Она притулилась в переулке, скрытая от любопытных взоров
деревьями. Сережа, несмотря на дождь, стоял рядом и старательно меня
высматривал, увидев, что я выворачиваю из-за угла, бросился навстречу, и мы
неловко обнялись.
— Идем в машину, — шепнул он и через минуту мы уже
сидели в тепле. — Я люблю тебя, — сказал он, а я кивнула, не в силах
вымолвить ни слова.
Дождь расходился, мы продолжали сидеть, прижимаясь друг к
другу, прислушиваясь к работе дворников.
— Я хочу уехать, — наконец сказала я.
— Уехать? — Он вроде бы удивился.
— Я не правильно выразилась: хочу съездить к родителям…
— Да-да, конечно. Я понимаю… Жаль, что нельзя поехать с
тобой… — Последнюю фразу он произнес так, точно ждал моих возражений.
— Конечно, нет, — улыбнулась я. — Не забывай,
я только что похоронила мужа. Вдове надлежит вести себя пристойно.
— К счастью, все позади.
— Конечно, однако еще некоторое время нам следует
соблюдать осторожность, пока все не уляжется.
— Ты имеешь ввиду наследство? — нахмурился Сергей,
тут же добавил с усмешкой:
— Ты получишь кругленькую сумму, или люди врут?
— Не знаю. Я никогда не интересовалась сколько денег у
моего мужа. Главное для меня, чтобы Владимир Павлович не получил ни копейки,
этот мерзавец очень старался упечь меня в тюрьму.
Думаю, я смогу распорядиться деньгами Виктора, он хотел
создать детский фонд и у меня появится достойное занятие.
— Ты это серьезно? — спросил Сергей, вглядываясь в
мое лицо.
— Что?
— Об этом фонде ты говоришь серьезно?
— Да, — пожала я плечами. — Тебе не нравится
идея?
— Не знаю. Деньгам можно найти другое применение. Но
это то, о чем я меньше всего склонен говорить сейчас.
Я улыбнулась, внутренне с ним не соглашаясь, о деньгах
поговорить стоило, а вот форсировать события — нет, оттого я кивнула, давая
понять, что тема себя исчерпала.
— Значит, ты уедешь одна? — вздохнул Сергей и
добавил с грустью:
— А как насчет этой ночи? Если честно, я надеялся, что
мы проведем ее вместе.
— Ничего не имела бы против. — Я засмеялась,
пытаясь придать разговору шутливый характер. — Но придется подождать.
Говорят, истинная любовь от этого только крепнет.
— Мою любовь укреплять без надобности. Все это время…
мне даже вспоминать не хочется, что я чувствовал. Беспомощность, страх, жуткое
одиночество. Врагу такого не пожелаю.
— Насчет беспомощности ты преувеличиваешь, —
возразила я. — Пытаясь меня спасти, ты развил бурную деятельность. Я очень
переживала, как бы ты не перестарался и не угодил за решетку вместе со мной.
— Что ты имеешь ввиду? — Сережа хмурился, а
физиономия его точно иллюстрировала известное словосочетание «искреннее
недоумение».
И вновь я почувствовала странное беспокойство, в горле вдруг
пересохло, мне потребовалось несколько секунд, чтобы произнести следующую
фразу:
— Эти твои свидетели…
— Ты хочешь сказать, что я… — Он вроде бы собирался с
силами. — Что я их подкупил?
Следующий вопрос замер у меня на устах, потому что и так
стало ясно: Сергей этого не делал. Я облизнула пересохшие губы и все-таки
спросила:
— Тогда откуда они взялись?
Он достал сигареты, закурил и, глядя на меня, как-то
виновато начал рассказывать:
— История действительно странная. Мне позвонила по
телефону женщина. Сказала следующее: «Ваша подруга в ночь убийства находилась в
кафе „Ласточка“, есть свидетели. Удивительно, что она этого не помнит». Ты
действительно не помнишь?
— Что было дальше? — нетерпеливо спросила я.
— Я сразу же связался с Шерманом, рассказал о звонке.
Он послал людей в кафе и… Я видел, в каком ты была состоянии в ту ночь. Не
удивительно, что ты ничего не помнишь. — Беспокойство при этих словах
только окрепло во мне, а затем перешло в панический страх.
— Сережа, я никогда там не была, — сказала я
твердо. — Никогда. Я даже не знаю, где находится эта «Ласточка», и на
такси в ту ночь я не ездила. Я едва не свихнулась от страха во время очной
ставки, я ведь точно знала… а все эти люди твердили, что видели меня. Такого
просто не могло быть.
Поэтому я и решила, что ты…
— Забудь об этом, — торопливо сказал Сергей,
обнимая меня. — К черту все очные ставки и прочую чушь. Давай наплюем на
осторожность и поедем ко мне. Я соскучился. Я так люблю тебя, и я такого страха
натерпелся, что ей-богу заслуживаю награды.
— Его слова меня не успокоили, скорее они внесли в мою
душу еще большее смятение.
— Подожди, ты действительно не имеешь к этому…
— Я же сказал. Лили, мне без разницы, кого видели эти
люди, главное, что это помогло нам…
— Ты не понимаешь, — с горечью усмехнулась
я. — Кто-то устроил все это с определенной целью.
— Что устроил? — Чужая бестолковость вызвала
раздражение.
— Алиби. Если не ты, то кто? Кому и зачем понадобилось
вызволять меня из тюрьмы?
— Лично я испытываю к данному человеку огромную
благодарность, — так ничего и не поняв, заявил Сергей.
— А я бы торопиться не стала, — с грустью заметила
я. — Добрые дела редко оказываются бескорыстными.
Наконец-то мои слова произвели впечатление, Сергей
задумался, а потом спросил тревожно:
— Как эта женщина узнала обо мне, то есть о нас?
— Прибавь к этому, как добрые люди могли узнать на
какое время мне необходимо алиби?
— Вот черт. Ты думаешь..? Ты в самом деле думаешь…
— Я думаю, они исключительно осведомленные люди.
Чересчур осведомленные.
— То есть, это как-то связано с убийством?
— По-другому не складывается.
— Но зачем? Если этот парень, этот охранник, или черт
его знает кто он там, убил твоего мужа…
— Я совсем не уверена в этом.
— Что? — Теперь Сергей почти кричал.
