— Я совершенно определенно помню, что в ту ночь просто
болталась по улицам и никуда не заходила.
Валерий Петрович перегнулся ко мне и зло заметил:
— Ну так теперь вспомните, что вы были в «Ласточке»,
раз мы нашли семерых свидетелей. Про таксиста тоже не забудьте.
Мне все стало ясно, Сергей любыми средствами старается
вытащить меня из тюрьмы и эти липовые свидетели его рук дело.
Невозможно описать, как я разозлилась на него. Вместо того,
чтобы попытаться найти настоящего убийцу, он подбивает каких-то людей давать
ложные показания в мою пользу. Ничего хорошего от этого вранья я не ждала и
твердо стояла на своем: гуляла по улицам, никого не встретила, никуда не
заходила.
Уже на следующий день на помощь были призваны специалисты, и
они охотно подтвердили, что частичные провалы в памяти дело обычное. Мне
устроили очную ставку и восемь человек, шестеро мужчин и две женщины, опознали
во мне девушку, которую видели в ночь убийства. Меня это отнюдь не радовало,
скорее наоборот.
Свидетели при описании моей внешности в основном налегали на
одежду, прическу, цвет волос и очки. Голос у меня был хриплый, а нижняя часть
лица скрыта то воротником, то шарфом. Женщины дали точное описание того, что
было на мне надето в ту ночь: шуба, шляпка-таблетка, сапоги на шпильке, не упустили
кольцо с бриллиантом и браслет-змейку. Вот это особенно пугало. Кольцо с
большим бриллиантом и браслет я терпеть не могла и за все время своего
замужества одевала не больше пяти раз и то потому, что не хотела обидеть мужа,
ибо и кольцо и браслет были его свадебным подарком. Сергей их точно никогда не
видел.
Хранились они в шкатулке в моем секретере, запиравшемся на
ключ, и каким образом оказались на руке неведомой мне женщины, оставалось лишь
гадать, но доконало меня не это, оказывается, дамочка забыла в баре перчатку
(кстати, тоже подарок мужа) с моей монограммой, вторая перчатка нашлась в шкафу
в нашем доме в отделении для зонтов. Перчатки несомненно были мои и я брала их
с собой, когда отправлялась в теннисный клуб. Выходит, я забыла их в машине Сергея,
а он этим обстоятельством воспользовался.
Нагромождение лжи не сулило ничего хорошего, я отделывалась
фразой «не помню», а вопросы, которые задавал следователь, приняли иное
направление. Вскоре стало ясно: теперь меня подозревают не в совершении убийства,
а в соучастии в нем.
Пока я бродила по улицам и сидела в кафе, зарабатывая себе
алиби, предполагаемый сообщник убил моего мужа, затем вывез его на машине, с
намерением спрятать труп, но что-то помешало ему осуществить задуманное, оттого
он и бросил машину под мостом. Если Сергей не прекратит валять дурака, то в
скором времени окажется в тюрьме.
И тут вновь гром среди ясного неба. Меня вызвал следователь,
когда я вошла в кабинет, поднялся навстречу и с покаянным видом сообщил:
— Лилия Романовна, извините нас за причиненные
неудобства (при этих словах я едва не расхохоталась), мы нашли убийцу вашего
мужа.
Я с трудом удержалась на ногах, мне предложили сесть, я села
и тут следователь спросил:
— Вы хорошо знали Голицына Даниила Андреевича?
— Кого? — не сразу поняла я.
— Голицын был охранником вашего мужа, по его словам он
даже проживал в вашем доме.
— Данила? — нахмурилась я. — Конечно. Я не
знала его фамилии.
Да, он жил в нашем доме, муж, кажется, относился к нему с
большой симпатией.
— Что вы можете сообщить нам об этом человеке?
Я подумала немного и пожала плечами:
— Честно говоря, я его совсем не знаю. — Это,
кстати, было правдой.
— Как же так, человек живет с вами в одном доме…
— Он постоянно сопровождал моего мужа, а муж не часто
бывал дома, приезжал поздно, когда я, как правило, уже спала.
Конечно я виделась с Данилой, но мало обращала на него
внимание. Иногда я даже не знала, в доме он или отсутствует.
Не помню, чтобы мы когда-нибудь разговаривали, если не
считать обычных фраз: здравствуйте, до свидания.
— Значит, показать что-либо об отношениях между ним и
вашим мужем вы не можете?
— Показать? — растерялась я.
— Ссоры между ними были?
— Нет, конечно. Какие могут быть ссоры с охранником?
— Всякое в жизни бывает. А когда вы видели Голицына в
последний раз?
— В ночь убийства. Я же рассказывала.
— Как он себя вел?
— Обыкновенно.
— Вы не заметили, может он нервничал?
— По-моему, Данила вовсе нервничать не умеет. Он на
редкость спокойный парень. И в тот раз выглядел как обычно. Могу я узнать,
почему вы вдруг им заинтересовались?
— У нас есть все основания предполагать, что именно
Голицын убил вашего мужа, — проницательно глядя на меня, заявил
следователь.
— Вы с ума сошли, — не удержалась я. — Данила
убил моего мужа?
Да с какой стати? Чепуха какая-то. Он работал у мужа лет
пять, да, так кажется. И даже жил в нашем доме… — Тут я сообразила, что говорю
вещи заведомо известные и лишь головой покачала:
— Не могу поверить.
— Мне понятны ваши чувства, однако сегодня Голицын
признался в убийстве вашего мужа, подробнейшим образом разъяснив, как он это
проделал.
Вместо того, чтобы радоваться, что все наконец-то кончилось,
я почувствовала беспокойство. Ощущение было, что кто-то весьма умело водит меня
за нос.
— Вы свободны, — сказал следователь и я, точно во
сне, покинула кабинет.
* * *
Шерман ждал меня в машине.
— Вы очень бледны, — заметил он вместо
приветствия. — Хотя, должен признать, вашу красоту бледность не портит.
Однако не мешало бы вам отдохнуть после пережитых волнений.
— Я уже достаточно отдыхала, — усмехнулась я.
— Полноте, все в прошлом, впереди целая жизнь. Все
забудется, верьте мне, Лилия Романовна. Кстати, можно просто Лили?
— Нет, — отрезала я, Валерий Петрович пожал
плечами. Мы устроились на заднем сидении и он сказал шоферу:
— На Володарского.
— Что это за чушь с признанием охранника? —
спросила я.
— Почему же чушь? — искренне удивился
адвокат. — По всему выходит, что он настоящий убийца.
— Он что, сам пришел и заявил об этом?
