— Ну, тебе ведь было необходимо срочно с кем — нибудь поделиться, — объяснил Черчилль. — Вот я и заговорил. Тем более тема моя любимая. Охота.
— Охота? — переспросил Данила. — Ах, ну да. В общем, ты прав. Мы и впрямь охотимся на человека, который обидел Марфу.
— Готов оказать посильную помощь, — немедленно вызвался кот.
— Спасибо, — поблагодарил мальчик, не представляя, чем, собственно, он мог бы им помочь. — Слушай, ты только что сказал, что мне было необходимо с кем — нибудь поделиться. Это действительно так. Но как ты узнал? Мысли мои читаешь?
— Не совсем. Скорей я их чую, — вновь огорошил его Черчилль.
— Всегда?
— Когда не сплю.
— То есть, получается, ты все про нас знаешь? — опешил от его слов Данила.
— Естественно. Живем — то мы в одном доме. Одна, так сказать, семья. Я знаю про вас все, что есть. И даже немножко того… — кот выдержал короткую паузу, — что будет.
— Правда? — встрепенулся Данила. — А ты мне расскажешь?
— Не имею права. — Тон у кота вдруг стал жесткий, непререкаемый.
— Черчилль, милый, пожалуйста, скажи только одну вещь. Больше про будущее мне ничего знать не надо. Только одно: я когда — нибудь смогу снова ходить?
— Движение вперед даровано тебе, и скоро ты поймешь свое предназначенье… — Голос кота постепенно становился тише, силуэт начал таять, и вот Данила уже едва мог различить его в темноте.
— Подожди, объясни! — крикнул мальчик.
— С кем ты разговариваешь? — Черчилля уже не было видно, а вопрос кот задал почему — то голосом Марфы.
— С тобой, — отозвался Данила.
— Тогда я вообще ничего не понимаю! Данила открыл глаза. Над ним с беспокойством склонилась сестра.
— Ты? — ошеломленно проговорил он.
— Нет, китайский император, — усмехнулась Марфа.
— А Черчилль где? — огляделся Данила.
— Да вон. На стеллаже лежит, — указала взглядом на верхнюю полку девочка. — Странно. Он почему — то сегодня так ко мне и не пришел спать, у тебя остался.
Взгляды кота и мальчика встретились, и Даниле почудилось, будто Черчилль ему подмигнул. Неужели это был не сон? Да нет, глупости! Этого не может быть! Он просто незаметно заснул и только что проснулся. А говорящих котов в природе не существует, какими бы умными они ни были.
— Ладно, братец, тебя с добрым утром, а я пошла умываться, иначе в школу опоздаю, — заторопилась сестра, направляясь к двери.
— Погоди, Марфа! Я тебе сейчас расскажу, что я вчера придумал. Закачаешься!
— Насчет чего? — От любопытства глаза у девочки загорелись.
— Насчет сегодняшней важной встречи, — заговорщицки прошептал он. — Рассчитываю лично на ней поприсутствовать.
Марфа не перебивая выслушала его, а затем восторженно выдохнула:
— Ты это потрясающе придумал!
— Иногда умеем, — с достоинством ответил на ее похвалу брат.
У Марфы разыгралась фантазия:
— Сегодня я, пожалуй, тот белый паричок у мамы свистну. Сверху напялю бабушкину старую шапку. Хорошо, что она так и забыла отнести ее на помойку. Замечательная для нашей затеи вещь. Выглядит как драная кошка.
При словах «драная кошка» с верхней полки стеллажа раздалось оскорбленное фырканье кота.
— Извини, пожалуйста, Черчилль, — виновато проговорила Марфа. — Уверяю тебя, я совершенно не хотела оскорбить котов. Это просто аллегория.
Кот примирительно мяукнул.
— Вот, Данила, а ты не веришь, — сказала девочка. — Черчилль действительно понимает все, что я ему говорю.
— Что ты, абсолютно верю, — а неожиданной для сестры пылкостью заверил Данила.
— Неужели наконец убедила? — с сомнением покосилась она на брата.
— Так он ведь только что сам продемонстрировал, — ответил мальчик.
— Опять надо мной смеешься? — восприняла его слова как издевку Марфа.
— Нисколечко, — на полном серьезе откликнулся брат. — Ты лучше посоветуй: во что мне сегодня нарядиться?
— Ну, это как раз не проблема, — начала она. — Поверх своей куртки наденешь дедушкину дачную. Ту, старую, помнишь? Недаром ведь бабушка каждый раз говорит, что ее тоже на помойку выкинуть пора. Дед ее сейчас не хватится, да и тебе в двух куртках теплее будет. А ноги твои прикрою старым пледом, он на антресолях лежит. Нарядим тебя настоящим красавчиком! — засмеялась девочка.
Дверь комнаты приоткрылась, В нее заглянула мама Данилы и Марфы Жанна Егоровна — круглолицая, как и дочь, с такими же огромными серо — зелеными глазами. Лишь волосы у нее были темные, как у сына.
— Марфа, ты еще не умылась? Марш в ванную! Успеете после школы наговориться. А мне, между прочим, еще на склад нужно успеть, разобраться, что они там опять напутали. Кошмар какой — то! — в сердцах всплеснула руками она. — Ни на кого положиться нельзя!
— Мамочка, ты всегда можешь положиться на нас, — возразила Марфа.
— Да уж, — нахмурилась Жанна Егоровна. — Я, например, рассчитывала, что ты уже умылась, а теперь, по твоей милости, не могу в ванную попасть. Ну — ка бегом. И ты не расслабляйся, — переключилась она на сына. — Сейчас бабушка придет массаж тебе делать.
— А я всегда готов, — широко улыбнулся Данила.
Глава 5
В роли нищих
— Представляете себе, как здорово Данила придумал! Лишнего внимания не привлечем, а главное, он тоже сможет участвовать, — завершила свой рассказ Марфа. — В общем, устроим настоящий бал — маскарад.
— Ага, нищими, значит, решили нарядиться, — с издевкой произнес чей — то голос за ее спиной. — Что же так бедненько — то, а, Соколова? Или мамаша у вас с салоном своим прогорела? Теперь экономить приходится?
Марфа резко повернулась. Перед ней отвратительно ухмылялись две наглые физиономии. Неразлучная гнусная парочка — Колька Смирнов и Серега Харитонов по прозвищу Серая Харя, одноклассники Марфы и заклятые враги Шестерых смелых. Дело было перед началом уроков в школьном коридоре. Ребята только что встретились, и Марфа торопливо изложила им замысел Данилы. Все так увлеченно ее слушали, что даже не заметили, как к ним подкрались Смирнов и Харитонов. Правда, судя по всему, гнусная парочка не совсем правильно поняла подслушанное и явно решила, что под словами «бал — маскарад» подразумевается настоящий бал — маскарад, тот, который должен состояться в их школе, и что Марфа с Данилой собираются явиться на него в образе парочки нищих. Харитонова и Смирнова это почему — то очень развеселило.
— Плохо, наверное, Соколова, экономить — то, а? — изо всех сил кривляясь, продолжил Колька.
— А то, Колян, — подпел ему Серая Харя. — Привыкли ведь уже жить богатенько.
