имеет право. Значит с нашей стороны…
— Мой муж погиб, — сказала я. — Завтра сорок
дней со дня его смерти. — Женщина замерла, чуть приоткрыв рот. На то,
чтобы прийти в себя, ей потребовалось никак не меньше минуты.
— Вы должны были сообщить нам об этом, а вы не
сообщили.
Откуда же нам знать? У нас определенные правила. Человек
назвал код и фамилию…
— Да-да, — перебила я. — Извините. Я
действительно должна была предупредить.
— Пройдемте к начальнику, напишите заявление, вам
сменят код.
Вы хорошо смотрели, ничего не пропало? Надо же, какая
неприятность. У нас такое впервые…
Последующие полчаса прошли как в тумане, я что-то писала,
объясняла и выслушивала чужие наставления. В себя пришла, только оказавшись в
машине.
